Архимаг
Шрифт:
– Ты куда-то собрался? – спросил один дворф, и Оретео Шип улыбнулся с видом покорности судьбе:
– Да. Не забывайте меня и не позволяйте, чтобы другие забыли!
Он подпрыгнул и хлопнул по плечам двух щитовых дворфов, которые стояли прямо перед ним.
– По моему сигналу! – приказал он, и те, кряхтя от напряжения, потеснили назад группу манов.
Оретео повернулся к стене и крикнул, обращаясь к дворфам у ближайших батарей:
– Прикройте меня, я пойду к мосту!
– К мосту?! – заорал в ответ один из артиллеристов. – Ба, но на другой
– Это точно. – С этими словами Оретео Шип расправил плечи, энергично тряхнул головой, стукнул топором о щит и оглушительно расхохотался. – Давай! – взревел он.
Это слово услышали все дворфы на передовой и все те, кто стоял на стене. Несколько батарей сосредоточили огонь на врагах, которые находились между Оретео и входом на мост.
– Отгоните тех, кто рядом, – велел он копьеносцам и, как только они начали колоть и теснить ближайших демонов, завопил: – Щиты!
Щиты разомкнулись, и Оретео Шип прыгнул в гущу врагов. Зарубив нескольких манов, он со всех ног бросился бежать к мосту. Разумеется, другие воины хотели последовать за ним, но щитовые дворфы знали свои обязанности и немедленно сцепили щиты, оставив Оретео Шипа одного среди моря демонов.
– Прикройте его! Оретео! – кричали дворфы.
Сверху на врагов обрушился дождь арбалетных дротиков и копий из баллист. Два точных выстрела из катапульты угодили перед бежавшим предводителем «Диких дворфов», разбросали в стороны врагов, землю и песок.
Оретео Шип был уже совсем рядом с мостом, но твари, кишевшие у опор, заметили его и метнулись за легкой добычей.
А среди теней на противоположной стороне моста виднелись силуэты огромных, внушающих трепет демонов.
– Да пребудет с тобой сила Клангеддина, – бормотали дворфы, оставшиеся у стены, потому что сказать больше было нечего.
– Не могу найти цель! воскликнул Огден Самородок, высунувшись из широкого окна башни и глядя вниз.
Карринда и Найджел разделяли его раздражение, потому что слышали шум битвы неподалеку от своей башни – там крупный отряд дворфов, наверное, целая бригада, пробивался к берегу озера. Однако демоны организованно наступали из темноты, окружая отряд с четырех сторон. Почти две сотни воинов теперь сражались не на жизнь, а на смерть.
Внизу царила такая сумятица, что помочь собратьям не представлялось никакой возможности: любой выстрел из баллисты или катапульты задел бы своих.
Огден что было силы ударил кулаком по каменному подоконнику и отвернулся.
– Ничего не поделаешь, друг, – попытался утешить его Найджел. – Найдем другую мишень…
Он смолк, заметив, что Огден в ужасе вытаращил глаза. Найджел резко обернулся и всего в нескольких дюймах у себя за спиной увидел кошмарную раздутую морду чазма. Неизвестно откуда взявшаяся тварь приземлилась на подоконник.
Найджел вскрикнул, всплеснул руками и попятился, решив, что ему пришел конец.
Но не успел он отойти и на шаг, как просвистевшее мимо него копье вонзилось прямо в эту самую морду.
– Ба!
– Отличный выстрел! – поздравил ее Найджел, испытавший невероятное облегчение. – Ну а теперь найди мне кого-нибудь покрупнее, чтобы насадить на вертел!
– Я вижу только всякую мелочь. – Огден уже успел оправиться от потрясения и снова смотрел в окно. – Крупные твари шныряют у стены, в тени.
– Ба! – взревел Найджел. – Тогда будем стрелять в озеро!
Он схватил новое копье, и Карринда начала разворачивать баллисту.
Оретео Шип испытывал вполне естественное чувство беспомощности. Они не могли выиграть это сражение, пассивно отражая атаки низших демонов. Просто этих отвратительных тварей было слишком много. А крупные враги, те, что поумнее, те, что руководили нападением, не собирались превращаться в мишени и ждали, пока будет захвачена или уничтожена большая часть батарей в сталагмитах и сталактитах.
Эти батареи нуждались в корректировщике, наблюдателе.
«Дикий дворф» пронесся но мосту и набросился на кучку манов, собравшихся у противоположного конца пролета. Яростно орудуя своим страшным топором, берсерк теснил врагов прочь или убивал на месте. Затем дворф подпрыгнул, развернулся в воздухе, и удар, нанесенный сверху вниз, раскроил бесформенный черен какого-то мана.
Оретео выдернул топор из трупа, воспользовавшись инерцией, снова взмахнул оружием горизонтально перед собой и вспорол брюхо другому ману. А потом поднял топор над головой, принялся быстро вращать им и, вращаясь сам следом за тяжелым оружием, снес головы ближайшим манам из тех, что преследовали его на мосту.
Ему придавала силы дикая ярость. Он колотил врагов щитом, толкал их, рубил топором. И эта самая ярость настолько ослепила его, что он едва не погиб, потому что лишь в последний момент заметил нового, невиданного демона. По мосту ползла груда какой-то тошнотворной на вид слизи. С отчаянным воплем Оретео бросился вперед и, перепрыгнув через эту гадость, с глухим стуком приземлился с другой стороны. Он быстро покатился по каменному пролету дальше, не осмеливаясь остановиться, и когда все же поднялся на ноги и оглянулся, то побелел от ужаса.
Несколько манов, гнавшихся за ним, не стали прыгать через демоническое создание, похожее на студень, а попытались пройти сквозь него. Едкий дым поднимался над их телами, а ноги постепенно растворялись.
– Как мило!
Оретео охнул, быстро попятился и бросился бежать к подножию ближайшей сторожевой башни. Все башни были превосходно оснащены именно для той цели, которую он держал в уме: там лежали приготовленные факелы, а под каменным навесом светились раскаленные угли.
Дворф сунул факел в рыжую кучу углей, смола воспламенилась и затрещала. Оретео сжал деревянную рукоять в левой руке, снова поднял топор и побежал дальше. На бегу он размахивал горящим факелом, чтобы привлечь к себе внимание.