Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Она достала страничку из блокнота.
— Джорджия. Вот больница, в которой лежит Энди. Они пока там, с ней.
Я поморщился и взял листок. Если бы я сто лет назад не пустил Моргана на свой порог, его бы уже не было в Чикаго, Страшила не преследовал бы меня в надежде выйти на него, Энди осталась бы цела, а Кирби — жив. А я даже не позвонил, не узнал, как она.
— Как она?
— Они до сих пор не знают, — сказала Молли.
Я кивнул:
— Ясно.
— Вы нашли Томаса?
Я покачал головой.
— Полный облом.
К нам подошел Мыш. Сел и сочувственно посмотрел на меня.
Молли закусила губу.
— Что вы собираетесь делать?
— Я… — Голос мой дрогнул, и я вздохнул. — Представления не имею.
Мыш ткнул мою ногу лапой и поднял взгляд. Я наклонился почесать его за ушами и тут же пожалел об этом, такой болью сдавило виски. Я поспешно выпрямился, поморщился и несколько секунд тешил себя мечтами лечь на пол и поспать неделю-другую.
Молли встревоженно смотрела на меня.
Ну да, Гарри. Ты ведь продолжаешь ее учить. Покажи ей, как должен держаться чародей — не как тебе хотелось бы.
Я посмотрел на листок.
— Ответ пока не ясен, из чего следует, что мне нужно еще подумать над этим. А пока съезжу-ка я проведаю Энди.
Молли кивнула.
— А мне что делать?
— Держать крепость. Попробуй связаться со мной в больнице, если кто-нибудь позвонит или если Моргану станет хуже.
Молли серьезно кивнула.
— Ладно, сделаю.
Я кивнул в ответ и взял свое снаряжение и ключи от «ройса». Молли подошла к двери, чтобы запереть ее за мной. Я взялся за дверную ручку — и задержался.
— Эй, — повернулся я к своей ученице.
— А?
— Спасибо.
Она удивленно уставилась на меня:
— Э… а чего я такого сделала?
— Больше, чем я тебя просил. Больше, чем от тебя можно было бы требовать. — Я нагнулся и коснулся губами ее щеки. — Спасибо, Молли.
Она чуть задрала подбородок и улыбнулась.
— Ну, — сказала она. — Вы такой бедненький. Как я могла вас бросить?
Я невольно усмехнулся, пусть только на секунду, и ее улыбка расцвела еще ярче.
— Как себя вести, ты знаешь.
Она кивнула:
— Смотреть в оба, держать ухо вострее вострого, не рисковать.
Я подмигнул ей.
— Умнеешь, Кузнечик.
Молли начала говорить что-то, замолчала, секунду-другую моргала, потом крепко обняла меня.
— Вы это… осторожнее, ладно?
Я обнял ее в ответ и легонько чмокнул в макушку.
— Выше нос, девочка. Мы со всем разберемся.
— Ладно, — согласилась она. — Обязательно.
А потом я вышел в чикагскую ночь, думая, как это сделать. И возможно ли это вообще.
Глава тридцатая
Терпеть не могу больниц — впрочем, а кто их любит? Терпеть не могу чистых, аккуратных коридоров. Терпеть не могу ярких люминесцентных светильников. Терпеть не могу негромких, приглушенных телефонных звонков. И пастельного цвета больничных халатов и комбинезонов тоже терпеть не могу. И лифтов, и успокаивающей окраски стен, и уж совсем терпеть не могу осторожных, негромких голосов.
Но больше всего я не люблю воспоминаний, связанных с этими местами.
Энди до сих пор лежала в реанимации. Войти к ней в палату я не мог — да и Билли с Джорджией тоже не смогли бы, если бы только они несколько лет назад не выправили соответствующие юридические документы. Час был поздний, обычное время посещений давно уже миновало, но для тех, чьи близкие лежат в реанимации, обычно делают исключение. Возможно, мир и изменился за несколько последних столетий, но к дежурству у постели умирающего до сих пор относятся с почтением.
Билли спустился ко мне в вестибюль, чтобы оформить мне доверенность на случай, если он попадет в больницу, а Джорджии в городе не окажется. Мы оба промолчали, хотя понимали, зачем он это делает. Единственной причиной, по которой Джорджии могло бы не оказаться в городе, могла бы стать ее смерть — а если бы Билли оказался неспособен принимать решения на свой счет, он вряд ли хотел бы очнуться и выяснить, какой станет его жизнь без нее. Он хотел, чтобы кто-нибудь, кому он доверяет, понимал это.
Билли с Джорджией — ребята обстоятельные.
В свое время я провел черт-те сколько часов в комнате для посетителей при реанимации в больнице Строгера, и со времени моего последнего помещения она совсем не изменилась. За исключением Джорджии, комната была пуста. Джорджия спала на банкетке, даже не сняв очки. На животе у нее покоилась книга — не иначе, учебник по психологии. Вид у Джорджии был изрядно вымотанный.
Я миновал комнату для посетителей и подошел к столу дежурной сестры. Усталая женщина лет за тридцать подняла на меня взгляд и нахмурилась.
— Сэр, — произнесла она. — Уже поздно, мы не принимаем посетителей.
— Я знаю, — кивнул я, достал из кармана свой блокнот и наскоро накорябал записку. — Я возвращаюсь в комнату для посетителей. Когда вам случится проходить мимо палаты мисс Маклин, будьте так добры, передайте это джентльмену, который сидит с ней.
Сестра немного оттаяла и одарила меня усталой улыбкой.
— Разумеется. Ну, только через несколько минут, ничего?
— Спасибо.
Я вернулся в комнату для посетителей и устроился в кресле. Потом закрыл глаза, прислонился затылком к стене и подремал немного до тех пор, пока не услышал шаги по кафельному полу.