Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь
Шрифт:
– Ты это называл «паутиной»?
– Вроде того. Я смогу… – Я поморщился, подыскивая более точные слова. – Смогу улавливать энергию мелких частиц. Я разместил их так, что, если одна уловит нарушение энергетических полей, я почувствую это через большой кусок.
– Как, скажем, сейсмографы? – поняла Мёрфи.
– Угу, – кивнул я. – Для того и пластилин. Синий – для защиты.
Она удивленно повела бровью:
– А что, цвет имеет значение?
– Ага, – сказал я и тут же задумался. – Хотя, может, и нет. Но для меня имеет.
– В каком смысле?
– Значительная часть магии связана с эмоциями.
– Это как волшебное перышко у Дамбо? – спросила Мёрфи. – Главное – собственная уверенность?
– Именно, – подтвердил я. – Перо всего лишь символ, но символ очень важный. – Я помахал в воздухе пластилином. – Поэтому я и использую синий. Не хочу экспериментировать с новыми цветами, тем более в кризисной ситуации. И потом, в «Уолмарте» синий дешевле.
– В «Уолмарте»? – хмыкнула Мёрфи.
– Работа чародея не слишком прибыльная, – объяснил я. – Ты удивишься, узнав, сколько всякого я покупаю в «Уолмарте». – Я покосился на висевшие на стене часы. – У нас меньше двух часов до начала первого вечернего сеанса.
Она кивнула:
– Что тебе еще нужно?
– Какое-нибудь тихое место для работы, – ответил я. – Не меньше шести-семи футов в поперечнике. Чем более изолированное от шума, тем лучше. И закрывающееся – приходится исходить из того, что наш поганец знает о моем присутствии. Мне не хотелось бы заполучить мачете в спину, пока я буду заниматься заклятием.
– Сколько времени тебе требуется, чтобы все подготовить?
Я пожал плечами:
– Минут двадцать. Что меня действительно тревожит, так это…
– Мистер Дрезден! – окликнули меня из толпы.
Я повернулся и увидел протискивавшуюся в мою сторону Сандру Марлинг – председателя оргкомитета. Выглядела она вконец изможденной и издерганной до беспамятства, да и на ногах держалась непонятно как; я бы ни за что не поверил, что она в таком состоянии способна прорваться сквозь толпу, но каким-то образом это ей все-таки удалось. На ней до сих пор была черная футболка с красным логотипом «СПЛЕТТЕРКОН!!!» – предположительно та же, в которой я видел ее накануне вечером.
– Мисс Марлинг, – вежливо поклонился я, когда она приблизилась к нам. – Добрый день.
Она устало тряхнула головой:
– Я так… столько всякого… но я не знаю, к кому еще обратиться по этому поводу. – Голос изменил ей, и ее буквально затрясло от нервов и усталости.
Я нахмурился и переглянулся с Мёрфи.
– Сандра, что-то случилось?
– Молли, – выдохнула она.
Я нахмурился еще сильнее:
– Что с ней?
– Она вернулась из больницы часа два назад. С ней хотели побеседовать полицейские. С тех пор она не выходила, и никто из полицейских, с которыми я говорила, не знает, где она. Наверное…
– Сандра, – мягко произнес я. – Переведите дух. Успокойтесь. Вам известно, где может находиться Молли?
Она закрыла глаза и снова покачала головой, пытаясь взять себя в руки. Когда она заговорила, голос ее звучал уже потише:
– Они ее все еще… как это называется – допрашивают, да? Ну, когда тебя запугивают и задают вопросы?
Я сощурился.
– Угу, – сказал я. – Ее арестовали?
Сандра резко покачала головой:
– Вряд ли. На нее не надевали наручников и не зачитывали ей ничего об ее правах и тому подобном. А они могут? Просто не выпускать из помещения?
– Посмотрим, – буркнул я. – В каком помещении?
– Зал в противоположном крыле, вторая дверь справа, – ответила она.
Я кивнул, стащил с плеча рюкзак и достал маленькую записную книжку. Вырвав страницу, я написал на ней несколько телефонных номеров, имен и протянул Сандре:
– Позвоните обоим этим людям.
Она посмотрела на листок бумаги:
– Что мне им сказать?
– Правду. Расскажите им, что здесь происходит, и передайте, что Гарри Дрезден просил их немедленно приехать сюда.
Сандра продолжала смотреть на листок.
– А вы что собираетесь делать?
– О, ничего особенного, – заверил я. – Идите звоните.
– Я сейчас догоню, – сказала мне Мёрфи.
Я закинул рюкзак на спину, кивнул Мышу и целеустремленно двинулся в направлении кучки репортеров, которая начала рассасываться: пресс-конференция завершилась. Мы с Мышем приблизились к ним со спины, и я высмотрел в задних рядах Лидию Стерн.
Лидия Стерн, грозная дама среднего возраста, работала в «Волхве Среднего Запада» – издающейся в Чикаго желтой газетенке, специализирующейся на сверхъестественных и оккультных сплетнях. Порой им удавалось подобраться довольно близко к правде, но гораздо чаще они тискают статейки с заголовками вроде «Ребенок-ящерица родился в кемпинге» или, скажем, «Нечестивый союз снежного человека и чупакабры». По большей части это безобидное чтиво, но время от времени кто-то из их репортеров сталкивается с чем-то по-настоящему странным и рассказывает об этом на страницах «Волхва». Сьюзен Родригес работала в «Волхве» ведущим репортером до тех пор, пока не попала в слишком опасную историю. Теперь она живет где-то в Южной Америке, борясь с инфекцией в душе, которая силится превратить ее в вампира Красной Коллегии – одного из тех, с которыми она и ее друзья, такие же инфицированные полувампиры, сейчас сражаются.
Когда Лидия Стерн пару лет назад заняла место Сьюзен, первые полосы «Волхва» приобрели новый характер. Лидия расследовала разные необычные события, а потом старалась выяснить, почему соответствующие ведомства оставляют их без внимания. Она обладала острым аналитическим умом и недюжинными пробивными способностями, и доставалось в ее статьях всем – от провинциальных ветеринарных инспекторов до ФБР.
Жаль, что она гробила свой талант в дыре вроде «Волхва», а не в каком-нибудь уважаемом издании в Вашингтоне или Нью-Йорке. Она давно уже могла бы войти в списки номинантов на Пулицеровскую премию. Городские чины, имеющие отношение к делам, в расследовании которых принимал участие и я, развили в себе почти сверхъестественную способность исчезать при ее приближении. Никто из них не хотел оказаться следующим, кого она будет бичевать своим беспощадным пером. В общем, у нее сложилась репутация ходячего ужаса, грозы бюрократов.