Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Раскочегарив плиту, я на быструю руку приготовил спагетти, поджарил цыпленка и гренки. Мистер окинул взором эту нехитрую снедь и по обыкновению разделил со мной только банку кока-колы. Я поел, замочил в раковине грязную посуду и отправился в спальню, чтобы натянуть теплый халат.
Пора заняться чародейством.
Пройдя в самый дальний угол комнаты, я отодвинул ковер на полу, поднял крышку люка и по шаткой стремянке начал спускаться вниз, в свою подземную лабораторию. Я спускался, держа в руке зажженную свечу, в неверном свете которой постепенно проступал веселый кавардак, царящий в лаборатории. Беспорядок был на столиках,
— Боб! — произнес я. — Просыпайся, сонная башка.
На верхней полке среди кучи книг смутно белел человеческий череп. При моих словах в глубине пустых глазниц замерцали оранжевые огоньки. Огоньки росли, уплотнялись и превратились наконец в два светящихся шарика.
— Сонная башка? Хорошо сказано, Гарри. Потрясающее чувство юмора! Ты легко сделаешь карьеру деревенского скотника. — И череп широко разинул пасть, делая вид, что устало зевает. Но мне-то было отлично известно, что обитающий в черепушке дух по имени Боб не ведает усталости с тех самых незапамятных времен, как оставил этот бренный мир. Я уже привык сносить нахальные дерзости Боба. На протяжении долгих столетий он побывал в помощниках, если можно так выразиться, у многих чародеев, и его познания в магии были поистине неисчерпаемы. — Чем займемся сегодня? Опять наварим зелья для снижения веса? — захихикал Боб.
— Перестань. Это была временная мера, чтобы продержаться на плаву. Месяц выдался непростой. Кто-то же должен оплачивать наше обиталище.
— Ну хорошо, — самоуверенно продолжал череп. — Почему бы тебе не заняться увеличением груди? Не бизнес, а золотое дно!
— Магия не для того нужна.
— Подумаешь! — сверкнул своими «лампочками» дух. — Ладно. Зайдем иначе. Подумай, насколько красиво у тебя получится! Ты же истинный маг, а не бездарь-недоучка. Представь безграничную признательность осчастливленных дамочек…
Я фыркнул и принялся расчищать свободное местечко на главном рабочем столе. Уборка выглядела примерно следующим образом: одним махом куча барахла сгребается в сторону — и вся недолга.
— Не все из нас помешаны на сексе, Боб.
Теперь настала его очередь фыркать, что довольно затруднительно для существа, у которого нет ни носа, ни губ.
— Не все мы обладаем нужными органами. Кстати, отлично развитыми. Скажи-ка, Гарри, когда ты последний раз видел Сьюзен?
— Трудно сказать. Недели две назад. Мы здорово загружены работой.
— Великолепная женщина! — вздохнул Боб. — Вместо того чтобы заняться ею, ты торчишь в затхлой каморе и занимаешься сущей нелепицей. Пень замшелый!
— Совершенно верно. Теперь заткнись и давай-ка поработаем.
Череп буркнул что-то на латыни, потом зашевелился, заскрежетал у себя на полке, подняв облачко серой пыли.
— Действительно! О чем со мной говорить? Я просто ничтожный, жалкий дух. Что я могу знать?
— Точно. Ничтожный, жалкий дух с феноменальной памятью, богатейшим опытом и соображалкой на зависть любому компьютеру.
— Может, ты не такой уж безнадежный кретин, Гарри. — Улыбка черепу почти удалась. — Ладно, уговорил, потрудимся.
— Слава тебе, Господи! На сегодня у нас две задачи. Эликсиры и вервольфы. Давай выкладывай все, что ты знаешь про оборотней.
— Небольшое уточнение — какие именно эликсиры и какие именно вервольфы?
— А что, их бывает больше одного?
— Гарри, ты окончательно спятил? Мы с тобой готовили цистерну самых разных снадобий. С чего ты вдруг…
— Да я не о том. Я говорю о вервольфах.
— Кто там? — Боб наклонил немного черепок, словно приставил невидимую руку к несуществующему уху.
— Ты оглох?
— Дерни за веревочку. — В голосе его почему-то прорезался фальшивый акцент. — Дверь и откроется.
— Какого черта ты несешь?
— Шутка. Боже всемогущий! Гарри, ты что, никогда не расслабляешься?
Я уставился на скалящийся череп, и взгляд мой не предвещал ничего хорошего.
— Не заставляй меня подниматься!
— Мир, мир, Гарри. Сердитые мы сегодня, — зевнул череп.
— Я работаю над делом об убийстве, и твои выходки ни к чему.
— Убийство. Опять убийство. Смертные обожают трудности. Ты хоть раз слыхал, чтобы в Небывальщине кого-нибудь убили?
— В Небывальщине все бессмертны. Боб, заткнись наконец. Расскажи лучше про вервольфов, про их особенности. — Я приготовил блокнот, карандаш и начал расставлять по спиртовкам чистые мензурки — что в них ни нальешь, все равно придется подогревать.
— А тебе самому-то что известно?
— Да ничего я о них не знаю. Учитель никогда эту тему не обсуждал.
Сверху раздался отрывистый смешок.
— Старина Джастин был мерзкий субъект и получил по заслугам, Гарри. Знай это и не слушай никого, даже если весь Белый Совет будет твердить обратное.
Я невольно прикрыл глаза, так были сильны внезапно нахлынувшие чувства. В душе смешалось все — гнев, страх и раскаяние заполнили меня, будто я вновь воочию увидел гибель учителя в пламени, которое создали ярость моя и воля.
— Не хочу говорить об этом.
— Совет же оправдал тебя. Но меня удивило то, что Элейн…
— Вервольфы, Боб! — Кажется, я начал сатанеть.
Правая рука вдруг заныла, и я понял, что пальцы сами собой сжались в кулак до хруста в костяшках.
Череп издал булькающий полувсхлип-полустон.
— Хорошо-хорошо. Ничего не имею против. Да, кстати, ты еще про какие-то эликсиры говорил?
— Во-первых, эликсир бодрости, эдакий крепкий сон из склянки. Глотнул — и снова молодец. Во-вторых, мне нужно укрытие от оборотня. — И я приготовился записывать.
— На свете нет ничего, что полностью заменит настоящий отдых и хороший глубокий сон, зато мы можем приготовить что-то вроде супер-пупер-экстра-кофе. Раз плюнуть. Шарахнет по мозгам, мало не покажется. — И Боб быстренько протараторил формулу.