Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я опустил голову на стол и вздохнул.
Однако после этого я все-таки сумел подняться в спальню и выспаться по-настоящему.
Я всегда люблю эти вулканически-луковые штуки, которые готовят в японских ресторанах. И я, и другие семилетки за столом. Еще я умею ловить ртом креветок, которых повар подбрасывает в воздух кончиком ножа. Я проделал это так здорово, что он метнул в меня еще две креветки разом, обеими руками, и я поймал их обеих, заслужив аплодисменты сидевших за столом и искренний, от души смех Анастасии.
Мы замечательно пообедали и задержались за столом, когда все остальные уже ушли.
— Могу я спросить вашего совета по одному вопросу? — спросил я у нее.
— Разумеется.
Я рассказал ей про свои приключения на острове и про неестественное ощущение того, что все там мне знакомо.
— Ах, это? — сказала Анастасия. — Это у вас Видение созревает. Только и всего.
Я зажмурился.
— Э… Чего?
— Видение, — спокойно повторила она. У каждого чародея по мере взросления развиваются способности к ясновидению. Мне кажется, это как раз они проклюнулись у вас, вот вы и узнали место, которое может в будущем сыграть в вашей жизни более или менее важную роль.
— Это что, происходит со всеми? — недоверчиво спросил я.
— Со всеми чародеями, — с улыбкой ответила она. — Да.
— Тогда почему я о таком даже не слыхал?
— Потому что молодые чародеи в ожидании открытия своего Видения имеют неприятную привычку игнорировать неудобные для них факты, наклеивая на них этикетку «Видение». У них в пророчество превращается практически все. Это безумно раздражает, и лучший способ избежать этого — держать это свойство в тайне, пока они сами его не откроют.
Я обдумал эту информацию.
— Значит, говорите, важную роль в моей будущей жизни?
— Вполне вероятно, — кивнула она. — Конечно, к информации, полученной в результате ясновидения, надо относиться с исключительной осторожностью — однако в этом случае ясно, что с этим островом связано больше, чем видно простым глазом. На вашем месте я бы присматривала за ним — осторожно.
— Спасибо, — серьезно произнес я. — Я имею в виду, за совет.
— Он мне недорого обошелся, — с улыбкой сказала она. — Можно мне в свою очередь спросить вас кое о чем?
— Ответ за ответ, все по справедливости.
— Вы меня удивили, Гарри. Мне всегда казалось, что вы интересуетесь Кэррин.
Я пожал плечами.
— С расчетом времени не задалось. Вечно у нас графики не совпадали.
— Но вы за нее переживаете.
— Конечно, — ответил я. — Хотя бы потому, что мы с ней вместе пережили не одну и не две переделки.
— Что ж, — кивнула Анастасия, глядя на меня в упор. — Это можно понять.
Я склонил голову набок и вгляделся в ее лицо.
— Но почему вы спрашиваете меня про другую женщину.
Она улыбнулась.
— Я хотела понять, зачем вы здесь.
Я пригнулся к ней, осторожно приподнял ее подбородок пальцами правой руки и мягко поцеловал в губы. Она отозвалась на поцелуй, медленно прижавшись своим ртом к моему.
Я оторвался от ее губ через несколько секунд после того, как поцелуй сделался неподобающе долгим для общественного заведения.
— Потому, что это полезно для души.
— Отличный ответ, — прошептала она, широко раскрыв глаза. — Ответ, который, возможно, достоин дальнейшего исследования.
Я встал, придержал ее стул за спинку и помог ей надеть пальто.
Оставшаяся часть ночи на поверку тоже оказалась полезна для души.
Джим Батчер
«Продажная шкура»
Посвящается Бобу. Спи крепко.
Мне хотелось бы поблагодарить Энн Соуэрдз, моего волшебного издателя, и моего литературного агента Дженн Джексон, и моих бедных бета-читателей. Я столкнулся с проблемами, которые нормальным авторам разве что в страшных снах снятся, и вы все оказали мне огромную помощь. Если повезет, я придумаю еще, как отблагодарить вас за время и усилия, которые вы на это потратили.
И, разумеется, с благодарностью Шеннон и Джей-Джей, которые любят меня даже тогда, когда я порой целыми днями у себя в голове прячусь.
Глава первая
Летнее солнце деловито испаряло асфальт с чикагских улиц, боль в голове вот уже полдня удерживала меня в горизонтальном положении, а тут еще какой-то идиот начал стучать в дверь моей квартиры.
Я отворил, и Морган с лицом, наполовину залитым кровью, почти упал мне на руки.
— За мной Стражи, — выдохнул он. — Спрячьте меня. Пожалуйста.
Глаза его закатились, и он осел на пол.
Ох.
Супер.
До этого момента я пребывал в заблуждении, что раскалывающаяся голова — худшее, что могло случиться со мной в этот день.
— Блин… трижды блинский тарарам, — буркнул я неподвижному телу Моргана. — Вы все надо мной точно издеваетесь! — Я испытывал сильное, очень сильное желание захлопнуть дверь, оставив его валяться на улице. Будь я проклят, если он этого не заслужил.
Впрочем, и стоять, ничего не делая, я тоже не мог.
— Надо бы тебе голову как следует проверить, — пробормотал я сам себе. Потом дезактивировал обереги — магическую охранную систему, которой я оборудовал свое жилище — ухватил Моргана под мышки и затащил внутрь. Морган, крупный мужчина, больше шести футов ростом, с мощной мускулатурой, и вырубился полностью. Мне пришлось здорово повозиться, двигая его, и это при том, что я и сам не хилый недоросток.
Я закрыл за собой дверь и снова активировал обереги. Потом неопределенно махнул рукой в направлении комнаты и пробормотал: «Flickum bicus». С дюжину расставленных по всей комнате свечей разом загорелись в ответ на это нехитрое заклятие, а я тем временем опустился возле лежавшего без чувств Моргана на колени и осмотрел его раны.