Архимаг
Шрифт:
Хотел ли он таким образом обеспечить себе больше выгоды?
– Или это действительно план матроны матери?
– спросил себя маг, опускаясь на землю рядом с огромной винтовой лестницей, которая могла быть, и теперь была, устремлена вверх, минуя полпути к потолку.
Осознавая, что множество глаз и луков были нацелены на него, Хоштар поднял руки и назвал свое имя.
– Остерегайтесь падающих кобольдов, - предупредил он караул дроу, проходя мимо них в глубокие туннели. Он шел, чтобы выполнить свою незавидную задачу. А именно — проинформировать Мать Зирит об успехах, достигнутых
– Дворфы, - несколько раз пробормотал утонченный и красивый эльф, прежде чем добрался до королевских покоев.
– Уродливые, волосатые, грязные дворфы. Ну почему это должны быть именно они?
– Ха, ты подобрал себе команду грохота и разорения!
– чуть позже сказал Бренору Атрогейт, когда пятеро дворфов вернулись из боковых проходов и нашли — к их разочарованию — несколько мгновений передышки.
– Никогда не видел, чтобы однорукие так быстро колошматили врагов!
– добавил он, используя старое дворфское название «однорукие», означавшее патруль из пяти дворфов.
Бренору было трудно не согласиться. Кулак и Фурия были воистину грандиозной неприятностью с точки зрения любого противника, и Бренор знал, что своим огромным мастерством, многовековым опытом и могучим оружием в совершенстве дополнял их. Не менее разрушительной силой были Атрогейт и Амбергрис, в большей степени — Атрогейт. Никогда в своей жизни Бренор не видел такого дикого дворфа — на самом деле, этот парень был равен даже Тибблдорфу Пвенту.
– Если бы тебя не было рядом, я не шел бы впереди, - ответил он, дружелюбно похлопывая Атрогейта по плечу.
– Да, и добавил бы удовольствия этим трем девкам, - бросил Атрогейт, понижая голос так, чтобы женское трио, идущее не так далеко от них, не услышало его слов.
– Я знаю, ты станешь мои королем здесь, и знаю, что примешь от меня клятву верности, но я прошу тебя не разлучать меня с Амбергрис. Я никогда не видел более могучей леди и, о, она держит в своих руках мое сердце.
Бренор только посмотрел на него с любопытством.
– Что?
– спросил Атрогейт, когда, наконец, поймал выражение лица короля.
– Ты хотел забрать её у меня?
– Я твой король?
– спросил Бренор, искренне удивляясь.
Атрогейт казался действительно расстроенным. Несколько ударов сердца он, казалось, пытался подобрать слова, а потом прошептал, как на Обряде Родных и Близких. «Ар тарисичд, на даоин де а беил миз, ар рай».
– Ты здесь, потому что тебя прислал Джарлаксл. Не по другим причинам, - сказал Бренор.
– Ты не служишь мне Атрогейт. И я никогда не испытывал на счет этого никаких иллюзий. Ты служишь Джарлакслу и его группе дроу. Ты служил им добровольно и делал это с тех пор, как я впервые встретил тебя.
Это утверждение казалось вполне логичным, учитывая все происходящее, но оно явно застало Атрогейта врасплох. Дворф отшатнулся, и на его лице проступило выражение, отражающее одновременно грусть и удивление.
– Я не осуждаю тебя, -
– В конце концов, Джарлаксл находится и на моей стороне.
Атрогейт поморщился.
– Тогда что?
– спросил Бренор.
– Я пришел в Несме, чтобы шпионить для Джарлаксла, - ответил Атрогейт.
– Я не отрицаю этого. Никогда не отрицал, - он сделал паузу и посмотрел на Амбергрис.
– Но мой шпионаж показал мне больше, чем я надеялся увидеть.
– Банда Джарлаксла согласиться принять твою девочку, если ты беспокоишься об этом, - заверил его Бренор.
– Нет, - ответил Атрогейт.
– Я не об этом беспокоюсь.
– О чем тогда?
– Это не жизнь для дворфа, - сказал Атрогейт, совершенно придушенным голосом.
– О чем ты?
– подтолкнул его Бренор.
– Говори прямо.
– Я надеюсь, что назову тебя моим королем. Как и Амбер Гристл О’Мал из Адбарских О’Малов.
Теперь настало время отшатнуться Бренору. Несмотря на Обряд Родных и Близких, несмотря даже на то, что трон Дворфских Богов принял Атрогейта, Бренор был невероятно удивлен тем, что чернобородый дворф столь жарко и искренне умолял его. Глаза Бренора распахнулись, челюсть отвисла, покуда он пытался найти слова, чтобы описать свой шок.
– Ты думаешь, Джарлаксл даст тебе уйти?
– сказал он, просто потому, что не придумал ничего лучше.
– Почему я должен выбирать кого-то из вас?
– ответил Атрогейт.
– Я... мы — я и моя девочка, будем ушами, глазами и голосом Джарлаксла в Гаунтлгриме.
– Служа обоим?
– спросил Бренор, показывая, что он не слишком доволен подобной перспективе. Хотел ли Атрогейт, чтобы он добровольно принял в Гаунтлгрим шпиона?
– Служа королю моего клана, - без колебаний ответил Атрогейт. В голосе его звучала искренняя убежденность.
– Я буду рассказывать Джарлакслу только то, что позволишь ты! И я уведомлю его об этом. Если его не устроит такое положение вещей — скатертью дорожка!
Бренор тяжело уставился на него, и обнаружил, что верит каждому слову.
Остальные трое подошли позже. Кулак и Фурия, очевидно, стремились отправиться собственной дорогой.
– Больше...
– начала Таннабричез.
– ...убитых, - закончила Маллабричез, и две женщины ударили друг друга по плечу.
– Ты просишь много доверия, - заметил Бренор.
Атрогейт пожал плечами.
Бренор кивнул. По какой-то причине он не мог разобраться в происходящем. Все казалось значимым. Он думал, что Удар Бунгало станет его новым Тибблдорфом Пвентом. Оба дворфа возглавляли отряд Веселых Мясников, и оба дрались с силой торнадо.
Но это казалось более подходящей перспективой. Это действительно было важно. Кроме Дзирта, и, пожалуй, Пвента, Бренор никого так не жаждал видеть в бою рядом с собой, как Атрогейта.
У него не было никаких причин доверять чернобородому дворфу. Он был прекрасным компаньоном в бою на протяжении всей кампании, и, в частности, в последнее время — тут в Гаунтлгриме. Но просить Атрогейта хорошо сражаться — это как умолять рыбу поплыть. Если верность Атрогейт осталась с Джарлакслом, разве не сказал бы он те слова, которые Бренор только что услышал?