Архив клана
Шрифт:
И тут я замер как вкопанный.
Над подоконниками возвышались два силуэта а-ля «грудные мишени», то есть с той стороны, очевидно, они на чём-то стояли (у нас там несколько бочек из-под соляры валяются).
Одеты эти хлопцы были в чёрную форму и в черные же маски с прорезями для глаз – этакая парочка зловещих ниндзюков, внезапно подкравшихся в самый разгар веселья.
Посетители были вооружены автоматами, но никуда не целились – они оба смотрели на нас, широко разинув рты и выпучив глаза. То есть в шапочках их было всего по две дыры – для глаз, но ткань плотно облегала лица и было отчетливо видно, что у обоих вытянутые физиономии и орала разинуты по самое не балуйся. Очевидно, представшая их взгляду сцена их если и не шокировала, то изрядно удивила.
Так вот, заметив нежданных гостей, я закономерно впал в ступор и ослабил хватку.
Наша «партизанка», всецело поглощенная дуалистичностью задачи (отыграть-таки роль или завершить процесс?), уловила мою преступную слабину и ответственно сделала выбор в пользу отыгрыша роли. Иначе говоря, она вывернулась из-под меня, на прощание резко сыграв самым прелестным местечком туда-обратно, и кульбитом ушла к правой стене – к автомату.
Вот это её предпоследнее движение спровоцировало бурный финиш: элитные штурмовые бригады мелких Алексов с радостным визгом рванули на волю и десантировались точно в правый глаз камрада, возвышавшегося в левом окне.
Нет, это я немного приврал: бригады в общей массе приземлились (или прилецились, примордились, пришапкились – в общем, как вам угодно) по всей мор… эмм… по всей шапке, но авангард попал точно в прорезь для глаза, и глаз этот тотчас же рефлекторно зажмурился.
– Бл…!!! – ошеломленно воскликнул спрыснутый камрад, выпуская из рук оружие и хватаясь за лицо.
В этот момент Ева вышла из кульбита в полуприсед, заученным движением подхватила автомат и, дико заорав:
– П…ц твоим «випам»!!! – …выпустила в правое окно длинную очередь.
– Ыкххх! – От неожиданности я всхлипнул и широко разинул рот, пытаясь справиться с природным спазмом в районе гульфика.
«Та-та-та-та-та!» – повторно выдал Евин автомат, снося до пары и помеченного мною камрада, который так и не успел прийти в себя.
– А-а-а! – послышался надрывный стон из правого окна. – Ма-ммм-мааа…
В помещении воняло порохом, левое окно трагически «молчало». Евин взор постепенно приобретал осмысленность, а снаружи доносилось шипение рации и хрипловатые запросы:
– Абордаж-4 – Первому! Это чё за херня там у вас?! Кто палит?!!! Абордаж-4 – Первому…
– Эт-то… Это чё такое было?! – потерянно прошептала Ева, глядя на осколки в винной луже под правым окном. – Там что… Там люди… А?
– По-моему, нас пытались… Даже и не знаю, чего они тут пытались… – пробормотал я. – Но ты их – того… Гхм…
В этот момент в коридоре раздались шаги – легкие, едва слышные, – кто-то осторожно шел от входа к «оперативному залу». И этот кто-то был не один: несмотря на невесомую поступь, получался ощутимый шумовой массив – к нам приближалась группа людей.
– Валим отсюда! – шёпотом скомандовала Ева, хватая меня за руку и устремляясь к окну.
Мы выбрались через окно наружу, шарахнувшись от неподвижно распростёртого тела, и, стараясь не смотреть на второго камрада, заходившегося в конвульсиях, побежали через двор к колодцу.
Собственно, я решил, что мы туда бежим сугубо по тактике: это единственное место во дворе, где можно укрыться, если начнут палить из окон, но во время движения позади раздался отчетливый доклад:
– Контакт!
… и подытоживающее откровение:
– Цель вижу!
…после чего Ева схватила меня за руку и непререкаемо рявкнула:
– Погружение!!!
И мы дружно плюхнулись в колодец…
Глава 2
Изгой: Государственный преступник
Игорь Викторович Ковров впервые в жизни играл в пляжный волейбол. Честно говоря, от стройплощадки до пляжа топать далековато, да и состав команд был отнюдь не пляжный: Ковров с тремя телохранителями против шестерки местных – инженера, тройки бойцов резерва и пары самых ловких строителей-молдаван. Однако все аксессуары, присущие данному виду спорта, присутствовали в полном объеме: жара, палящее солнце, слегка заретушированное дымной завесой, лоснящиеся от пота мускулистые тела, азартные вопли, уханье тяжелых мужских ладоней по упругой коже мяча и желтоватый рыхлый речной песок, в котором по щиколотку вязнут ноги, когда приземляешься после выпрыгивания над сеткой.
– Собрались! Ещё очко!
Сетка, правда, была импровизированной: отрезали кусок от фасадной сети, огораживающей «леса» со стороны проезжей части, вбили две мачты да натянули – не совсем прозрачно, но, за неимением лучшего получилось вполне сносно.
– Получи, фашист, гранату! А-а-а!!!
Прыгая за мячиком и от души крича на павианий манер, Игорь Викторович чувствовал себя молодым, сильным и, что странно, вполне счастливым.
Да уж, это в самом деле было странно…
За тридцать лет на службе Родине генерал Ковров перечувствовал всё что угодно: гордость за достигнутые результаты, величие и исключительность ввиду принадлежности к власти и элите, удовлетворение от побед и злорадство над поверженными врагами и ещё немало иных чувств, очерченных рамками номенклатурного бытия…
Но попросту, по-человечески счастливым Игорь Викторович себя никогда не чувствовал, и спроси его сейчас кто-нибудь, почему желтый песок на стройплощадке вызвал такую гамму ощущений, вряд ли он смог бы сформулировать и внятно ответить.
То есть чувство было, а объяснения ему не было. Наверное, на досуге, в ночном одиночестве, стоит подумать об этом и найти причины. Когда тебе хорошо за полтинник, следует тщательно взвешивать и анализировать все внезапно обрушивающиеся на тебя ощущения: увы, не всякая приятная эйфория полезна и… безопасна. Хотя бы уж лишь потому, что ты не просто пенсионер со льготами, имеющий право на почет и уважение, а государственный преступник, числящийся в международном розыске. Преступник, которого в любой момент могут убить или пленить (и не факт, что второе лучше) и которому следует быть постоянно начеку и держать свои эмоции в узде.
– Четыре-три!
– Викторыч, ещё одну для закрепления?
– Какой, на фиг, для закрепления?! Ещё одну и сделаем поровну!
– Тайм-аут. – Ковров подошел к Мише, в нетерпении ожидавшему у кромки площадки с телефоном в руках. – Что-то срочное?
– У Зубова проблемы, – тихо доложил Миша. – Срыв задачи, минус два, один наповал, один тяжелый, сюда везут. Будут минут через двадцать.
– Понял, спасибо, – без эмоций кивнул Ковров.
– Разговаривать будете? – Миша протянул телефон.