Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Возможно, не проще, чем найти бледного, привлекательного, темноволосого мужчину, который может быть, а может и не быть тем, кого последним видели с женщиной, умершей в разгар сексуального возбуждения.
Пару секунд мы оба молчали, слышались только наши шаги.
— Это не он, — произнес я наконец. — Он мой брат.
— Ага, конечно, — согласилась она.
— То есть, я довольно давно с ним не общался, — признался я. — И он живет сейчас сам по себе, — добавил я через несколько шагов. — Зашибает неплохие деньги… не знаю, как именно. Он же сам ни за что не скажет.
— Да, — кивнула Мёрфи.
— И полагаю, он сейчас кормится досыта, — продолжал я. — И само собой, где и как, он тоже не скажет, — мы прошли еще немного. — И он считает сам себя чудовищем. И ему физически дурно от попыток жить как нормальный человек.
Мы перешли улицу. Я ступил на тротуар и посмотрел на Мёрфи.
— Блин.
Мы не спеша двинулись по тротуару к Мёрфиному «Сатурну».
— Гарри, — тихо произнесла она. — Я думаю, ты прав насчет него. Но на карту поставлены жизни людей. Мы должны знать точно.
Одной мысли о том, что мой брат, единственная родная мне душа, плоть и кровь, может быть замешан во всей этой гадости, хватило, чтобы меня пронзила вспышка ослепительного, бессмысленного гнева. Высказанное Мёрфи в мягкой форме обвинение подлило масла в огонь, и это застало меня врасплох. Наверное, никогда еще прежде я не испытывал такого острого желания уничтожить грозящую моему брату опасность. Эмоции клокотали во мне расплавленным металлом, и я вдруг поймал себя на том, что чисто инстинктивно собираю их энергию и преобразую ее для удара. Какую-то секунду мне хотелось крушить всех и вся — начиная с того, кто хотя бы в мыслях имел причинить вред Томасу.
Я зарычал и зажмурился, пытаясь взять себя в руки. Я же не на войне — я всего-то иду по тротуару. Вокруг меня не находилось ни одной цели, чтобы испепелить ее этим гневом, но и оставлять эту рвущуюся из меня разрушительную энергию без выхода тоже не стоило. Я наклонился, коснулся тротуара кончиками пальцев в попытке заземлить готовый вырваться разряд, и мне это почти удалось: большая часть его ушла в землю, и только часть рассеялась в воздухе вокруг меня.
Это спасло нам жизнь.
Стоило мне высвободить энергию, как ближний к нам светофор взорвался и погас, Мёрфин мобильник заверещал «Звездно-полосатый флаг», у трех стоявших ближе к нам машин сработала сигнализация…
…и Мёрфин «Сатурн» окутался ослепительно-ярким клубком взрыва.
Глава СЕДЬМАЯ
Времени предпринять что-либо у меня не было. Даже если бы я ждал взрыва, пригнувшись и держа наготове защитное поле, я вряд ли совладал с его энергией. Взрыв произошел внезапно, мгновенно, и его совершенно не беспокоило, укрываюсь я от него или нет. Что-то, больше всего похожее на огромную пуховую подушку, запущенную в меня кем-то калибра Халка Невероятного, ударило меня в грудь.
Меня оторвало от земли и отшвырнуло на несколько футов. На лету я зацепил плечом почтовый ящик, а потом я уже лежал на спине, глядя в ясное летнее небо.
Я остался жив — неплохо для начала с учетом ситуации. Значит, взрыв был не слишком сильный. Заряд, скорее, зажигательный, чем фугасный — так, старый, добрый огненный шар, от которого, конечно, вылетают окна и воспламеняются предметы, а ударная волна несет с собой некоего Гарри Дрездена, чародея, слегка б/у.
Я сел и уставился на клубящееся на месте Мёрфиного «Сатурна» облако черного дыма, из которого выбивались языки алого огня. Это вполне подтверждало мои предположения. Я скосил глаза набок и увидел Мёрфи, сидевшую на асфальте. На нижней губе ее набухла кровью ссадина. Вид она имела бледный и слегка оглушенный.
Я ничего не мог с собой поделать. Я начал ржать как пьяный.
— Что ж, — выдохнул я, наконец. — С учетом обстоятельств я вынужден признать, что ты была права. Ни хрена я не умею управлять, и у тебя стопроцентное право вести машину. Спасибо, Мёрф.
Она пристально посмотрела на меня и сделала глубокий вдох.
— Не за что, — процедила она сквозь зубы.
Я ухмыльнулся и откинулся на спину полежать на асфальте еще немного.
— Ты как, в порядке?
Она смахнула кровь с губы.
— Кажется, да. А ты?
— Двинулся плечом о почтовый ящик, — отозвался я. — Побаливает немного. Нет, правда, не сильно. Но аспирину, пожалуй, принял бы. Одну таблетку, не больше.
Она вздохнула.
— Господи, ну и нытик же ты, Дрезден.
Мы посидели минуту молча, пока где-то вдалеке не послышались и не начали приближаться к нам сирены.
— Думаешь, бомба? — спросила Мёрфи тоном, какой обычно бывает у людей, не знающих, чего бы еще сказать.
— Угу, — кивнул я. — Я стравливал в землю часть энергии, когда она рванула. Должно быть, я сбил с настройки ее таймер или приемник сигнала. В общем, привел в действие раньше срока.
— Если только это не задумывалось как предупредительный выстрел, — заметила она.
Я хмыкнул.
— Тогда кому это предназначалось, как думаешь?
— Ну, за последнее время я, вроде, никому не насолила, — сказала Мёрфи.
— Я тоже.
— По совокупности ты насолил гораздо большему количеству людей, чем я.
— По совокупности? — возмутился я. — И кто это говорит! Ну, и потом, заминированные автомобили плохо вписываются в… ну… в…
— В пословицу? — предположила Мёрфи, стараясь придать голосу этакое английское звучание.
— В пословицу! — возгласил я, в меру сил имитируя Джона Клиза. — Нет такого в моем почти неохватном собрании пословиц. И ты со своими цитатками из Монти Пайтона меня сейчас достанешь.
— Ты просто нытик, Гарри, — ее улыбка померкла. — Впрочем, пословица или нет, но заминированная машина вполне вяжется с образом экс-преступницы.
— Не забывай, миссис Беккит все время находилась с нами, в доме.
— А мистер Беккит? — напомнила Мёрфи.
— М-да, — кивнул я. — Гм. Думаешь, он ошивался здесь?