Архивариус

Мирецкий Игорь

Освободив ремни, которыми я был пристегнут, он помогает мне встать.

– Видите? – спрашивает он, подведя меня к двум дисплеям на стене.

На одном из них я вижу, как восемь человек молятся, стоя на коленях рядом с огромным белым контейнером. Я сразу узнаю Мирославу и Олега... На другом дисплее видна группа из двадцати агентов.

– Наши ребята, – поясняет он, – находятся в соседней квартире, прямо у них за стеной. И в любую минуту готовы проделать дыру и произвести захват.

– Чего же они тогда ждут? – не понимаю я. – И кстати, почему террористов восемь? Я был в Игре, там их было десять.

Одному я отрубил голову. Должно быть девять!

– Вот вы сами и ответили на свой вопрос, – объясняет агент. – Мы ждем появления девятого. Их Учителя. Всех остальных мы и так знали. А вот установить личность главаря нам до сих пор не удавалось. Весь смысл операции в том, чтобы выйти на него.

– Откуда мне знать, что вы не врете?

– Даже не знаю...

– Почему взлом системы мониторинга и спутниковой службы был произведен из вашего Главного управления на Земле?

– Это вы у них спросите. Надеюсь, они уже вычислили предателя.

– Что вы делали в том доме, у лифта?

– Лично инспектировал группу захвата. Но мне поступило сообщение от фургона, что вас упустили. И тогда я вышел, чтобы остановить вас.

– Почему сейчас вы не там?

– Руководство операцией будет происходить отсюда. Мы в офисе Агентства Безопасности.

Как складно на всё отвечает...

Может быть, и не врет.

– Как вы осуществляете связь с Мирославой? – придумываю я вопрос с подвохом.

– Мы вживили ей в мозг устройство, читающее мысли. Если она хочет нам что-то сообщить, что концентрируется и мысленно произносит всё, что захочет. И устройство передает сигнал сюда в офис. Аналогично действует обратная связь. Мы говорим ей что-то, и вживленное устройство, приняв сигнал, генерирует в ее мозгу соответствующие мысли.

– Я хочу немедленно поговорить с ней! – восклицаю я.

Ну всё...

Пусть только попробует сейчас сказать: «Это невозможно, потому что бла-бла-бла».

– Пожалуйста, – агент Иванов, пожав плечами, показывает на лежащие возле дисплеев наушники с микрофоном.

Я надеваю гарнитуру на голову.

– Мирослава! Это я.

Агент мотает головой:

– Она же не слышит вашего голоса, вашего тембра. Откуда ей знать, что за «я»? Ваши слова облекаются в ее собственную мысль.

Окей. Попробуем иначе.

– Мирослава, это говорит Ингви. Твой Ингви.

– Что?! – раздается в наушниках мужской голос.

Видя мое замешательство, агент снова спешит пояснить:

– Устройство, принимающее ее мысль, само генерирует голос.

На дисплее Мирослава, как и все остальные, неподвижно стоит на коленях, опустив голову. Как я могу быть уверен, что действительно общаюсь с ней?

– Твой Ингви, – повторяю я. – В офисе агентов сейчас сижу. Будь добра, проведи левой рукой по волосам.

– Что ты делаешь в офисе? – удивляется всё тот же мужской голос.

– Проведи по волосам, чтобы я знал, что разговариваю с тобой.

Мирослава, не меняя позы, осторожно поднимает левую руку и проводит по волосам.

– А теперь отвечай, – говорит она, – что ты там делаешь?

– Твои дружки из агентства сами меня сюда привезли. Слушай, агент Иванов мне всё уже рассказал... – я поворачиваюсь к агенту и подмигиваю ему так, чтобы он точно заметил мой знак. – Он рассказал, как тебя вовлекли во всё это.

Я хочу узнать только одно перед тем, как бомба взорвется. Когда ты перестала любить меня?

– Что значит «взорвется»? Что ты там вообще несешь?! – негодует Мирослава.

Ну надо же. Он говорил правду.

Агент сдирает с меня гарнитуру и напяливает ее себе на голову:

– Мирослава, сейчас говорит агент Иванов. Он просто хотел тебя проверить. Всё никак не верил мне, что мы хорошие. Думал, мы заодно с террористами. Всё, больше не будем тебя отвлекать. Будь готова к штурму, как только придет Учитель. Конец связи.

Агент снимает наушники.

– Давайте, я вызову вам такси до телепорта? – предлагает он. – У вас ведь сегодня День рожденья. Мирослава сначала даже не соглашалась участвовать в операции до конца. Настаивала, чтобы мы устроили инсценировку ее гибели и отпустили пораньше. И всё ради того, чтобы не сильно опоздать на празднование.

– Да, большое спасибо. Вы правы.

Перед тем, как уйти, я еще раз бросаю взгляд на дисплей. По чьей-то команде все восемь человек поднимают головы и возносят руки. Видимо, к небу. Лица двоих мужчин мне кажутся знакомыми.

Где же я их видел? И вроде бы совсем недавно.

Так и не вспомнив, я жму на прощание руку агенту Иванову.

– А зачем же вы тогда в телепорте, – укоряю я его, – соврали, что всех поймали? Почему было не сказать мне правду?

– Правду? Что мы уже много месяцев следим за всеми действиями террористов? Что позволили им мучить и убивать ничего не подозревающих техников энергостанций? Ну, знаете ли... Уж проще было что-нибудь соврать, чтобы вы больше не лезли в это. И потом, – агент пожимает плечами, – кто ж знал, что этот ваш компьютерщик разнюхает про взломы из земного Агентства и поднимет панику? Да, кстати... Не пытайтесь связаться с ним и с вашим напарником до восьми вечера, ладно?

– Почему это?

– Всё равно не удастся. Мы обработали их внушителем, дали установку сидеть дома и не общаться ни с кем. Вы же понимаете, что больше рисковать я не могу.

Всю дорогу до телепорта меня мучает совесть за то, что я совершенно напрасно испортил детям праздник. Быть может, кто-то из ребятишек упросил родителей пойти сегодня в цирк специально, чтобы увидеть, как та мартышка в юбочке скачет по арене верхом, выделывая свои прыжки? Да и сама мартышка, как только увидела, что я удаляюсь прочь верхом на ее лошади, выглядела так, будто вот-вот заплачет.

И всё из-за того, что я был введен в заблуждение этим Ивановым! Вот кто испортил детям праздник, а не я!

От этой мысли мне становится чуть легче.

– В Москву. Нашу Москву, – говорю я сотруднице телепорта.

Когда крышка капсулы закрывается надо мной, в голову лезут всякие глупые мысли.

Интересно, если Мирослава всерьез допускает, что Архив-Служба экономит деньги на искривлении пространства-времени и изготавливает клонов, то как насчет телепорта? Надо не забыть спросить сегодня на вечеринке... Наверно, скажет, что – может быть – залезаю в капсулу я, а в другом городе вылезает моя «поатомная копия». Мне опять скажут, чтобы я заткнулся про свою душу. А потом будут целый час спорит с Денисом, тот же человек вылезет из капсулы или не тот же. А Филипп, как обычно, всё проспит. Будет забавно.