Архивные записки
Шрифт:
Владимир Алексеевич Гиляровский дружил со многими великими русскими живописцами, знал и как мог помогал десяткам молодых и только еще начинающих свой путь художников из Училища живописи. Об этом дядей Гиляем в книге «Москва и москвичи» написан очерк «Начинающие художники».
А о взаимоотношениях Гиляровского с художниками написана целая книга внучкой писателя Е. Киселевой, которая так и называется «Гиляровский и художники». В ней, кстати, есть упоминание о знакомстве юного вологодского художника с дядей Гиляем, когда Ваня Федышин принес знаменитому земляку свои работы.
Так в круг друзей и добрых знакомых дяди
В 1920 году, будучи преподавателем рисования, И. В. Федышин писал: «Учитель жизни моей, Владимир Алексеевич! Памятую Ваш завет любить человека. Двадцать лет назад я пришел к Вам в Москву из Соловков мальчуганом, а теперь учу Вашим заветам своих учеников».
— Есть у меня и книга, подаренная Гиляровским Якову Ивановичу Жидкову, — сказал Николай Иванович, когда мы вновь заговорили об автографах и подал мне небольшой томик сборника «Шипка прежде и теперь», изданного в 1902 году, и я прочитал на обложке дарственную надпись: «Моему другу Якову Ивановичу Жидкову от автора».
А Николай Иванович Федышин, у которого оказался богатый личный архив совсем уж неожиданно достает из шкафа большой бумажный лист, на котором я вижу строчки, написанные размашистым почерком дяди Гиляя. Целое стихотворение! Вот оно:
В этом стихотворении дядя Гиляй высмеивает некого автора памятника, поставленного в Московском Кремле и вызвавшего насмешки многих москвичей.
Дядя Гиляй был известен как автор многочисленных экспромтов на разные случаи жизни. Вспомним хотя бы его знаменитый экспромт на выход пьесы Л. Толстого «Власть тьмы»:
«В России две напасти: Внизу — власть тьмы, А наверху — тьма власти».Вот и на листе из федышинского архива рядом со стихом «Султанову» Гиляровский пишет едкий экспромт:
«Восьмое чудо на земле У нас явилося в Кремле. Царь-колокол, Царь-пушка, И рядом Царь-избушка— А свою первую книгу Гиляровский подарил моему отцу еще в 1905 году, когда тот учился в Училище живописи, — говорит Николай Иванович. — Ее нет в той архивной папке. Она выставлена в экспозиции.
Мы идем в музейный зал и там я читаю еще один автограф дяди Гиляя на обложке его книги стихов «Забытая тетрадь»: «Молодому художнику Ив. Вас. Федышину от старого писателя на добрую память. В. Гиляровский. 15 июня 1905 г.»
И тут же на обложке стихотворные строчки, посвященные его молодому другу:
«Пройдут года, откроешь ты Тетрадь случайно пред собою, И пусть кипучею волною Воскреснут с прелестью былою Далекой юности мечтыИван Федышин на всю жизнь запомнил мудрые советы дяди Гиляя и с благодарностью следовал им.
В 1909 году он закончил Училище живописи, ваяния и зодчества и до 1912 года жил в Ростове-на-Дону. Потом переехал в Вологду, преподавал рисование в учительском институте, а в январе 1924 года стал заведовать художественным отделом Вологодского музея.
В те трагические для России годы особенно потери несла Русская Православная Церковь. Закрывались и разрушались монастыри и храмы, уничтожались иконы и церковная утварь. Иван Федышин почти постоянно находился в поездках по Вологодчине, спасая национальное достояние. В эти годы он и положил начало знаменитому и поныне иконному собранию Вологодского музея. Иконы нужны было не только сохранить, но и возвратить к жизни. Для этого в 1926 году он вновь едет в Москву, где заканчивает курсы в Центральных реставрационных мастерских, а в Вологде создает собственную реставрационную мастерскую при музее. В этот год он вновь встречается с дядей Гиляем, о чем свидетельствуют автографы старого писателя.
В 30-е годы в иконном собрании Вологодского музея благодаря стараниям Ивана Федышина насчитывается уже пять тысяч спасенных от гибели икон.
В Вологду зачастили «спецы» из Москвы, для оценки собрания и отбора некоторых икон для выставок, в том числе и зарубежных. По сути же отбирали для продажи. Иван Васильевич противился этому грабежу: подсовывал плохие иконы, замазывал и прятал особенно ценные. А однажды, когда очередная комиссия пришла снимать с колокольни Софийского собора старинные колокола, он встал в дверях на пути комиссаров и сумел победить.
Такой строптивец не мог нравиться тогдашним властям, и зимой 1937 года по ложному доносу Иван Федышин был арестован и без суда и следствия отправлен этапом в концлагерь под Белозерск, в бывший там Новоезерский монастырь. Всего два года провел он в том лагере, но здоровье свое подорвал и еще через два года, 5 мая 1941 года, умер в самом творческом возрасте, 56 лет от роду.
Для его сына Николая Ивановича Федышина Вологодский музей — дом родной. Здесь он родился и жил до пятидесяти лет. Здесь Николай Иванович продолжил дело своего отца, став художником-реставратором еще в 1954 году. Так же, как и отец, Николай Федышин по вологодским градам и весям в разрушенных храмах, на чердаках заброшенных домов искал и находил старые иконы. Он пополнил поредевшее иконное собрание отца и всю свою жизнь посвятил реставрации древнерусской живописи, став реставратором высшего класса, Заслуженным работником культуры России.