Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Полегче, полегче, — вмешался я. — Меньше страсти. Мы же здесь, чтобы поговорить, помнишь?
— Гарри, его надо хотя бы связать.
— Он нам ничего не сделает, — заявил я.
— Ты хоть сам себя послушай, — голос ее зазвучал резче. — Гарри, при том, что все убеждает в обратном, ты пытаешься убедить меня в том, что доверяешь существу, специализирующемуся на манипуляции сознанием своих жертв. Ты же знаешь, жертвы Белой Коллегии именно так о ней говорят.
— Здесь совсем не это произошло, — возразил я.
— И это они тоже говорят, — настаивала Элейн. — Я не говорю, что это твоя вина, Гарри. Но эта тварь каким-то образом добралась до тебя — вот ты так и реагируешь.
— Он не тварь, — рявкнул я. — Его зовут Томас.
Томас сделал глубокий вздох и, вроде бы, пришел немного в себя.
— Все в порядке, — произнес он слабым голосом, но совершенно разборчиво. — Можете выходить.
Передняя стена салона скрипнула и сдвинулась в сторону, открыв проем в расположенное за ней маленькое помещение размерами не больше гардеробной. В ней находилось несколько женщин и двое или трое детей, которые с опаской выбрались из своего убежища.
Одна из них была Оливия-танцовщица.
— Вот, — негромко произнес Томас, повернувшись к Элейн. — Вот они все, живые и здоровые. Можете сами проверить.
Я встал, охая от боли, и обвел женщин взглядом.
— Оливия, — произнес я.
— Страж? — тихо отозвалась она.
— Вы в порядке?
Она улыбнулась.
— Руки-ноги затекли. Там немного тесновато.
Элейн переводила взгляд с нее на Томаса и обратно.
— Он с вами ничего не сделал?
Оливия удивленно зажмурилась.
— Нет, — сказала она. — Да нет, конечно. Он только спрятал нас в этом убежище.
— Убежище? — переспросил я.
— Гарри, — перебила меня Элейн. — Здесь часть тех женщин, кого считали пропавшими.
Секунду-другую я переваривал эту информацию, потом повернулся к Томасу.
— Что, черт подери, с тобой случилось? Почему ты мне ни слова об этом не сказал?
Он тряхнул головой — все-таки он не совсем отошел еще от удара.
— Были причины. Не хотел тебя впутывать в это.
— Ну, так я все равно впутан, — сообщил я. — Так что можешь все выкладывать.
— Ты был у меня дома, — сказал Томас. — Ты видел стену в гостевой спальне.
— Угу.
— За ними охотились. Я пытался понять, кто будет следующей. Почему. Ну, я высчитал. В общем, получилась гонка — кто первый до них доберется, — он оглянулся на женщин с детьми. — Вот я и выдернул всех, кого успел, из-под носа убийц и собрал здесь. — Он попробовал покрутить головой из стороны в сторону и поморщился. — Черт. Еще дюжина сейчас в избушке на острове милях в двадцати к северу отсюда.
— Укрытие, — пробормотал я. — Ты собирал их в укрытие.
— Угу.
Элейн долго-долго смотрела на женщин, потом перевела взгляд на Томаса.
— Оливия, — спросила она. — Он говорит правду?
— Насколько я могу судить, да, — подтвердила девушка. — Он настоящий джентльмен.
Уверен, никто кроме меня не заметил того, что при этих ее словах глаза Томаса вспыхнули холодным, свирепым голодом. Он мог обращаться с женщинами мягко и почтительно, но я-то знал: часть его хочет от них совсем другого. Он крепко зажмурил глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Я узнал ритуал, с помощью которого он держал под контролем темную сторону своей натуры, но промолчал.
Элейн вполголоса разговаривала с Оливией; та начала представлять остальных. Я привалился к стене — тьфу, совсем забыл, что мы находились на катере: переборке — и принялся тереть пальцем ту точку между бровями, где зарождалась боль. Чертов жирный дым с того катера, рев его мотора добавляли боли, и…
Я тряхнул головой, вскочил и пулей вылетел на палубу.
Тот здоровенный уродливый катер снялся с якоря и плыл теперь борт о борт с «Жучком-Плавунцом», заблокировав ему выход на открытую воду. Иссиня-черного дыма из его мотора валило столько, что это никак не могло быть случайностью. Удушливое облако уже окутало «Плавунца», и сквозь него я даже не мог разглядеть соседнего причала.
Чья-то фигура прыжком переметнулась с палубы вонючего катера на корму «Плавунца» и застыла, пригнувшись как изготовившийся к нападению тигр. Прямо на моих глазах черты мужчины лет тридцати пяти начали меняться: челюсти вытягивались вперед, превращая лицо в звериную морду, руки удлинялись, ногти превращались в омерзительного вида когти.
Тварь повернулась ко мне мордой, оскалила клыки и пронзительно взвыла.
Вурдалак. Опасный соперник… впрочем, справиться с таким все-таки реально.
И тут на палубе окутанного дымом катера появилось еще несколько фигур, еще и еще. Члены их с хрустом меняли пропорции, и дюжина новых вурдалаков, разинув пасти, оглушительным хором подхватили вопль первого.
— Томас! — крикнул я, почти задыхаясь от дыма. — У нас проблема.
Чертова дюжина вурдалаков, щелкая зубами, жадно выставив когти, сверкая полными кровожадной злобы глазами, неслись прямо на меня.
Черт бы их побрал, эти гребаные катера.
Глава ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Честно говоря, моя работа Стража приносит мне не слишком много радости. Мне не доставляет удовольствия быть солдатом в войне с вампирскими коллегиями. И биться с силами…
Я чуть было не сказал «зла», но с годами я как-то все меньше уверен в том, все ли вокруг подпадает под четкие определения по кодексу джедаев/сидхов.
Скажем, так: биться с силами тварей, пытающихся убить меня, моих друзей и людей, которые не в состоянии себя защитить — короче, биться сними — это вам не фильм приключенческий. Это кошмар. Настоящий. Насилие и смятение, страх и ярость, боль и отчаяние. И все это происходит быстро, не оставляя вам времени на размышление, лишая вас уверенности.