Архимед Вовки Грушина
Шрифт:
— Ну? — спросил я Галку.
Галка набросилась на меня:
— Ну! Ну! Вот если попадемся сегодня ночью, так уж… так уж я не виновата!
Вообще у Галки странная психология: когда мы затеваем какое-нибудь мероприятие, она сначала ругает нас, а потом сама же идет с нами.
Мы с большим нетерпением дождались десяти часов вечера, когда лагерь укладывается спать. Потом ждали еще полчаса, лежа в кроватях, пока лагерь уснет. Наконец мы осторожно выбрались из дома и встретились у реки, где у причала из двух досок стоял наш флот.
Галина и Андрей сели на «Марата», я занял «Аврору». Метров сто мы шли на шестах (боялись, что колеса наделают много шума), потом пустили в ход машину.
Медленно, осторожно пробирались наши суда по темной извилистой речке. Над берегами нависли ивы, и по их верхушкам осторожно ползла следом за нами луна. Плыли мы очень долго. Я уже думал было, что мы в потемках проехали место встречи, как вдруг чей-то голос в кустах на берегу тихо произнес:
— Архимед!
Мы застопорили машины и стали смотреть на берег. Ничего не видно. Темно.
— Архимед, — тихо повторил Вовка.
Мы стали причаливать. О борта лодок зашуршали листья кувшинок.
Кусты зашевелились. Появился Вовка. Мы высадились на берег и привязали лодки к большой коряге.
На Вовке была надета бумазейная куртка, такие же штаны, заправленные в чулки, и большая теплая кепка.
— Спасибо, что пришли, — сказал он. — Пойдемте!
— Вовка! Чего ты еще выдумал? — зашипела Галка.
— Пойдемте, — повторил Вовка.
Он повел нас по темному дну оврага узкой тропинкой между огромных зарослей каких-то растений. Скоро мы поняли, что это крапива: Галка так взвизгнула, что в деревне за рекой собаки залаяли.
Спотыкаясь, подымая руки, чтобы не задеть за крапиву, мы дошли до какого-то заброшенного сарая. Тут Грушин остановился.
— Чего ты еще выдумал, Вовка? — снова зашипела Галина и боязливо оглянулась.
Вовка помолчал немного, потом ответил:
— Подводную лодку нового типа.
Мы сразу повеселели: испытывать модель подводной лодки — это вам не ракетный двигатель!
— Вы мне нужны для того, чтобы завинтить меня в люк.
— Ку… куда завинтить? — хрипло спросила Галина.
— В люк, — спокойно ответил Вовка.
Галка тяжело дышала. Я чувствовал, что сейчас выйдет неприятность. К Галине подошел Андрюшка. Он тихонько проговорил:
— Назвалась груздем — полезай в кузов.
Галка ничего не ответила.
Отчаянно заскрипела большая дверь, и мы вошли в сарай. В темноте пахло масляной краской.
Вовка зажег свечу.
Помещение было завалено всяким барахлом. Валялись в куче инструменты и старые журналы: «Всемирный следопыт», «Мир приключений», «Вокруг света». В углу стоял примус без ножек, около него — паяльник. Два здоровенных паука торопливо подтягивались к потолку.
У стены почти во всю ее длину на особых подставках стояла подводная лодка Вовки Грушина. Она напоминала байдарку. В носовой части возвышалась труба метра в три вышиной и сантиметров четырех в диаметре. Вся лодка была выкрашена в зеленый цвет, а на борту красными буквами было написано: «Архимед».
Вовка объяснил нам ее устройство:
Судно погружается на глубину в два метра. Двигается с помощью винта. Винт двигается с помощью… ногами (там особые педали есть). Находясь в погруженном состоянии, судно может прицепиться к подводной части любого парохода (будет устроено специальное приспособление). Пароход идет, а подводная лодка — за ним. Так можно из Москвы попасть через Беломорканал в Белое море, а оттуда — хоть в океан.
Галина спросила:
— А как же на ней сидеть?
— Сидеть? Сидеть и не нужно. Можно лежать.
— А как же дышать?
— Перископ ведь торчит из воды, через него и дышать. — И Вовка указал на трубу.
Андрюшка потер лоб:
— Гм! Ну, а как же ты будешь спускаться и подыматься?
— Специальный резервуар, как в наст… ну, как в обыкновенной подводной лодке: чтобы опуститься, в него пускают воду; чтобы подняться, накачивают туда воздух и выдавливают воду обратно.
Вовка открыл крышку маленького люка и показал, как устроен «Архимед» внутри:
— Вот резервуар для воды и воздушный компрессор.
Мы увидели бидон от керосина и приделанный к нему велосипедный насос.
— Вон там, педали для винта, а это — иллюминаторы. — Вовка показал на вделанную в носу пару очковых стекол. — А это карманный фонарик для освещения.
— Вовка, тут повернуться негде!
— Во всякой подводной лодке тесновато. Это, голубчик, тебе не спортплощадка.
— Ну, а в перископ хорошо видно?
— Он еще не совсем готов. Только труба, чтобы дышать.
Вовка умолк. Мы тоже молчали и осматривали судно. Это было очень интересно.
— Пора, — сказал Вовка. — Ну-ка, ребята, взяли!
— Чудак ты все-таки, Вовка, — проговорила Галина.
Все четверо подняли лодку и чуть не уронили ее — такая она была тяжелая. Кое-как мы вытащили судно наружу. Несли мы его медленно, с передышками, по темному заросшему оврагу. Вовка всю дорогу причитал:
— Ой, ребята, милые, поосторожней! Ой, ребята, не уроните!
Когда мы пришли к реке, Андрюшка слазил в бронебашню «Марата» и достал оттуда штатив, фотоаппарат и чашечку для магния.