Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Имение Марконе занимает целый квартал; на каждую из четырех стен высоченной ограды приходится по собственной улице. Никто из нас не знал внутреннего расположения дома, и для начала мы решили подкрасться поближе. Разумеется, соблюдая все меры предосторожности. Я решил, что ломиться через парадный вход, затея не слишком умная, поэтому отправил Теру на поиски обходного пути, а сам остался с «Альфой». Мы затаились в густых кустах.
От нетерпения я машинально барабанил пальцами по бедру. Заметив свою нервозность, я вдруг подумал, как должны быть взвинчены ребятишки, воображающие себя волками, если даже я дергаюсь. Стоило подумать, и один из волков (Билли, наверное) поднялся с явным намерением отправиться Тере навстречу. Джорджия рыкнула. За волком не заржавело — ответил почти в полный голос. К нему подключился второй самец.
«Приехали, — пронеслось в голове. — Нельзя позволять им разбредаться, как бы они ни трепыхались».
— Эй, парень! Не рановато? Вечеринка еще не кончилась. Если есть хоть малейшая возможность попасть внутрь, Тера не облажается.
Волчьи морды разом повернулись. На меня в упор смотрели пять пар человеческих глаз.
Билли упрямо топнул и зарычал.
— Кончай бузить, — резко оборвал я, стараясь не встречаться с ним глазами. — Ты обещал играть по моим правилам, а уговор, сам знаешь…
Волк заколебался, и я поманил волчат. Надо удержать их внимание до прихода Теры. Тогда они и позже не разбегутся.
— Топайте сюда, держитесь кучнее. Пройдемся еще раз по всем пунктам.
Пауза. Думают. Наконец сгрудились предо мной в мохнатую кучку. Сидят, сопят мокрыми носами. Уши торчком. Десять человеческих глаз внимательно смотрят в одну точку. Так и подмывает сказать: «Здравствуйте, дети! Я ваш новый учитель. Зовите меня мистер Дрезден». Я с великим трудом удержался и скорчил самую серьезную физиономию.
— Вы все знаете, чем мы рискуем. Каждого из нас могут убить. Мы выступаем против опасной банды. Они из правоохранительных органов, однако вооружены самой Черной магией, какую я только видел, и умеют перекидываться. Утратив контроль над полученным Даром, они убивают людей. Мы их не остановим — никто не остановит. Прежде всего они убьют меня. Я знаю слишком много и опасен для них. Сам я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб — ни с этой, ни с той стороны. Может, они и заслуживают смерти, а может, и нет. Сила, попавшая им в руки, превратилась в своего рода наркотик. Они не соображают, что делают, как наркоман под кайфом. Уничтожение такого врага не сделает нам чести. Одной решимости убивать недостаточно для противостояния Тьме. Мы не имеем права уподобиться ей, и потому нужно держаться своих принципов. — Я кашлянул. — Черт! Знаю, знаю. Задачка не простая. Просто отнимите у них пояса. Без поясов они порассудительнее. Может, мы сумеем договориться.
Я мельком бросил взгляд на стену и продолжил лекцию:
— Ребята, прошу, не подставляйтесь. Делайте все необходимое, чтобы выжить. Если придется выбирать между своей жизнью и жизнью противника, убивайте не колеблясь.
Ответом мне был дружный хор рычащих, хриплых голосов. Запевала, естественно, Билли. Как единственный человек, присутствующий на заседании, я обладал существенным преимуществом — способностью говорить членораздельно. Возражения, выраженные хриплым воем, в протокол не занесешь. Правда, выли они жутковато.
— Ори громче, чародей, — из-за моей спины мягко сказала Тера. — И можно идти через главные ворота.
От неожиданности я подскочил до небес. В паре метров от нас к земле прижималась Тера в привычном облике — двуногом и голом.
— Посмотрел бы я на тебя. Нашла обход?
— Ага. В одном месте кладка начала крошиться. Правда, далековато отсюда. Ты устанешь хромать вдоль всей восточной стены. Мы-то побежим, чтобы успеть вовремя.
Я скривился:
— М-да. Я сейчас не в лучшей форме для рекордов.
— Похоже, выбор невелик. Ворота опутаны лучами. Через каждые семьдесят — восемьдесят шагов черные коробочки с глазками. А то место не просматривается. Настоящая удача.
— Камеры? — буркнул я. — Проклятие!
— Пошли, чародей, — сказала Тера, вставая на четвереньки. — Нет времени тебя дожидаться. Стая покроет расстояние в единый миг, а вот ты…
— Тера! Последние дни я не на пляже провел. Я и минуты не пробегу, рухну посреди улицы.
Златоглазая и бровью не повела.
— Что предлагаешь?
— Полезу прямо здесь.
Тера оглядела стену и покачала головой:
— Я не смогу перебросить всю стаю. Волкам нечем цепляться, а быстро перекидываться туда-обратно им пока не под силу.
— Не надо всех. Я один полезу. Думаю, потом ты меня отыщешь.
— А то! — проворчала Тера. — Отыщу, конечно. Только глупо соваться в одиночку. Что, если тебя камера засечет?
— Камеры оставь мне. Лучше помоги залезть наверх. Вы обежите кругом. Встретимся внутри.
Лицо Теры потемнело.
— Идиотский план. Ты слишком изранен, чтобы немного пробежаться, и достаточно здоров, чтобы идти на приступ?
— Некогда болтать, — отрезал я, посматривая на луну. — Поможешь или нет?
Тера глухо заворчала, почти зарычала. Напряглась, как под током. Под кожей резко вздулись мускулы. Волчонок, стоявший поблизости, жалобно заскулил и попятился.
— Хор-рошо, чар-родей. Я покажу ближайшую камер-ру и подниму тебя. Пр-риземлишься — не двигайся. Неизвестно, кто и что ждет нас за огр-радой.
— Обо мне не волнуйся. Волнуйся о себе. Тем удобным путем могли пройти и Дентон, и Макфинн.
— Макфинн! — В ее голосе зазвенела гордость, а в глазах мелькнул испуг. — Макфинн пройдет и не заметит стену.
При упоминании этого имени меня дрожь пробрала.
— Ладно. Показывай камеру.
Тера прошла немного вперед сквозь осеннюю тьму — нагая, молчаливая, равнодушная к промозглому холоду позднего вечера. Я за ней. Трава под ногами хлюпала, как толстый слой мокрого плюша. Тера ткнула пальцем в полускрытую деревьями квадратную коробочку, что глазела со стены на пустынную улицу.