Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— А я что по-твоему делаю?
— Лучшее, из всего, что ты умеешь делать, — произнесла она без злости. — Я знаю, что сердце у тебя хорошее. Но ты можешь действовать из самых что есть лучших побуждений и все равно ошибаться, — она помолчала, чтобы до меня дошло. — И если ты ошибешься, это может стоить кому-то жизни. Жизни, которую я поклялась защищать.
Я промолчал.
— Ты просил меня с уважением относиться к твоим проблемам, и я делаю это, — тихо продолжала она. — И ожидаю от тебя взаимного уважения. Если мне хоть на секунду покажется, что, позволив тебе разбираться с этим делом, я поставлю под угрозу чьи-то жизни, я не собираюсь тихо стоять в сторонке. Я вмешаюсь и привлеку к делу все силы, до которых я смогу дотянуться. И если я это сделаю, я ожидаю от тебя стопроцентной поддержки.
— И решать, когда это будет, будешь ты? — поинтересовался я.
Она смотрела на меня, не дрогнув. Ни капельки.
— Похоже, так.
Я снова откинулся на спинку стула и, прикрыв глаза, потягивал пиво.
Мёрфи не знала всего, что было поставлено на кон в этой игре. Больше, чем кто-либо другой, и все равно она знала не все. Стоит ей сделать один неверный шаг, и она может испортить все так, что уже не исправишь.
Наверное, то же самое она думала обо мне — и не раз.
Я очень о многом просил Мёрфи, когда просил ее доверять мне.
Как мог я не вернуть долг, если считаю себя ее другом?
Очень просто.
Не мог я этого.
Блин, если она решила вмешаться, она это сделает — со мной или без меня. В этих обстоятельствах мое присутствие означает разницу между кровавой победой и катастрофой. И…
И вдруг я испытал жалость к Майклу с его смятением.
Я открыл глаза.
— Если ты решишь подключить к этому полицейское управление Чикаго, ты получишь мою помощь. Но тебе придется мне поверить: время решать эту проблему таким способом еще не настало.
Она провела пальцем по царапине на деревянной столешнице.
— Что, если бы в этом доме было полно людей, Гарри? Семей. Эти динарианцы могли бы убить не одну сотню людей.
— Дай мне время, — попросил я.
Она оперлась руками о край стола и встала, снова глядя на меня все тем же нейтральным взглядом. Когда она заговорила, у меня засосало под ложечкой.
— Я бы рада, — сказала она. — Но…
Дверь кабака распахнулась, едва не слетев с петель и оставив на старой деревянной стене отметины.
В помещение вошел… Зверь. Поначалу я даже не понял, кто это. Представьте себе крупного человека, пытающегося залезть в собачью будку. Ему пришлось согнуться и пролезать в дверь бочком, протискивая в проем сначала одно плечо, потом другое, стараясь не ободраться при этом о косяк. Примерно так выглядела его здоровенная, покрытая серой шерстью фигура. Только с рогами и раздвоенными копытами.
Огромный бебека — на несколько футов выше любого из известных мне троллей или огров — протиснулся в дверь и остался стоять, пригнувшись. Его голова, плечи, да и верхняя часть спины упирались в потолок. Взгляд его золотых, с прямоугольными зрачками глаз медленно шарил по комнате. Сжатые в кулачищи пальцы не уступали размерами хорошим кабачкам, и запах от него исходил резкий, звериный.
Спасибо снегопаду — народу в кабаке было совсем немного, несколько завсегдатаев и мы с Мёрфи. Но даже так, зрелище вышло не из тех, что видишь каждый день, и в помещении воцарилась совершенная тишина.
Взгляд бебеки остановился на мне.
И тут он все так же, бочком, двинулся в мою сторону. Мак метнулся к кнопке, отключавшей вентиляторы, но лопасти первых двух, мимо которых тот проходил, ударили его по рогам и разбились о них. Бебека даже не моргнул. Он остановился у нашего стола, покосился на Мёрфи и обратил свой тяжелый взгляд на меня.
— Чародей, — пророкотал он голосом таким низким, что я скорее осязал его, нежели слышал. — Явился я сюда о братьях моих младших говорить, — глаза его угрожающе сузились, и кулачищи напряглись, хрустнув суставами. — Как равно и о том, что с ними совершил ты.
Глава СЕМНАДЦАТАЯ
Сжав в руке посох, я встал лицом к исполинскому бебеке.
Мёрфи смотрела на меня округлившимися, чтобы не сказать, выпученными глазами.
— Это нейтральная территория, — негромко произнес я.
— Истинно так, — согласился бебека. — И Договор единственно мне не дает хребет твой изломать, а череп раскроить.
— А мне — поджарить зад твой необъятный, — отозвался я, глядя на него пусть и снизу вверх, но в упор, а также дерзко выпятив подбородок. — И не думай, что это дастся тебе просто, Крошка.
— Как знать, как знать, — пророкотал бебека. — Вопрос такой лишь поединок рассудить способен.
Я старался дышать ртом и не слишком глубоко. От бебеки пахло не так плохо, как можно было ожидать, но все же, черт возьми, пахло, и довольно сильно.
— Говори.
— Мы счет к тебе имеем, друг Зимы, — заявил бебека.
— И друг Лета, — напомнил я. — Они одарили меня побрякушками и всем таким.
— Не буду отрицать, — согласился бебека. — Ты службу добрую свершил династии моей, пусть и не королеве. Тем более я удивлен, что против младших родичей моих запретное оружье применил ты.
— Запретное? — негромко переспросила Мёрфи.
— Железо, — объяснил я ей и снова повернулся к бебеке. — Они пытались меня убить. Я хотел остаться в живых.
— Друзья династии моей оружием запретным не грозят, — буркнул бебека. — Ты этого не знал? В отличье от оружия простого, оно не просто раны причиняет. Оно как яд разит и плоть, и душу, и это против нас ты применил.
Я испепелил этого безмозглого дылду взглядом.
— Они пытались меня убить, — повторил я, только медленнее — так, чтобы это звучало по возможности оскорбительнее. — Я хотел остаться в живых.
Бебека недобро прищурился.
— Так ты намерен в том же роде продолжать?