Архитектурная история Венеции
Шрифт:
Чтобы выдержать лишний вес кирпичных куполов перестройки XI в., стены пришлось значительно утолщать. Церковь также была расширена как с северной, так и с южной сторон: на севере, чтобы укрепить остатки часовни Сан-Теодоро начала IX в., которая была окончательно снесена в это время; на юге, чтобы включить то, что, вероятно, было угловой башней старого Палаццо Дукале и которое теперь составляет часть сокровищницы Сан-Марко. На западном конце был добавлен нартекс, а на востоке были построены две меньшие апсиды по обе стороны от главного пресвитерия. (Баптистерий на южной стороне и соответствующая пристройка к атриуму на севере предположительно датируются XIII в.)
Как и в Санта-Фоске, которая также была построена как капелла-реликварий, для размещения мощей святого был выбран византийский крестообразный план. Выбор греческого креста прочно ставит Сан-Марко
Каждое куполообразное пространство, по сути, образует отдельный греческий крест меньшего масштаба с четырьмя цилиндрическими сводами, распределяющих нагрузку купола. Преобладание общего плана греческого креста подчеркивается тем, что аркады отгораживают вспомогательные цилиндрические сводчатые пространства, которые также служат опорой для галерей. Нынешние приподнятые дорожки – это остатки первоначальных галерей. Кажется, что когда-то они были намного шире, как те, что сохранились на концах обоих трансептов и в западной части нефа, но впоследствии были сужены, чтобы пропустить больше света в проходы под ними. Существующие галереи ясно свидетельствуют об этом изменении, так как внешние балюстрады выполнены в массивном византийском стиле с рельефными панелями, а внутренние – типично готического стиля с рядами тонких колонн. Причиной переделки, должно быть, было загромождение многих верхних окон, чтобы обеспечить дополнительное пространство на стенах для мозаик, из-за чего в церкви было слишком темно.
Пространства интерьера не разделены четко на отсеки, а связаны между собой колоннадами и арочными проемами. Например, четыре огромных столба, поддерживающих центральный купол, пронизаны большими арочными проемами, при этом вес перераспределяется на четыре меньших столба – как у человека, сидящего на стуле с четырьмя ножками. Это значительно облегчает визуальный эффект и позволяет воздуху более свободно течь между одним купольным пространством и другим. Это даже позволяет видеть непрерывный вид с каждой стороны нефа, чтобы обозначить боковые проходы. О кажущейся легкости строения свидетельствует и то, что купола, кажется, не опираются непосредственно на большие арочные цилиндрические своды, а легко парят прямо над ними. Переход от квадратных пространств внизу к круглым куполам вверху – проблема, занимавшая многих средневековых строителей, здесь решена искусно и плавно с помощью парусов.
То, что сходство между Сан-Марко и Апостолионом в Константинополе было признано с самого начала, ясно из рукописи начала XII в., написанной монахом из Сан-Николо-ди-Лидо, в которой говорится, что новая церковь была построена «по конструкции, подобной той, что была в церкви Двенадцати апостолов в Константинополе». Однако, если мы внимательно изучим план Сан-Марко, мы увидим, как византийская модель была тонко преобразована, чтобы соответствовать несколько иной литургической традиции венецианской Церкви. Например, становится ясно, что четыре купола над рукавами греческого креста в Сан-Марко на самом деле не равны по размеру; те, что над трансептами и восточным концом, меньше, чем центральный купол, а купол над западным ответвлением перекрестия слегка удлинен, чтобы расширить пространство нефа. В результате колоннады, поддерживающие галереи, имеют только три пролета в каждом трансепте, но по четыре с каждой стороны нефа. Это утонченное расширение тона напоминает аналогичную схему в Сан-Джакомо-ди-Риальто. Продольная ось дополнительно подчеркивается блокировкой концов трансептов и тремя апсидами на восточном конце, которые предполагают направленную силу, вытолкнувшую дальнюю стену. В то время как план
Церковь XI в. с ее новыми кирпичными куполами произвела бы внушительное, но резкое впечатление. Кирпич фактически был основным строительным материалом, а для украшения византийских арок как внутри, так и снаружи, использовались типичные терракотовые лепные украшения в виде клыков. Лишь южная стена нефа в форме люнета и восточная часть апсиды алтаря сохранили до наших дней голую кирпичную кладку. Как и в других византийских церквях в лагуне, окна были обрамлены концентрическими кирпичными арками, как бы обнажая последовательные слои массивных кирпичных стен. Нижние стены, разделенные в основном серией ниш, некоторые изогнутые, некоторые прямоугольные, – итальянская декоративная традиция, вероятно, заимствованная из римской архитектуры гробниц. Для колонн, капителей, горизонтальных карнизов и балюстрад внутри церкви использовался камень, а также для некоторых деталей экстерьера, таких как выступающие колонны восточной апсиды.
Ко времени выполнения мозаики XIII в. на фасаде, изображающей обретение тела св. Марка, церковь совершенно изменила свой внешний вид. Эта мозаика, единственная сохранившаяся из первоначальной серии арок портика, должна быть датирована до 1267 г., когда она была упомянута в знаменитой хронике Мартино да Канала. Она украшает люнет в самом северном выступе фасада над порталом Сант-Алипио. Мы видим уже не тяжелое кирпичное строение с его низкими куполами и нишами, а фасад, украшенный инкрустацией и мозаичным декором, увенчанный уже упомянутыми парящими куполами. Едва ли будет преувеличением утверждать, что это преобразование было бы невозможно, если бы не триумф венецианцев в Четвертом Крестовом походе 1202–1204 гг.
Для этой экспедиции Венеция предоставила великолепный флот военных кораблей в обмен на крупную денежную плату и равную долю всех трофеев и территориальных завоеваний. Отважно возглавляемый слепым и престарелым дожем Энрико Дандоло, венецианский флот сыграл важную роль в Крестовом походе при разграблении Константинополя, а также в завоевании Зары на далматинском побережье. В ходе грабежей, последовавших за падением Константинополя, венецианцы захватили всё, что могли увезти домой, в том числе драгоценные реликвии и четыре бронзовых коня, которые были поставлены над входом в Сан-Марко. Богатые восточные мраморные колонны на фасаде церкви, должно быть, также были привезены в Венецию после 1204 г. Излюбленным местом для демонстрации награбленной скульптуры была южная стена, обращенная к Палаццо Дукале, который был первым фасадом, который видели путешественники, прибывающих морем. Южная стена сакристии, в частности, инкрустирована кусочками византийской рельефной резьбы, с восхитительной порфировой группой четырех тетрархов, прижавшихся друг к другу на углу.
Прибытие таких великолепных трофеев, как эти, во время Четвертого Крестового похода, а затем и в результате войн с Генуей, побудило строителей Сан-Марко к другим украшениям. Мы уже видели, как были подняты купола и добавлены баптистерий и северное крыло атриума. Похоже, что в XIII в. некоторые готические детали, которые были включены в византийскую структуру, были спрятаны под более классическими закругленными арками, чтобы объединить стиль в том, что было определено как своего рода венецианский «проторенессанс». В то же время множились и открытые аллюзии на исламские визуальные традиции, подтверждая растущую художественную независимость Венеции.
Здесь не место подробно обсуждать мозаику, инкрустированные мраморные полы и скульптурное убранство интерьера. Важно понять, как постепенно трансформировалась архитектура XI в. в ходе длительного процесса декорирования. И мраморные настилы, и мозаики являются признаками тенденции к архаизации, которая проходит через всю историю венецианского искусства. Прекрасные геометрические узоры, украшающие полы церкви Санти-Мария-э-Донато на Мурано и собора Торчелло, напоминают римские и раннехристианские традиции, возрожденные в масштабах, необычных для средневековой архитектуры. Эти настилы, по-видимому, были начаты вскоре после завершения строительства церкви XI в.