Архитектор Судьбы
Шрифт:
Вслед за сержантом поднимаются остальные воины, стреляя размеренными точными очередями в движущуюся массу. Враг превосходит их два к одному, но борьбы нет. Пока Реликторы разрывают их на части, десантники Хаоса прикованы к земле огромными ожившими клубами дыма. Когда они падают на плиты, дым принимает форму каменных столбов — точно таких же, что покрывают поверхность планеты.
Несколько минут облака пульсируют светом, в то время как Хальсер и остальные Реликторы выпускают непрерывные очереди в своих врагов. Затем, после того как становится
Стрельба прекращается, и Реликторы опускают оружие, оглядывая устроенную ими бойню. Стены башни опалены и испещрены дырами, а изувеченные останки десантников Хаоса лежат разбросанными по скользким от крови камням. Реликторы с изумлением наблюдают, как столбы утрачивают всякое сходство с дымом и превращаются в твердые, неподвижные куски камня, покрыв убитых подобием савана. Рогатые шлемы украшают башни, словно ониксовые штифты в огромном драгоценном изделии.
Хальсер пересчитывает космодесантников, собравшихся на стене. Вместе с ним их осталось только семеро. Не видно Комуса. Сержант смотрит вниз во внутренний двор и обнаруживает заметный синий доспех: библиарий, лежит навзничь в крови. От него отходит человек и быстро исчезает в облаке пыли.
В ушах сержанта стучит пульс, по-прежнему подгоняемый жаждой крови, и он, не раздумывая, поднимает пистолет и стреляет по удаляющейся фигуре. Только спустившись по ступеням, он видит, что упавший человек не вооружен, а его мантия отмечена имперской символикой. Хальсер чертыхается и переворачивает человека носком ботинка. Тот все еще жив, но тяжело дышит и нетвердой рукой сжимает рваную рану в плече. Его белая мантия быстро становится красной. Рана выглядит тяжелой, но не смертельной, и Хальсер не может решить, хорошо это или плохо. Грудь человека украшена имперской аквилой, но в нем кое-что отдает ересью: оба глаза удалены хирургическим путем, вместо них проложены два ряда неровных швов, а ко лбу прикреплен кусок кристалла в форме звезды.
Человек пытается заговорить, но слова заглушает идущая изо рта кровь.
— Что ты сказал? — Хальсер опускается рядом с незнакомцем и усаживает его.
Раненый сплевывает кровь на грудь и делает еще одну попытку.
— Не приближайтесь. Не приближайтесь к пророку, — произносит он с бульканьем, прежде чем его начинает сотрясать ужасный кашель, вызывая новое кровотечение.
— Что? — спрашивает Хальсер, тревожно поглядывая на лежащее в паре метрах от него тело Комуса. — Какому пророку? О ком ты говоришь?
— Астрей, — шепчет тот, вцепившись в плечи Хальсера. — Вы должны позволить ему закончить испытания. Вы не должны разрушить его великую работу.
— Астрей? — Хальсер встряхивает головой. — Что за великая работа?
Человек подтягивает себя ближе, и Хальсер испытывает пугающее чувство, будто смотрит на него через
— Илисс — только начало. Он очистит всю Галактику.
Человек поворачивается к каменным столбам, которые окутали десантников Хаоса.
— Стихии теперь подчиняются ему. Скоро Темные Силы научатся пресмыкаться. Великий Враг будет ползать перед ним, как дворняжка. Голос превращается в визг. — Но вы должны покинуть Илисс! Вы все разрушите…
В груди человека появляется дымящаяся дыра, он застывает и хрипит. Из его носа брызжет кровь, и он оседает в руках сержанта.
Хальсер бросает его и резко поворачивается.
— Мерзкий идолопоклонник, — шипит Пилкрафт, опустив лазерный пистолет и убрав оптические кабели обратно в капюшон.
Хальсер вскакивает и, схватив аколита инквизитора Мортмейна за глотку, отрывает его от земли и впечатывает в разбитую стену.
— Не ты принимаешь здесь решения! — Сержант так орет, что его слова вырываются из шлема, будто искаженный шумовой поток.
В вое Пилкрафта смешиваются ужас и негодование:
— Эта планета проклята! Мы не можем сохранить жизнь преступникам! Беспощадный гнев Императора должен быть быстр как…
Хальсер прерывает эту тираду, с громким хлопком швырнув Пилкрафта на землю, и целится из пистолета в его колеблющийся капюшон.
— Молчать! — ревет он, его сотрясает гнев.
Пилкрафт смотрит на космодесантников, окруживших его. Все они держат его под прицелом. Он что-то бормочет под нос, но больше не возражает сержанту.
Хальсер отпускает его и отворачивается, махнув своим людям в сторону лежащего библиария.
— Комус, — окликает он, опустившись рядом с ним на колени. — В тебя попали?
Библиарий качает головой и морщится при виде облаков, плывущих над их головами.
— Нет, я могу идти. — Он кивает на мертвого незнакомца. — Я начинаю понимать. Пилигримы никогда не покидали Илисс и не умирали. Они все еще здесь, после всех этих столетий, но в своем поклонении сбились с пути. — Комус снова указывает на облака: — Пророк, о котором он говорил, каким-то образом связан со всем этим. Именно он обрек Илисс. — Он сжимает голову и стонет от боли и замешательства. — Но он не последователь Губительных Сил.
— Тогда зачем они осквернили храм Бессмертного Императора! — Пилкрафт не может держать язык за зубами. — Неважно, кто их лидер. Они худшие из…
Хальсер делает знак, и один из Реликторов выходит вперед и зажимает рот Пилкрафту. Комус садится и осматривает внутренний двор.
— Кто бы ни был этот пророк, мы недалеко от него, — продолжает он. — По воле случая или по замыслу пророка, мы наткнулись на одну из дорог в его убежище. — Он стучит пальцем по маленькой книжке в кожаном переплете. — Согласно либеллусу, если мы найдем скрипторий Зевксиса, то найдем пророка.