Архоны Звёзд
Шрифт:
В этом ты права. Чародейство делает возможным все.
Но я не думаю, что это было бы правильно. И Эйлия бы не одобрила. И все-таки… что будем делать, если они нам не помогут?
Продолжать драться без их помощи, — ответил Аурон. — И надеяться, что они увидят, что на нашей стороне правда, и переменят мнение. Но мы забегаем вперед. Сперва надо подождать, что решат эти саламандры. Вернемся в свои тела и предложим нашим друзьям все, что можем.
8
Страна в облаках
— Почему? Почему она отступила? — ревел Мандрагор голосом дракона. — Судьба Меры еще не решена. Император слишком слаб, чтобы защитить
Красный дракон стоял на замерзшей поверхности самой большой кометы, защищенный от суровой пустоты зачарованным пузырем воздуха и тепла. Над ним светила Арайния, повиснув над ледяным обрывом и заливая его светом своих колец и голубого шара. В черном небе парили темные силуэты огнедраконов, едва видимые — только когда закрывали собой звезды или пролетали на фоне диска планеты. Рядом с Мандрагором стояла небольшая группа его мятежных лоананов, в том числе монарх драконов Земли Торок. Элазар и Эломбар тоже присутствовали в эфирной форме, плавая у него перед лицом.
— Наши наблюдатели доложили, что она отправилась искать архонов того мира — в частности, свою мать.
Дракон посмотрел на окольцованную планету.
— Может ли быть, что там все еще живут архоны? Даже я еще не видел всего, что есть в космосе… нонет, все, что можно увидеть на Арайнии, я видел. Жили бы там архоны — я бы их нашел.
— Нет, она знает, что древние ушли с Арайнии. И ее мать пропала, когда перевозила ее на Меру. Что может быть для Эйлии важнее, чем сражение на Мере или Императорский Трон? Надо мне самому лететь на Арайнию и посмотреть.
— Какой в этом смысл? — спросил Элазар. — Господин мой, лететь тебе нужно на Омбар, принять трон Валдура. Потом тебе должно искать Орбиона и захватить Трон Дракона. Сражаться с Триной Лиа на ее территории тебе невозможно.
— Услышь его, Мандрагор! — проревел Торок, вытягивая к царю драконов шею в алой чешуе. — Его совет хорош. Пусть Трина Лиа прячется в своем мире, если хочет. А мы тем временем всю Талмиреннию возьмем.
— Рано. Сперва я хочу понять, что задумал мой противник. Она знает, что я могу захватить Трон Дракона, но ее это будто не волнует. Конечно, для нее безопасность ее мира и народа значат больше любого трона — и она всегда сможет схватиться со мной за Трон потом. И все же ей кажется, что она может защитить Арайнию даже без своей армии и своих немереев, которых она послала освобождать Меру. Почему? Что хочет она найти на Арайнии, что дает ей такую уверенность? Может быть, она узнала о какой-то реликвии или талисмане, который может помочь в грядущей битве? — Дракон замолчал, потом обернулся к демонам. — Если ваш план не удастся, могу я предложить вам другой? Не сомневаюсь, что вы будете рады раздавить Арайнию в лепешку, но что вы скажете, если ее девственные леса и стройные города станут домом для вас, гоблинов, и других валеев? Не будет ли это большей победой, нежели простое уничтожение — если элеи увидят свой возлюбленный мир в руках врага? Почему бы нам не взять планету себе?
— Ты не понимаешь, — ответил Элазар. — Силы Арайнии встанут против нас, если мы там появимся. Архоны…
— Не начинай снова, — перебил Мандрагор. — Конечно, в этом мире есть силы, но я не верю, что это архоны. Это немереи, есть и великие немереи среди них, но ни одного, кто мог бы со мной сравниться — когда у меня армии, что вы мне дали. На что бы ни надеялась Эйлия, надеется она зря. Второй раз она не обратит меня в бегство.
— Но Арайния — место силы Эйлии, — возразил демон. — Поэтому она туда и направилась.
— И тем больше причин разобраться с ней первым делом, и с ее правительницей тоже. Отрежь голову, и тела можно уже не опасаться. Вы что, боитесь? Давайте хоть на луну туда слетаем, на Мирию. Это будет база для наших кораблей и огнедраконов получше лишенных атмосферы льдин. Оттуда мы сможем начать осаду Арайнии.
Эйлия стояла, глядя на Хиелантию, страну Облаков. Столовые горы, образующие эту легендарную страну на Арайнии, были так велики и высоки, что сливались с небом, пронизывали кучевые облака, похожие с виду на твердый мрамор, — они видны были четче тех туманных вершин, которые обволакивали. Самое большое плато было закрыто одной сплошной тучей, его вершина была невидима. Место Матери — называли его элеи — там, где находился таинственный двор богини Эларайнии. Как говорили некоторые, до сих пор находится. Королева мира правит в царстве духа, говорили они, во главе своего божественного двора. Может быть, это местный миф, подумала Эйлия. Вполне могли древние арайнийцы эту покрытую облаком высоту считать домом какого-нибудь божества. Или здесь когда-то правил архон — может быть, женщина-архон, ставшая потом матерью Эйлии? В конце концов, «боги» этого мира были настоящими, живыми существами из плоти и крови, владевшие давно забытым волшебством, умеющими менять собственную форму и играть веществом самой жизни.
Зато было хорошо хотя бы оказаться еще раз в родном мире и в теплом климате. Эйлия сменила тяжелую одежду на тонкое белое платье с короткими рукавами, а волосы заплела двумя косами, уложенными и приколотыми по бокам, открывающими шею. Воздух был недвижен и жарок, и лишь едва заметный бриз веял с моря. Солнце светило с востока, где висела арка небес, будто небесный экватор. Высоко над головой летела огромная комета — одна из посланных врагом. Ее еще не повернули, потому что она хорошо охранялась. В ее ледяных пропастях поджидали самые опасные из слуг Мандрагора, собираясь нанести удар по планете. Ходили слухи, что и сам Мандрагор тоже там, и потому арайнийцы боялись кометы, называли ее «звездой Дракона». Вид этой кометы укрепил решимость Эйлии.
— Я должна немедленно лететь на Арайнию, — сказала она своей охране на Нумии. — Видение, которое мне явилось, было истинным, и я должна ему следовать. Но в город я не пойду. Туда, где я нахожусь, будет нанесен удар. А силу Арайнии я могу черпать и в глуши. Я полечу в Хиелантию.
— Но, принцесса, это же будет очень опасно! — возразила Талира.
— Не опаснее, чем в любом другом месте, — ответила Эйлия. — И недалеко от леса Арданы живут элеи. Это страна моей матери.
— Ты должна взять с собой Крылатую Стражу… — начал было ее отец.
— Нет, они должны остаться здесь, отворачивать кометы. С собой я возьму только нескольких друзей. И у меня, думаю, там найдутся другие союзники.
— Талмир, — сказал Фалаар. — Великие Силы.
— Быть может, — согласилась Эйлия, — Или волшебный народ проявит некоторые врожденные умения, о которых мы даже не подозреваем. Уж точно я не буду там одна.
Вопреки своей решительной речи, она чувствовала себя подавленной и усталой, будто неизвестный яд пропитал ее тело, и все она видела через какую-то унылую пелену. Она знала, что все смотрят на нее, ожидая от нее воодушевления, уверенности, силы. Они питаются от нее жизнью, как растения от солнца. Ах, если бы найти хоть кого-то, кто наполнит силой ее!
Она снова стала смотреть на высоты Хиелантии. Где-то посреди этой облачной завесы архоны насадили лес, там, где ничего расти не должно было — амброзийные деревья и другие виды, присущие только этим невозможным высотам. Облачный лес давно мертв, но следы деревьев остались до сих пор. Элеи этой земли показали Эйлии кусок янтаря, принесенный в низины водопадом. Камень был редкий, прозрачный, как кристалл, обточенный в идеальный шар. В глубинах его сохранился окаменевший цветок прежних дней, в вечном цветении, и светлые лепестки раскрывались навстречу свету. Этот цветок рос в садах богов, говорили местные элеи, когда древние еще были на Арайнии, когда драконы только начинали летать среди звезд, когда только-только возникла ее собственная раса. Вся человеческая история еще не началась, когда этот цветок впервые расцвел, источая неизвестный, утерянный аромат. Какие же еще чудеса содержала эта древняя земля, о которых нет даже мифов? Эйлия вытянула шею, разглядывая плато богини. Пока она смотрела, облачная пелена разошлась в одном месте, и показался одинокий скальный пик, отблескивающий на солнце, как перевернутые сосульки, поднимающимися каменными башенками, будто из алмаза. Потом туманная завеса снова задернулась, и хрустальный блеск пропал из виду.