Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

Я пошевелился и положил руку ей на локоть.

— Молл... что бы ни случилось, я не доставлю ей такого удовольствия.

Секунду она молча на меня смотрела. Потом покачала головой. Из глаз покатились слезы.

— Молли. — Я погладил ее руку. — Детка... Всему свое время.

— Не надо, — выдохнула Молли. — Не начинайте цитировать мне Библию. Не сейчас.

— Библию? — удивился я. — Я цитировал вовсе «Бёрдз».

Она всхлипнула — это могло означать и плач, и смех.

— Послушай меня, Молл. Ничто не вечно. Ничто. И если уж мне выбирать между собой и дочерью? Тут даже и выбора нет. Да ты это и сама знаешь.

Она низко наклонила голову и расплакалась. Но я увидел, что она кивнула. Чуть заметно, но кивнула.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я.

Она подняла на меня взгляд покрасневших глаз.

— Мне нужно кое-что устроить. Но Мэб вряд ли будет мне доверять. Она хорошо знакома с моей карьерой, и если я буду знать, что происходит, она сможет распознать, что я ей лгу. И вряд ли я смогу утаить это от нее.

— Нет, — согласилась Молли, шмыгая носом и проводя рукой по глазам. — Не сможете. Врать вы, босс, так и не научились.

— Людям, которые меня знают, — нет, не научился, — улыбнулся я. — Ты понимаешь, о чем я тебя прошу?

Она прикусила губу.

— А вы точно... Вы хоть понимаете, что это будет значить для меня, когда вы... когда...

— Умру, — тихо договорил я. — Думаю, этим займутся Эбинизер или Индеец Джо. Они продолжат твое обучение. Они оба знают, как я оберегал тебя от суда Совета.

У нее вдруг сделался ужасно усталый вид. Она чуть покачала головой:

— Я не об этом.

— Ох, — сказал я.

Молли втюрилась в меня еще подростком. Я никогда особо об этом не задумывался. Ну, то есть все это тянулось уже много лет, а...

...а раз втюрившись, вряд ли сохраняешь это надолго. Ведь правда? Влюбленность проходит. Ну, не знаю насчет Молли, но я ее не поощрял. Я любил ее всем сердцем, но романа у нас не было и не могло быть.

Особенно если я умру, решил я.

Вот поменяйся мы местами, мне бы это тоже было бы трудно принять.

Я снова осторожно потрепал ее по руке.

— Прости. За то, что не удалось побыть подольше. Все могло бы стать по-другому.

— Да вы мне никогда и ничего плохого не сделали, Гарри! — возмутилась Молли. Она задрала подбородок и снова встретилась со мной взглядом. — Дело ведь не во мне, правда? Дело в Мэгги. — Она кивнула, и я увидел, как распрямилась ее спина. — Разумеется, я вам помогу.

Я поднес ее пальцы к губам и легонько поцеловал.

— Ты просто черт знает какая женщина, Молли. Спасибо.

Она поежилась.

— Как вы хотите все проделать? — спросила она.

— Принеси мне телефон, — сказал я. — Тебе не нужно слушать. Будет лучше, если ты не будешь знать.

— Ладно. А потом?

— Потом ты вернешься сюда. Заставишь меня заснуть. И сотрешь у меня из головы воспоминание об этом разговоре и о звонке.

— Как? — спросила она. — Если я оставлю заметные бреши, это может причинить вам вред — и уж Мэб с ее могуществом сумеет это заметить.

Я немного подумал.

— Я дремал в машине по дороге сюда. Сделай так, будто я не просыпался, оказавшись здесь, — до тех пор, пока не проснусь после твоей операции.

Она обдумала это.

— Может и сработать. Если я проделаю все достаточно медленно, даже шрама не останется.

— Значит, так и сделай.

Она встала, подошла к старому, обшарпанному деревянному шкафу у стены и отворила дверцу. Помимо всякого прочего хлама, в нем стоял старый, с дисковым набором телефон на длинном шнуре. Отец Фортхилл сам протянул сюда провод через гипсокартонную перегородку от розетки в соседней комнате. Она принесла телефон и осторожно поставила мне на грудь. Потом пошла к двери — такой же старой, обшарпанной.

— Вы же понимаете, — произнесла она, задержавшись у двери, — что я могу все это изменить, Гарри. Что могу выяснить, кого вы хотите использовать, чтобы убить себя. Я могу выудить это у вас из головы, позвонить и все отменить. А вы и не узнаете.

— Ты можешь сделать так, — тихо ответил я. — И я ощущаю себя совершеннейшим ублюдком, прося это у тебя, Кузнечик. Но мне больше некого просить.

— Вы могли бы позвонить Томасу, — возразила она. — Он заслуживает правды.

Томас. Мой брат. Моя семья. Когда меня не станет, он останется единственным родственником Мэгги. И Молли говорила верно. Он заслуживал правды.

— Нет, — произнес я чуть слышно. — Расскажешь ему потом, если захочешь. После. Если расскажешь раньше, он не стерпит. Попытается помешать.

— А может, это и правильно?

— Нет, — так же тихо ответил я. — Неправильно. Но он все равно попытался бы. Это мой выбор, Молл.

Она взялась за дверную ручку, но снова задержалась.

— Вы никогда раньше не называли меня «Молл».

— Приберегал на потом, — хмыкнул я. — На те времена, когда ты перестанешь быть моей ученицей. Хотел проверить, как выйдет.

Она улыбнулась мне. Смахнула слезинку.

А потом вышла.

Минуту я собирался с духом. Потом набрал заграничный номер.

— Кинкейд, — отозвался в трубке ровный голос.

— Это Дрезден, — сказал я.

Голос чуть потеплел:

— Гарри? Что случилось?

Я сделал глубокий вдох.

— За вами должок, — тихо сказал я. — За ту историю с Ивой на острове.

— Чертовски верно, — согласился он.

— Вот, прошу вернуть.

— Хорошо, — сказал он. — Вам нужна поддержка или что-то такое?