Архи-VR

Завадская Анна Владимировна

– Это не предусмотрительность, это просто страх, Петь. Тупой страх стать таким же призраком, каким была моя мать. А, ты не в курсе. Или в курсе, но без подробностей. Моя мать была призраком-одиночкой, подсевшей на вирт-танцы. И постоянно спускавшая кредиты на вирт-шмот. В реале она была бревно-бревном, ни одной эмоции. Отца я не знал, ЭКО от такого же призрака-донора для получения вознаграждения от "Медикора". В три она выдала мне очки и перчатки. И снова сделала ЭКО для того, чтобы ей заплатили кредиты. Родившуюся сестру забрал отец, прямо в больнице. В шесть я впервые залез в капсулу. И мать снова сделала ЭКО. В мои девять лет она снова забеременела, а моему младшему брату, которому едва исполнилось

три, мать одела очки и перчатки. В двенадцать она выставила меня за дверь со словами "в общаге двенадцатилетних уже принимают". При этом она уже была беременна. А, я не сказал. Последнего сына забрал отец. Я хотел забрать младшего, но мне было всего двенадцать. Ему в два раза меньше. Никто не позволил, естественно. А через полгода я стал круглым сиротой. Короткое замыкание в капсуле. Она пользовалась хакнутой капсулой, чтобы обойти запрет на количество часов в вирте во время беременности. Младшего передали на усыновление, как мне сказали. Я не хочу стать таким же. Бесчувственным призраком, сдающим сперму в пробирке за жалкие кредиты.

– Ну, тех, кого отцы забрали, понятно что не найти. А младшего, усыновлённого через опеку, найти пробовал? Он должен тебя помнить.

– Нет, – ком застрял у меня в горле, несмотря на пустоту. Надо же, сильнейшие эмоции ещё пробиваются. Хороший знак. Но Пете надо пояснить: – Подумай сам, Лид. КЗ хакнутой капсулы. Стандартная каморка одиночек. И семилетний пацан во второй капсуле, подключён к сети. Тоже хакнутой, конечно. Понимаешь? Никакого усыновления не было. Он сгорел в этом электронном гробу. Меня просто пожалели в опеке, оставили надежду на то, что с ним всё хорошо. Я им даже благодарен. Первые годы жопу рвал, чтобы до его совершеннолетия скопить на аренду каморки с персональным кухонным синтезатором и двумя капсулами. Потом понял, что дурак. Но привычка рвать жопу осталась. Накопил на целое гнездо.

– Почему только сейчас ты…

– Пустота, Петь. Я просто могу это рассказать, не сорвавшись в истерику.

Истерика у меня будет в реале. В гнезде. После того, как вылезу из своего гроба. Суперсовременного и ни разу не хакнутого. И датчиков у меня в доме хватает. Сперму я тоже ни разу не сдавал, кстати. Хотя в общаге многие так кредиты зарабатывали.

– Хочешь, молодняк тебе сгоню на стрельбище? Поучишь нубов уму-разуму.

Я лишь улыбнулся и опустил глаза. Бесполезно всё. Надо уходить из "Эры" и больше не возвращаться. Пока не исчезнет пустота.

– Нет, Петь. Чем дольше я тут, тем ближе к призракам. Мне надо в реал, вдруг фирма прислала с чертежом и контракт.

– Ну да, точно. Если что – дай знать, у меня ещё парочка неустроенных, но адекватных перегоревших на примете есть.

– Обязательно. Выход!

Кланлид покрутил бокал в руке, потом тяжело вздохнул и написал сообщение одному из соклановцев.

– Звали, Лид? – через пару минут в комнату вошёл один из подающих надежды убийц клана.

– Да. Присаживайся, Митя. Помнишь, когда ты пришёл, то рассказывал историю про пожар и про то, как тебя усыновили?

– Ну, да. Помню. А что? – с опаской спросил парень с ником "ТеньКощея".

– Фамилию матери помнишь?

– Эм… Помню. Да в чём дело?

– Один знакомый такую же историю рассказал, но он на шесть лет старше тебя. Вот и думаю, совпадение или нет?

Митяй, отыгрывавший за тёмного эльфа, посерел. А кланлид удивился.

– Лешак Йорский, да?

И после того, как Пётр кивнул, съёжился и сказал:

– Мне до конца месяца можно остаться? Кредит надо заплатить…

– Ты дурак?

Митяй вжался в стул.

– Он ненавидит меня, наверное. Мать меня оставила, а его выгнала. А потом меня ещё и усыновили. Он же остался в общаге, абсолютно один. Я когда приёмных насчёт него спрашивал, мне сказали, что в тринадцать уже не усыновляют. Взрослые уже, типа. Мне повезло, а он…

– Точно дурак. Он уверен, что ты погиб вместе с матерью. И уж тебя он точно не винит. Давно ты знаешь, что это он?

– Ну, с той истории, со скалой. Случайно у Фила в окне увидел проект договора с его реальным именем. То есть он даже не в курсе, что я… жив?

– Да. Он по-прежнему абсолютно один. И он перегорел. Всё, дальше думай сам. Твоему ребёнку лечение нужно.

– А вам что нужно? – излишне холодно и даже резко спросил убийца.

Кланлид лишь улыбнулся. Девятнадцать стукнуло, а эмоции под контроль брать не научился. Как же они непохожи с Лёхой. Лид хоть что-то о реальной жизни Лешака узнал лишь после истории с покупкой участка. СБ не в счёт, они проверили и всё, никому ничего не рассказывают. И Лёха тоже. Молчал. Его проблемы – только его. В игре – только об игре. Никто не мог ткнуть в больное место Лешака, никто его не знал. И поэтому вдвойне ценнее то, что Лёха смог рассказать сегодня. Заслужил значит Пётр доверие этого параноика, заслужил.

Кстати да, Митяй задал правильный вопрос. И на него нужно было правильно ответить. Хорошо, что Лид тоже из перегоревших. Глупая обида на резкие слова малолетки не помешает подобрать нужные слова.

– Процветание клана мне нужно. У Лёхи чутьё есть. И талант влазить в неприятности, которые по итогу приносят большую прибыль. У тебя есть здравый смысл и умение трезво оценить ситуацию. Без его паранойи. А ещё ты легко сходишься с другими людьми. В реале и в вирте. И у тебя есть лет шесть до того, как ты перегоришь. Кстати, Лешаку, самому персу, если не ошибаюсь, лет семь, не больше. Когда Лёха начал его качать, "Эра героев" только растолкала локтями других новичков и замахнулась на рейтинг. Три года игре было всего.

– А сколько тогда вам? – удивлённо спросил Митяй. – Ой, простите.

Лид лишь улыбнулся. Такие вопросы в игре не задают. Да и в реале тоже.

– В общем, решать тебе, но я бы советовал не медлить со знакомством.

* * *

Я вылез из капсулы в прескверном настроении.

– Душ. И поставь тему "Хаос среди звёзд". Максимальная громкость.

Китти даже ничего не сказала, молча поклонилась и растворилась. Молодец. Не до неё сейчас. О да. Вместе со струями воды на меня обрушился грохот ударных, вой струнных и переливы колоколов. Тело дрожало от низких вибраций музыки, а вода смывала солёную горечь с лица. Хорошо. Правильно.

Почему я разоткровенничался с Лидом? С какой стати я ему рассказал то, что держал в секрете долгие годы? Надоело держать в себе? Наконец почувствовал как это, не испытывать обычных эмоций от игры? Поэтому и выплыли наружу воспоминания о детстве? Не было привычного щита, за который можно было бы спрятаться? Или действительно верно объяснение, которое дал кланлиду? Смог, потому что пустота уничтожила боль, которая сейчас разрывает меня изнутри?

А ведь я не был уникумом. Таких матерей, как моя, хватает в любом секторе. Призраки сети, которые давно перегорели, но продолжали играть или работать в вирте, теряя от этого чувства и в реале. Сколько у неё было детей до меня? Скльких бы она ещё выносила, если бы не погибла? Сколько рядом со мной жило таких же двенадцатилетних оборвышей, выставленных за дверь призраками сети? Множество. И из этого множества лишь малая толика становилась нормальными людьми. Заводили семьи, выбивались в приличные районы, находили своё призвание. Я – в приличный район выбрался. Найду призвание и смогу обзавестись семьёй. Призраком становиться не хочу. А деньги Лешака не вечные.