Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— И это все по твоей вине, Гарри.
Мысль, воспоминание о ней мгновение звенели эхом у меня в голове, и я поежился.
— Этот... эта тень. Это ангел?
— Был когда-то, — ответил он, и голос его звучал совсем мягко — и бесконечно горько. — Очень, очень давно.
— Один из Падших, — выдохнул я.
— Да, конечно. Который знал, как лгать вам, Гарри.
— Ну, пожалуй. Корить себя за собственные ляпы не совсем в мо... то есть совсем на меня непохоже, дружище.
— Я знаю, и этот, — он кивнул в сторону тени, — тоже. И ложь сделалась еще разрушительнее, поскольку против вас использовали вашу же тактику. Это создание знало, что делает. Тут главное — расчет. В абсолютно точный момент, при абсолютно нужном состоянии ума одного-единственного слова, внедренного в ваши мысли, достаточно, чтобы подтолкнуть вас к нужному решению. — Уриил посмотрел на меня и слабо улыбнулся. — Оно добавляет нужное количество злости, угрызений совести, самобичевания и отчаяния и заставляет прийти к выводу, что самоуничтожение — единственный оставшийся у вас выход. Это лишает вас свободы. — В глазах его снова появилась сталь. — При возможности я стараюсь обезвредить действия такого рода. Когда у меня нет такой возможности, мне позволено восстанавливать равновесие.
— И все равно не понимаю, — сказал я. — Как мое возвращение в Чикаго на несколько ночей может восстановить равновесие?
— О, само по себе не может, конечно, — согласился Уриил. — Боюсь, я могу служить единственно зеркалом противозаконной акции.
— Вы... что, тоже нашептали мне пару слов на ухо?
— Нашептал. Но не два, а семь, — уточнил он. — То, что вы сделали, было... осознанно.
— Осознанно? — переспросил я.
— Прямого отношения к вашему возвращению я не имел. По моему суждению, это должно было произойти, — но требовать, чтобы вы вернулись в Чикаго, никто не мог, — спокойно произнес Уриил. — Вы вызвались добровольно.
Я закатил глаза.
— Ну да. Конечно. Потому что троим моим друзьям угрожала смерть, если бы я отказался.
Уриил выразительно заломил бровь. Потом полез в карман куртки и достал сотовый. Он нажал пару кнопок, включил громкую связь, и я услышал гудки.
— Мёрфи, — отозвался баритон капитана Джека.
— Что этот Дрезден говорит мне насчет трех друзей, которым грозила опасность?
— Дрезден... — отсутствующим тоном произнес Джек, словно роясь в памяти и не находя ничего.
Уриил, похоже, начал немного раздражаться. Он явно не купился на этот тон.
— Высокий, тощий, бесцеремонный, посланный в Чикаго искать своего убийцу?
— А, этот, — сказал Джек. — Вы о нем?
— Да, — сказал Уриил.
Последовала бесхитростная пауза.
— Так что с ним? — спросил Джек.
Уриил, благослови Господь его ангельское сердце, зажмурился на минуту и несколько раз вдохнул-выдохнул.
— Колин, — укоризненным родительским тоном произнес он.
— Ну, мог сказать что-то в этом роде, — сказал Джек. — А что? У парня куча друзей. Друзья бегают по городу и сражаются с монстрами. Я так прикинул, по меньшей мере трое из них пострадают, если он им не поможет. По мне, так вполне логично.
— Колин, — повторил Уриил голосом, полным бездонного разочарования и еще капельки злости. — Вы солгали.
— Я предположил, — возразил капитан Джек. — И направил его на правое дело, разве не так?
— Колин, наша цель — защищать свободу, а не решать, как ею пользоваться.
— Все, что я ему сказал, формально более или менее правда, и работу в результате сделали, — упрямо заявил Джек. — Послушайте, сэр, будь я безупречен, я вряд ли работал бы здесь. Так ведь?
И дал отбой. Так просто взял и нажал на кнопку. Говоря с гребаным архангелом.
Я ничего не мог с собой поделать. Я расхохотался.
— Меня заманили во всю эту историю с... Блин-тарарам, и вы даже не догадывались, что он... Большой злой ангел, а мозги вам запудрили, как... Ох! — Я бросил попытки говорить и просто ржал.
Уриил посмотрел на меня, потом на телефон, убрал его в карман и снова поднял взгляд. Все это его, похоже, мало выбило из колеи.
— Не имеет значения то, что я, как мне кажется, хорошо изучил ваше племя, Гарри. Ему вечно удается найти повод испытать мое терпение.
Мне понадобилось не меньше минуты на то, чтобы совладать со своим смехом, но мне это все же удалось.
— Послушайте, Ури, не хочу сказать, что...
Архангел смерил меня взглядом столь ледяным, что слова застыли у меня в горле.
— Гарри Блекстоун Копперфилд Дрезден, — тихо произнес он — и сделал это абсолютно верно, назвав мое Имя голосом, полным той абсолютной власти, которая так действовала мне на нервы. — Не пытайтесь фамильярничать с моим именем. Та его часть, которую вы опустили, имеет существенное значение для того, кем и чем я являюсь. Вы меня поняли?
Я не понял. Но его слова дали мне знать — не заподозрить, но знать наверняка, — что этот парень одной своей мыслью способен уничтожить меня вместе с планетой, на которой я стою. Точнее, если то, что я читал об архангелах, правда, Уриил мог разнести в пыль все планеты. Все до единой. Во всей Вселенной.
А еще я знал: то, что я только что сделал, оскорбило его.
И... и напугало.
Я сглотнул. Со второй попытки, но я все-таки смог выдавить из себя чуть слышный шепот:
— Разве мы сегодня не Мистер Солнечный Свет?
Уриил зажмурился. На мгновение он показался не совсем уверенным в себе.
— Мистер Солнечный Свет? — произнес он наконец. — Полагаю, это вполне приемлемо.
Я кивнул.
— Прошу прощения, — сказал я. — Насчет имени. Я не думал, что это настолько... гм...
— Интимно, — тихо сказал он. — Болезненно. Имена, Дрезден, обладают чудовищной силой. И все же вы, смертные, треплете их так и сяк, будто это игрушки. Это все равно что видеть, как дети играют порой ручными гранатами. — Тень улыбки пробежала по его лицу, когда он покосился на меня. — Некоторые имена сильнее других. И конечно, я вас прощаю.
Я поклонился. Потом, выждав паузу, снова посмотрел на него.
— И что дальше? — спросил я.
— Это уже зависит от вас, — ответил Уриил. — Вы можете работать на меня. Верю, что вы обнаружите это захватывающим, — а у меня гарантированно найдется применение некоторым вашим способностям.
— Это надолго? — спросил я. — Ну, то есть... для парней вроде капитана Джека? Навсегда?
Уриил улыбнулся:
— Джек, как и остальные, со мной потому, что он еще не готов встретить то, что следует дальше. Когда будет готов, он сделает этот шаг. Пока время еще не пришло.