Архил...? Книга 2
Шрифт:
— То что вы сейчас описали это работа на десятилетия. И никак не в военное время. К тому же сейчас осень. А значит, до весны мы ничего, кроме подготовки, сделать не сможем. — Возразил Вавилов.
— Думать надо шире, Николай Иванович. Вы слышали про гидропонику?
— Естественно, но для её промышленного применения нужны большие затраты. А в зимних условиях они многократно вырастают. Где взять столько стёкла на теплицы? А обогревать их как? Зимой недостаток освещения, чтобы его компенсировать нужна электроэнергия и много лампочек. Это гигантский ворох проблем, который мы
— Давайте начнём по порядку. — Остановил этот кажущийся бесконечным поток проблем Сергей. — Для начала найти какой-нибудь спортзал и переоборудовать его в нечто напоминающее теплицы труда не составит. Под теплицей я подразумеваю помещение с постоянной температурой и влажностью. С освещением я помогу хотя бы вот так. Сергей создал светляк и подвесил его над столом. — На первый взгляд, спектр близок к солнечному. Растениям должен подойти. Поднимаете всю информацию и всех людей, которые занимались гидропоникой. Кого забрали на фронт, пишете заявку и их вернут. Дальше создаёте всё оборудование для гидропоники. Дозаторы, насосы, смесители. Всё, что необходимо доводите до уровня технологических чертежей. Рецептура питательных смесей для разных культур. И многое другое. Теперь самое главное — семена! Вы выдвигали теорию о центрах появления культурных растений.
— Да. И эта теория имеет множество подтверждений. — Согласился Вавилов, не отрывая взгляда от светляка.
— Тогда вот вам ещё одна теория: все культурные растения не имеют предков в дикой природе. А все так называемые дикие растения, это просто выродившиеся или мутировавшие культурные.
— Но откуда они тогда взялись? — Вавилов перевел взгляд на Сергея.
— Их искусственно создали. Более того. То, что мы сейчас считаем культурными растениями, на самом деле тоже сильно выродившиеся потомки первых. А теперь вишенка на торте. — Улыбнулся Сергей. — У меня есть возможность восстановить эти культурные растения до их первоначального вида.
Глава 18
— Если их создали, по вашим словам, то кто? — Спросил Вавилов.
— Не знаю. — Пожал плечами Сергей. — Для нас это не важно. Важна продуктивность этих растений. Не думаю, что кто-то создавал их с заурядными показателями урожайности.
— Насколько выше продуктивность у этих растений?
— Это вам и предстоит выяснить, Николай Иванович. — Сказал Сергей. — Вам надо отобрать наиболее важные и ценные культуры для проведения этого эксперимента. Огурчики и помидорчики тоже вещь полезная, но надо более калорийную пищу выбрать. Остальное можно и в открытом грунте летом высадить. Если у вас в коллекции есть семена цитрусовых, то это будет лучшей заменой многим остальным продуктам в плане содержания витаминов.
— Будет интересно попробовать. — Задумчиво произнёс Вавилов.
— Всё в ваших руках, Николай Иванович. Я со своей стороны помогу, чем смогу. Главное, чтобы в стране не было голода. А лучше, если будет изобилие. Это ваша цель!
— Я понял вас, молодой человек. — Кивнул Вавилов.
— Пройдите пока на кухню или в столовую. Перекусите. — Посоветовал Сергей. — А нам надо ещё кое-что обсудить. — Посмотрел он на Молотова.
Когда Вавилов ушёл, Сергей произнёс:
— Слушаю вас, Вячеслав Михайлович.
— Проблема у нас, как вы догадались, есть и весьма серьёзная. — Сразу начал говорить Молотов.
— Дайте, угадаю. — Сергей сделал вид, что задумался. — Турция?
— Вы правы. Сейчас они придерживаются нейтралитета. Но это очень нестабильное состояние на сегодняшний день. Товарищ Сталин просил узнать, что вы можете посоветовать по этому вопросу?
— Насколько мне известно, Турция сохраняла нейтралитет до конца войны. В основном это заслуга их президента. Военачальники турецкой армии частенько советовали ему включиться в войну на стороне Германии, но он упорно отказывался. С одной стороны, можно ничего не делать, но правильней будет закрепить столь шаткое положение.
— Как вы предлагаете это сделать? — Заинтересованно спросил Молотов.
— Восток дело тонкое. — Усмехнулся Сергей. — Напрямую купить, конечно можно, но нежелательно. Пусть ваш посол передаст канистру живой воды, но не от вашего правительства, а от моего имени, с пожеланиями здоровья и долголетия. Пусть об этом слух пройдёт по всей верхушке правительства. Но им воды не давать ни под каким предлогом. Президент — пожилой человек. Вода вернёт ему силы. Это увидят многие. Потом пустите слух, что в случае вступления в войну на стороне германии, а также оказание ей какой-либо помощи, я лишу живой воды Турцию навсегда. Так же как и возможности омолодиться. Думаю слух про омоложение Татэкавы уже и там гуляет.
— Так вы это сделали ещё и в целях рекламы?
— Естественно. Если есть возможность, нужно убивать несколько зайцев одним выстрелом. А не бегать за ними. — Улыбнулся Сергей. — Проработайте, как это стоит подать. Я, к сожалению, мало знаком с менталитетом этого народа. Немного верхушек нахватался в своё время. От своего имени добавьте, что сотрудничество с СССР после войны может быть очень выгодным для Турции. И вообще, отдайте послам распоряжение, чтобы при любом высказывании на тему проигрыша СССР в войне, они загадочно улыбались.
— Сумбурно выразились, но основной смысл я понял. Идея неплохая. Мы обсудим её со специалистами. — Согласился с предложением Молотов.
— Спектр, как вы и предполагали, близок к солнечному. — Сказал помощник Потапова, заканчивая измерения. — Выключайте. Опять уже дымом пахнет.
Нед щёлкнула выключателем. Сработало реле установленное в “фонарике”, как обозвал амулет Сергей, и свет погас.
— Мощная штука. — Заметил Потапов. — Интересно, что там ещё в комнате выгорать может?
Открыли железную дверь бывшего склада вещдоков и зашли внутрь. Полки, как и вещдоки, были давно вынесены из неё. Стены и потолок покрывала обугленная и облупившаяся штукатурка. При работающем “фонарике” в комнате находиться было просто опасно. Сам артефакт был закреплён на металлической штанге напротив стены, в которой просверлили тонкое отверстие, чтобы получить отдельный пучок света для исследований. В помещении было очень жарко, так как под хранилище использовали комнату, не имеющую окон.