Архив. Ключи от всех дверей
Шрифт:
– Что случилось? – не отступала я.
Но тут он спохватился, сообразив, что не стоило так откровенничать. Поколебавшись, он все же ответил:
– Он уехал к тете Джоан.
– Великой тете, – уточнила я рассеянно.
– Он о ней рассказывал?
– Немного, – сказала я.
Это Джоан передала Уэсли свой ключ и место Хранителя. А затем Архив, опасаясь за свои секреты, стер ее воспоминания, оставив в памяти сплошные провалы. То, что я знаю о Джоан, смягчило настороженность Кэша, и он снова разговорился:
– Предполагалось, что он проведет с ней лето, чтобы не видеть, как разводятся родители – обстановка была ужасной. Но осенью начался новый
– Он изменился? – спросила я. В тот год Уэсли стал Хранителем. Миновав стеклянный вестибюль, мы дошли до дверей в главный офис. Кэш взялся за дверную ручку.
– Да, обзавелся фингалом – это, кстати, я ему поставил. На самом деле, нет, не изменился. Но казался… более счастливым. Ну а я обрадовался до чертиков, что он вернулся, поэтому не стал ничего выведывать. Подожди меня здесь, я возьму для тебя несколько буклетов.
Он скрылся в офисе, и я рассеянно осмотрела холл, стены которого были сплошь увешаны фотографиями в рамках. Хотя слово «увешаны» не совсем то, есть в нем что-то беспорядочное, тогда как тут все фотографии висели безукоризненно ровно и на одинаковом расстоянии друг от друга. Сверху на рамках была выбита дата. На всех снимках были запечатлены группы студентов – выпускной курс, судя по более поздним, цветным фотографиям. Четверокурсники стояли в несколько рядов, соприкасаясь плечами.
Снимки висели в хронологическом порядке: за последние годы – здесь, у входа в вестибюль, а более ранние – дальше по коридору.
Как и в большинстве элитных частных школ, обучение в Гайд Скул раньше было раздельным. Пройдя по коридору, я разглядывала выпуск за выпуском, словно листала назад годы и десятилетия. Сначала с групповых снимков исчезли девушки – фото небольшой горстки студенток висело отдельно, – а затем и вовсе остались одни парни. Цветные снимки уступили место черно-белым. Скользя взглядом по стенам, я вдруг наткнулась на фотографию, от которой внутри у меня все похолодело.
Он мог бы учиться в любой другой школе города, но нет. Он учился здесь. На рамке было написано: «1952 год». Несколько десятков юношей стояли стройными рядами, строгие, ухоженные, элегантные. Среди выпускников в нижнем ряду, был он, Оуэн Крис Кларк. На черно-белом фото его серебристые волосы получились белыми, такими же вышли и глаза из-за вспышки, он казался светлым пятном на фоне черных форменных костюмов. Его губы тронула улыбка, будто он знал какой-то секрет. А может, и правда знал. Снимок был сделан до того, как Оуэн вступил в Отряд, до того, как убили Регину, до того, как он вернул ее Историю, убил жителей Коронадо и спрыгнул с крыши. Но здесь он уже был Хранителем. Это видно по его глазам, насмешливой улыбке, кольцу на руке, которую он положил на плечо другого студента.
– Ты готова?
Я оторвалась от фотографии и увидела Кэша. В руках он держал небольшую стопку буклетов.
– Да, – мой голос слегка дрогнул. Напоследок я бросила еще один взгляд на фото.
«Мы с тобой не такие уж и разные.»
Я нахмурилась. Ну и что с того, что Оуэн здесь учился? Его больше нет. От него ничего не
– Пойдем, – сказала я, взяв у Кэша буклеты.
Кэш проводил меня до стоянки.
– Где твоя машина? – спросил он, оглядывая уже наполовину опустевшую площадку.
Я направилась к велосипедной стойке, к Данте.
– Вот мой велосипед.
– Я имел в виду не… – смутился Кэш.
– Он у меня, – отмахнулась я, – на самом деле, вроде кабриолета. Ветер развевает волосы. Кожаные сиденья… ну, то есть сиденье. – Я достала штаны из рюкзака и натянула их под юбку. Он улыбнулся и опустил взгляд.
– Может, мы могли бы завтра повторить?
– Ты имеешь в виду, что мог бы сопровождать меня по школе? – спросила я, открывая замок велосипеда и перекидывая ногу через раму. – Думаю, это мысль. А то одного дня явно недостаточно, – Я старалась при этих словах сохранить серьезное выражение лица, но улыбка все равно проскользнула. Кэш рассмеялся теплым смехом, затем развернулся и, уходя, бросил на прощанье:
– Добро пожаловать в Гайд Скул, Маккензи Бишоп.
Его радостная легкость оказалась заразительной, и я поймала себя на том, что все еще улыбаюсь, глядя, как он уходит за ворота. Затем я бросила взгляд в сторону стоянки, и внутреннее тепло тотчас сменилось холодом. Тот самый мужчина с золотыми волосами и смуглой кожей, которого я видела утром, стоял, прислонившись к дереву, в дальнем конце парковки. Он потягивал кофе из стаканчика и наблюдал за мной. Теперь он даже не пытался это скрывать. Его появление произвело на меня примерно тот же эффект, что и кирпич, влетевший в окно. Это было напоминанием о том, что мне не светит нормальная жизнь. Она могла бы мне хотя бы сниться, но в моих снах надежно обосновались ночные кошмары.
Как бы меня ни пугало то, что за мной следят, еще больше меня пугал тот, кто устроил эту слежку. Потому что ответ напрашивался всего один: Архив. От этой мысли в жилах стыла кровь. Я не могла представить ни единой безобидной причины, по которой Отряд мог бы сидеть у меня на хвосте. А этот человек, вне всякого сомнения, из Отряда.
То, как он потягивал кофе, как неспешно двигался, как расслабленно выглядел, создавало иллюзию беззаботной скуки, которую нарушал лишь его взгляд, острый, цепкий, внимательный. Но даже не это выдавало его. А уверенность. Особый и очень опасный тип уверенности. Таким был Оуэн. Подобную уверенность излучают те, кто знает, что могут уничтожить тебя раньше, чем ты успеешь хоть что-нибудь сделать. Я поймала взгляд его золотистых глаз, и он, криво улыбнувшись, сделал еще глоток кофе. Я шагнула в его сторону, но тут раздался автомобильный гудок. Я отвлеклась буквально на долю секунды, но когда посмотрела туда, где он только что стоял, его уже не было. Потрясающе.
Секунду-другую я выжидала на случай, если он вернется, но мужчина больше не появлялся. И я с тяжелым сердцем поехала домой, мучаясь вопросом: почему Архив за мной следит?
Беспокойство лишило меня последних сил, так что я с трудом крутила педали. Когда я наконец добралась до дома, перед глазами у меня все плыло от усталости. Я слезла с велосипеда и почувствовала, будто земля под ногами дрогнула и все вокруг покачнулось. Пришлось немного постоять, пережидая, пока не пройдет головокружение, и только потом войти в крутящиеся двери и плестись вверх по лестнице. Мне безумно хотелось спать. Мне необходимо было поспать. Но я отправилась выслеживать Историю.