Архив Троцкого (Том 3, часть 1)
Шрифт:
Разногласия и фракционная борьба захватили низовые парторганизации в Польше и в Германии, захватывают в Чехословакии. В низовых парторганизациях борьба идет не на политической почве, а из-за личных склок и комбинаций. Если о тезисах и речах на конгрессе в национальных низовых парторганизациях почти ничего не знают и не интересуются, то о личных склоках информированы достаточно. Бесспорно, что такое положение чревато опасностями для идейной и политической жизни низовых парторганизаций. Сообщают, например, что в польской партии в низовых организациях и в профсоюзах коммунисты и сочувствующие на заводах называют друг друга сталинцами и бухаринцами. Причем, польских бухаринцев их противники называют троцкистами. В германской партии то же самое, с той только разницей, что называют друг друга троцкистами. Во Франции
1. Воздействие на руководящие кадры к[оммунистической] п[артии] оправившегося экономически и политически капитализма от послевоенного кризиса.
2. Политическая и экономическая переоценка значения (речь идет о соотношении классовых сил и характере и остроте классовой борьбы) таких явлений, как технический процесс капиталистического производства и капиталистической рационализации.
3. Переоценка силы политической реакции буржуазии и скептицизм насчет возможности развертывания революционного движения пролетариата.
4. Некоторое разочарование (при боязни сознаться в этом) в авторитете руководства ИККИ и ВКП. От этого руководства ждали чудес. Поражение и возросшие трудности, однако, ударили прямо по голове послушных руководителей западноевропейских к [оммунистических] п[артий].
5. К[оммунистические] п[артии] в ряде стран все более изолируются от рабочих масс. Изолировать к[оммунистические] п[артии] от рабочих масс есть в то же время тактика буржуазии и ее правительств.
6. Развитие и последовавшее поражение китайской революции, «дискуссия» в ВКП и Интернационале; последние велисьтаким образом, что не только не подняли идейный уровень партии, а наоборот, развратили их, внесли апатию и разочарование.
7. Бюрократизм ответственейших органов и всего аппарата компартий.
8. В то время, когда руководство к[оммунистических] п[артий] и аппарат заставлял низовые парторганизации выносить решения против оппозиции в ВКП и приклеивать к ней ярлык — «социал-демократический уклон», это руководство вело политику отвлечения рабочих от тех вопросов, которые ставит перед ними международное положение и положение данной страны.
9. Ужасающий низкий уровень развития руководящих кадров к[оммунистических] п[артий]. В немецкой партии, например, тот, кто мало-мальски делает усилия продвинуться в теоретических вопросах, объявляется «брандлеровцем».
Об оппозиции в ВКП, о троцкистах и о документах Троцкого ни разу не было ни малейшего замечания. Даже в речах многих раньше яростно нападавших на оппозицию ораторов не было нападок на оппозицию. Только иногда у Ломинадзе, отчасти у Эверта и Тельмана и у Бухарина, когда старались что-нибудь доказывать, а выходило не очень убедительно, ораторы боязливо оговаривались, «что если иначе формулировать — получится троцкизм». В речах Бухарина, Ломинадзе, Неймана, Куусинена, Эрколи[175] и др[угих] по программному вопросу, по колониальному и по отчету ИККИ — везде, в особенности по китайской революции, все ораторы, поскольку они говорили о троцкизме, стояли исключительно на оборонительной позиции, либо замазывали вопрос, либо оправдывались. Китайскую революцию замазывали, говорили больше об Индии.
Документ Троцкого «Критика проекта программы» в делегациях не обсуждался. Поскольку удалось установить, документ возбудил громадный интерес. Некоторые англичане и американцы находят, что они давно не читали такой интересный политический документ, изложенный таким яростно-памфлетным агрессивным тоном. Итальянцы документ прорабатывали. Им не нравится только то, что Троцкий их здорово обругал, и впечатление таково, что не потому, правильно ли это или нет по существу, а потому, что о них сказано чересчур сильно: там и Чан Кайши и Гильфердинг. Это их задело.
«Что же дальше»[176] и «Послесловие»[177] некоторые делегации и ответственные товарищи из аппарата ИККИ оценивают примерно следующим образом: ловко написанный и боевой документ. Особенное впечатление произвело то место, где говорится, что имеются товарищи, старающиеся найти ленинскую линию, с которой оппозиция готова вместе бороться. Иностранные товарищи, с которыми удавалось поговорить более откровенно, толкуют это место таким образом: не исключена возможность совместной работы в будущем Троцкого и Сталина.
Кстати, один ответственный товарищ из аппарата ИККИ, сильно связанный с секретариатом Сталина и очень дружный с Ломинадзе, в последний месяц постоянно подчеркивает, а также намекает на это среди иностранных товарищей, что если события развернутся и примут серьезный характер в СССР, то неизбежна, не только возможна, но и неизбежна совместная работа Троцкого и Сталина.
Разговор с Эрколи (застенографировано).
Уровень конгресса и выступающих ниже всякой критики. Парадные заверения о верности Коминтерну. Скучно и грустно. Нет и не чувствуется направления инспирирующей руки русской делегации. Русские товарищи спорят у себя дома. На их заседаниях, вероятно, интересно. Они не то потеряли интерес к конгрессу, не то, потому что самим трудно договариваться, дают нам чувствовать, что конгресс какое-то тяжелое бремя, от которого они не могут освободиться. Но оживить конгресс, чтобы он плодотворно работал, они тоже не в состоянии. Что будем говорить нашим товарищам после возвращения? Ведь у нас ответственность большая за руководство нашими партиями. Доклад Бухарина явно не удовлетворителен. Почему Бухарину не дали достаточно времени и возможности подготовить хороший доклад? Мы высмеивали раньше Зиновьева за его «две перспективы». А тут нет ни одной. Прямо взять да повеситься. Заседания пленумов ИККИ были более интересны. Трагизм положения в том, что нельзя, невозможно правду сказать о самых важных, самых существенных текущих проблемах. Мы не смеем говорить. В этой атмосфере сказать подлинную правду значит произвести эффект взорвавшейся бомбы. Впрочем, было бы недурно, если бы значительная часть присутствующих на конгрессе исчезла бы с лица земли. Я страшно удручен. Прямо не знаю, как выступить, что говорить, как поступить, чтобы как-нибудь это положение изменить. Жаль, что нет здесь Бордиги. Он выполнил бы большую историческую роль, он бы всем нам сказал правду.
Документы Троцкого чрезвычайно интересны. Здорово нас ругает, очень умно разбирает «теорию строительства социализма в одной стране». Безобразие, скандал, что программные материалы, критические статьи, примечания и т. д. мы не получаем. Только вчера нам что-то раздали, но не всем. А ведь надо все это прочитать и обдумать. Как же мы сумеем так, второпях, принять программу Коминтерна. Просто волосы становятся дыбом. Насчет колониального вопроса — я ведь содокладчик, так просто за две недели до конгресса решили и назначили меня содокладчиком. Но до сих пор я не могу добиться встречи с Куусиненом, главным докладчиком, чтобы с ним побеседовать. Не имею понятия, о чем он будет говорить, не имею даже его тезисов.
Беседа с Торезом (застенографировано).
Среди нашей делегации растет беспокойство, недовольство и скептицизм. Нас беспокоит содержание доклада Бухарина, а также то, что в нем не сказано или недостаточно ясно сказано. Также и некоторые неясные, двусмысленные формулировки в тезисах. В докладе Бухарина центральное место уделяется усилению междуимпериалистических противоречий и неизбежности войны. Очень сильно подчеркнут прогрессивный рост и усиление капитализма и междугосударственных противоречий. Сравнительно мало или почти ничего не говорится насчет усиления роста внутренних экономических и социально-политических противоречий в каждой стране (капиталистической). Отсюда противопоставление. С одной стороны — растущий империалистический капитализм, с другой — СССР. А где же место и значение международного пролетариата и компартии? Отсюда вывод: СССР — бастион, база международной революции. По-моему, неверно, это неправильно. СССР может быть только платформой, примером, морально и материально помогающим фактором международной революции, а не основой, не центром. Ведь в СССР революция победила. А в ближайшем будущем надо подготовить революции в капиталистических странах. Центр революции как раз в капиталистических странах. Неправильно думать, представлять себе лист бумаги, на котором СССР, как масляное пятно, автоматически расширяется. По-моему, эта неправильная установка исходит из неправильной теории о построении социализма в одной стране.