Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я нахмурился при этой мысли. Так же уязвим, как и все остальные. Что-то беспокоило меня, забрезжив на уровне моего подсознания, но я не смог вытащить это на свет. Пока что.
— Заметьте, — сказал я, — что, если бы они собирались убить меня таким способом, у них было достаточно времени, чтобы уже сделать это.
— Исключая возможность, что они приберегут это на будущее, — сказал Баттерс.
Я постарался не начать рычать вслух:
— Да. Спасибо. Ты уже закончил?
Баттерс оторвал последний кусок
лейкопластыря, закрепил с его помощью концы повязки и вздохнул:— Ага. Просто попробуй не… ну, не двигать, или не прыгать, или не делать чего-нибудь активного, или не трогать ничего грязного, или не делать чего-либо ещё в этом духе, что, как я знаю, ты в любом случае намерен делать в ближайшие двадцать четыре часа.
— Двенадцать часов, — сказал я, спуская ноги со стола.
— Ох, — вздохнул Баттерс.
— Где моя рубашка? — спросил я, вставая на ноги.
Томас пожал плечами:
— Сожжена. Хочешь мою?
— После того как ты разукрасил её всю своими кишками? — переспросил я. — Фу.
Баттерс моргнул и пригляделся к Томасу.
— Боже мой, — сказал он. — Тебя подстрелили.
Томас показал Баттерсу большой палец:
— На ваших экранах снова доктор Маркус Уэлби.
— А я бы предпочёл Дуги Хаузера, пожалуй, — сказал я.
— Может, сойдёмся на МакКое? — спросил Томас.
— Прекрасно.
— Тебя подстрелили! — выходя из себя, повторил Баттерс.
Томас пожал плечами:
— Ну да. Слегка.
Баттерс испустил чудовищный вздох. Потом взял бутылку дезинфицирующего средства, рулон бумажных полотенец и приступил к обработке стола:
— Боже, я ненавижу это Франкенштейн-ранения-Гражданская Война медицинское дерьмо. Дай мне секунду. И ложись.
Я оставил их и направился через основную часть квартиры к моей спальне. Гостевой спальне Молли, если быть точным. Я открыл дверь так тихо, как только мог, чтобы не разбудить Кэррин, и вошёл, чтобы надеть другую подержанную рубашку.
Я нашел одну, полностью чёрную с белой эмблемой Спайдер-Мэна. Чёрная униформа. Та самая, которая заставила Спайди ненадолго сменить команду, и, в конечном счёте, принесла ему все виды бед. Она казалась подходящей случаю.
Я быстро надел её, повернулся и почти выпрыгнул из обуви, когда Кэррин тихо закрыла за собою дверь спальни.
Я стоял там долгое мгновенье. Единственным источником света был одинокий горящий свечной огарок.
Кэррин взглянула на меня с нечитаемым видом.
— Ты не звонил, — сказала она, один уголок её рта изогнулся в выражении, которое не было улыбкой. — Не писал.
— Ага, — сказал я. — Кома.
— Я слышала, — она скрестила руки на груди и прислонилась спиной к двери. — Томас и Молли говорят, что это действительно ты.
— Ага, — сказал я. — Как ты нашла меня?
— Следящее устройство. Когда в этом городе взорвали бомбу в последний раз, это было в здании твоего офиса. Я слышала, что ещё одна рванула на улице, а затем сообщили о взрывах и стрельбе на озере сразу после рассвета этим утром. Не так уж и сложно.
— Как ты выследила меня?
— Не тебя, — сказала Мёрфи. — Я наблюдала за квартирой Томаса и последовала за парнем, который шёл за тобой. — Она рассеянно передвинула ногу, касаясь тыльной стороны икры, словно путаясь унять зуд. — Его зовут Туз… вроде бы, верно?
Я кивнул:
— Ты вспомнила правильно.
— Я стараюсь приглядывать за плохими парнями, — сказала она. — И совершенно независимо от… Я слышала, теперь ты принадлежишь Мэб.
Эти слова ударили меня, как плевок в лицо. Кэррин была детективом долгое время. Она знала, как обрабатывать подозреваемого.
Итак, думаю, я был под подозрением.
— Я не кокер-спаниель, — сказал я спокойно.
— Я не это имела в виду, — сказала она. — Но там, снаружи, есть существа, способные делать что угодно с твоей головой, и мы оба это знаем.
— Так вот что, по-твоему, со мною случилось? — спросил я. — Что Мэб извратила мой рассудок?
Выражение её лица смягчилось.
— Я думаю, она сделает это медленнее, — сказала она. — Ты… человек крутого нрава. Твои способы решения проблем, как правило, решительны и быстры. Это способ твоего мышления. Я готова поверить, что ты нашёл какое-то средство удержания её от… Ну, не знаю. Переделывания тебя.
— Я сказал ей, что если попытается, начну буянить.
— Боже, — сказала Кэррин. — А ты ещё не начал?
Она не сдержала улыбку. И на секунду всё стало почти хорошо.
Но потом её лицо снова помрачнело:
— Я думаю, что она сделает это медленнее. По дюйму в то время, когда ты не видишь. Но даже если она не станет…
— Что?
— Я не сержусь на тебя, Гарри, — сказала она. — И не ненавижу тебя. Я не думаю, что ты испорчен. Многие люди попадали в ту же ловушку, что и ты. Люди, которые были лучше, чем любой из нас.
— Ааа, — сказал я. — В Злая-Королева-Феерии ловушку?
— Господи, Гарри, — тихо сказала Мёрфи. — Никто не начинает вдруг беспричинно хихикать и носить чёрное, собираясь добровольно превратиться в мерзкое чудовище. Как, чёрт возьми, ты думаешь, это происходит?
Она покачала головой с болью в глазах:
— Это случается с людьми. Обычными людьми. Они принимают сомнительные решения, на которые могут быть очень веские причины. Они делают выбор за выбором, и никто из них не совершает массовые убийства святых, не убивает сотни детёнышей тюленей и не является наёмным убийцей с нарушенной психикой. Но это накапливается. И потом в один прекрасный день они оглядываются вокруг и понимают, что они уже так далеко за чертой, что даже не могут вспомнить, где она была.