Архивы драконов

Уэйс Маргарет

Магу очень хотелось сказать „нет“, но соврать любимым веснушкам и ямочкам он не мог.

— Я заметила, как он сильно изменился, — продолжила Люси. — Впрочем, все остальные тоже. Мы волнуемся. Палин слишком похудел я измучился, он ни с кем не разговаривает, избегает общения и сидит взаперти над своими книгами.

— Отец изучает новые заклинания, — сказал Алин и сам понял, насколько беспомощно прозвучали эти слова.

Люси лишь отрицательно покачала головой:

— Я горда принятым решением, Алин. Я всегда обеспечивала себя и своих родных. Выбрав жизненный путь, последовательно шла по нему, не взяв ни единой медной монетки, которую не заработала. Не

собираюсь делать этого и сейчас. — Она улыбнулась магу, — Не расстраивайся, в тот момент, когда магия вернется, возвращусь и я. Никто не удержит меня, даже сто заклятых дверей!

Ее смех вызвал улыбку Алина, но ненадолго. Магу хотелось просить ее остаться ради него, но сейчас было неподходящее время для признаний в любви. Слишком поздно — признание будет воспринято как проявление слабости… У него было слишком много возможностей раньше… Но он всегда откладывал разговор то по одной, то по другой причине. А теперь поздно…

— Куда ты направляешься? Чем намереваешься заняться?

— Я хороший учитель… Если не смогу обучать магическому языку, буду читать соламнийский или всеобщий. Твоя бабушка, Тика, подала неплохую идею насчет школ для детей беженцев. Это лучше, чем позволить им расти на улицах. Тика уже предложила мне место и небольшую оплату, к тому же у меня будет комната и стол в ее гостинице. — Люси внезапно хихикнула. — Алин, ты выглядишь как рыба на берегу.

— Ты же уезжаешь, — смог проговорить он, — не дальше Утехи!

Маг кинулся к ней и, не помня себя, крепко обнял. Она не сопротивлялась, и в это мгновение между ними все было молчаливо решено.

— Вообще-то я искала твоего отца, — неохотно высвободилась из его объятий Люси.

Алин поглядел на дверь напротив, за которой обычно корпел над свитками Палин.

— Мне нужно было сообщить ему о своем решении лично, если он, конечно, соизволит принять меня…

— Его сейчас нет, — сказал маг. — Нет, правда! — В последнее время Палин взял привычку говорить сыну, чтобы его никто не беспокоил, напрасно отвлекая от поисков причин исчезновения магии, — Отец встречается с командующим гарнизона Соламнийских Рыцарей, те послали за ним. Разведчики донесли об отряде Рыцарей Тьмы, которые сосредоточиваются на границах Квалинести. Возможно, драконица собирает силы для атаки Утехи.

Люси нахмурилась:

— Берилл, эта старая зеленая гадина, должна знать: если она нападет на Утеху, ее кузина Малис будет весьма недовольна!

— Договор! — фыркнул Алин. — Неужели ты думаешь, что проклятые твари будут соблюдать какие-либо пакты? В их словаре нет слова „честь“, они даже не смогут написать его на пергаменте.

— А что думает твой отец?

— Понятия не имею. — Маг опустил голову. — Он не разговаривает последние дни. Ни с кем. Если бы мама жила с нами, он бы все равно молчал.

Вспомнив последнюю ссору родителей, Алин совсем загрустил.

— Знаешь, я думаю, стоит посмотреть на этот твой состав, — решила отвлечь его Люси от мрачных мыслей.

— Серьезно? — воспрянул духом маг. Он всегда считал себя домоседом. От деда он унаследовал крупные кости, но на них так и не наросло мясо. Зеркала упрямо показывали Алину правду, но никогда не открывали его собственную душу — ее могли распознать лишь друзья. Сейчас лицо мага-алхимика светилось вдохновением. — Тебе понравится, он и в самом деле удивительный. — Алин широкими шагами бросился в зал, таща Люси за собой. — Гарантирую!

В конце коридора находилась лаборатория, в которой занимались опытами старшие ученики и мастера. Еще несколько лет назад она была переполнена в любое время дня

и ночи — маги изучали действия заклинаний и природу древних артефактов, создавали собственные талисманы.

Теперь лаборатория пустовала, лишь Алин с отцом использовали ее для работы. Да и Палин вместе с двадцатью мастерами и последними учениками больше исследовали древние тексты, стараясь найти ключи к неотвратимо утекающей дикой магии. Почему она вдруг прекратила работать, оставалось неразрешимой загадкой.

Алин вошел внутрь, втолкнув Люси перед собой — та немедленно закашлялась и наморщила нос.

— Что за ужасное зловоние? Алин, ты вывел новый вид овражного гнома?

— Нет, это самородная сера… или, возможно, селитра…

Маг подвел Люси к большому каменному столу, заляпанному черными пятнами, словно там готовили ежевичное пюре. На нем выстроились в ряд десяток кувшинов с различными веществами. Тут пахло еще резче; Люси не удержалась и принялась яростно чихать.

— Если ты ищешь золото, то…

— Ха! Золото… — Алин уселся за стол. — Я создал нечто более удивительное, чем золото.

— И что это? Я ничего не вижу…

Маг хмыкнул и покраснел:

— Ну, возможно, „создал“ — слишком сильно сказано… Посмотри сюда… Здесь у меня набрано немного селитры… Знаешь, — добавил он, помешивая в одном из кувшинов, — мой великий дядя Рейстлин использовал селитру, чтобы дурачить врагов, когда слишком сильно уставал, творя заклятия… Смотри…

Алин ударил кремнем о кресало и высек искру. Огонь упал на белое вещество, вспыхнул и погас ослепительный свет — такой яркий, что Люси зажмурилась.

— Внушительно, — сухо произнесла она, — Рейстлин, наверное, много гоблинов перепугал в свое время.

— Точно, дедушка мне рассказывал… — Алин сунул совок в один из кувшинов и выложил на стол шесть мер черного порошка. — Там был древесный уголь, а теперь добавим меру серы… — Алин говорил, одновременно перемешивая порошок. — Эта вспышка навела меня на размышления, нельзя ли заставить ее работать с большей пользой? Чтобы она стала не огнем, а молнией. Так я пришел к использованию серы, хотя перепробовал немало ингредиентов. — Он на миг прервал работу и поднял глаза на Люси, — Я действительно неважный маг, ведь родиться довелось в мире, из которого ушли Боги. В мире, где первородная магия утеряна… Да, отцу удалось найти дикую магию, спасти от немедленной гибели остальных чародеев… Но, так или иначе, мне не удалось по-настоящему сделать волшебство профессией. Отец говорит, мне не хватает дисциплинированности и настойчивости. Раньше я думал — он прав, но теперь начал сомневаться, ведь с алхимическими опытами у меня не возникает проблем. Я сижу за ними часами, не замечая смены дня и ночи. Но стоит мне серьезно заняться магией — все, одна головная боль и резь в животе. А это было еще в те дни, когда магия работала без перебоев! Я намного более счастлив здесь, чем в кабинете мага.

— Может, твою маму во время беременности испугал овражный гном? — поддразнила его Люси.

— Возможно, — рассмеялся Алин, — надо будет ее расспросить. — Он ссыпал получившийся состав в маленький слюдяной стаканчик. — Теперь смотри! Но лучше отойди назад.

Зажав нос, Люси послушно отступила — она знала, что Алин никогда не был склонен к преувеличениям. Маг протянул руки с кремнем и кресалом и высек новую искру над стаканчиком…

На этот раз вспышка сопровождалась громовым ударом — по комнате с шорохом разлетелись осколки стакана, заставив тяжелый стол подскочить, а пол — вздрогнуть. Люси закрыла уши руками, но гром уже стих, хоть молния и не сверкала.