Шрифт:
Глава 1
Защитники цитадели держались. Держались, несмотря на то, что нападавших было чуть ли не в пятеро больше, чем обороняющихся, и как черные муравьи они облепили все стены замка, но наверху им закрепиться пока так и не удалось. Баллисты практически беспрестанно обстреливали стены цитадели, пока, впрочем, без особого успеха. Стоявшие на пригорке маги уже в который раз пытались скастовать какое-то масштабное заклинание и в который раз каст был прерван кем-то из защитников замка. Ситуация становилась патовой. Сил для захвата было явно недостаточно, но отступить они уже не могли. Слишком много сил и средств они затратили на подготовку. Практически вся казна клана ушла на закупку свитков, ингридиентов, наёмников, подкуп шпионов и политические интриги.
— Айка! — бросил клич в чат лидер.
— Я здесь, Шин-сан. К вашим услугам — подлетела маленькая фея-секретарь.
— Хватит уже официоза — поморщился тот, — Где эти засранцы из Воинов света?? За что мы им платим, в конце концов? Они еще пятнадцать минут назад должны были подключиться к штурму!
— У них возникли трудности. За десять минут до назначенного времени два их замка были атакованы Стальными кулаками, им пришлось все силы бросить туда.
— Вот уроды… — прошипел лидер, — Неужели кто-то слил время начала штурма… Крысы… Штрафные санкции в договоре прописаны за неприбытие или опоздание на штурм?
— Конечно, господин, — поклонилась фея.
— Ну, хоть это радует… Хоть совсем уж с голой жопой не останемся.
— Господин! — укоризненно покачала головой фея.
— Да да, я понял, мамочка, — раздражённо отмахнулся тот, — Лучше скажи, где пропадает Кэтсу, почему он ещё не здесь?? Этот умалишённый обычно же в первых рядах всегда, и вот, когда он больше всего нужен, он где-то шляется?!
— За десять минут до начала штурма он был здесь, Шин-сан, рвался в бой. Но вдруг, без предупреждения, резко отключился от игры. Такое чувство, что кто-то нажал экстренный выход.
— Да что ж такое-то! Ну всё против нас! — лидеру очень хотелось выразиться покрепче, но он не хотел терять лицо перед подчинённой, — На мобильный ему звонили?
— Да, господин. Не отвечает.
— Оштрафовать на всю месячную зарплату, когда вернётся!
— Так он же у нас не на зарплате, господин?
— Ах, да. Я забыл. Тогда направить на самые нудные работы! Пусть месяц в песочнице сидит, новичков набирает!
— Да, господин, — поклонилась помощница.
— Проверь, кто свободен на рынке найма, и найми на все оставшиеся средства. А я пока потяну время… — Шин призвал своего питомца, лазурного дракона, и направился к цитадели.
— Да, господин, — пробормотала ему вслед помощница, пытаясь сообразить, как на жалкие остатки средств в их казне нанять хоть кого-нибудь.
***
— Чёрт, чёрт, чёрт, опять проспал! — я нёсся по улице, застёгивая на ходу рубашку, и чуть не сбивая случайных прохожих. А ведь Сергеич кажется не шутил, когда говорил, что ещё одно опоздание — и он меня точно уволит. А с работой в наше время очень трудно. Особенно, с такой халявной, как у меня. Сидишь себе спокойно на складе за компом, вбиваешь в базу поступающий товар и всё, красота! А если уволят, опять случайным заработком придётся перебиваться. Не-не-не. С меня хватит. До сих пор с содроганием вспоминаю, как месяц грузчиком отработал. Да ну нафиг. И чёрт меня дернул вчера Виталика послушать. — Ну Тоха, хорошо ж сидим, давай ещё по одной? — Тоха, это я кстати. Только Тоха не в смысле Толик. Хех. Каламбур, однако — только Толик. А Антон. Но ещё со школы не люблю имя Антон. Слишком уж часто приходилось драться из-за разных обидных прозвищ, а если быть точнее, из-за одного конкретного прозвища, Антон — го… так, не будем о грустном.
— Стоять, — я притормозил перед дорогой, до перехода метров пятьсот направо, а потом ещё в обратную сторону их пилить. Нет, это не наш метод. Я бросил взгляд по сторонам. Справа машин не видать, слева от поворота одна реношка тащится. Сейчас пропущу и можно будет рвануть. Я дождался, пока она проползёт мимо, и рванул.
Ну, как, рванул. Побежал. Хотел бы сказать, что быстро, но соврал бы. Скорее, медленно, но изо всех сил. Блин, запутался. Я и так-то далёк от спорта, а после вчерашних возлияний и сегодняшней утренней вынужденной пробежки, ноги уже еле шевелились, и получился скорее быстрый шаг. На полпути слева послышались звуки музыки. Я бросил туда взгляд и увидел, как из-за поворота выносится маленькая красная машинка и как-то очень быстро приближается ко мне. — Интересно, это феррари или ягуар? — проскочила в голове дурацкая мысль. Я никогда не был силён в марках машин. На меня напал какой-то ступор. Ноги как приросли к асфальту. Кто-то говорил, что в минуты, опасные для жизни, вся жизнь перед глазами проносится. Врут, собаки, ничего у меня не проносилось. Я только успел ещё подумать, — А может это вообще — ламборджини? — как послышался скрежет тормозов, удар, и наступила темнота…
Глава 2
Я пришёл в себя и со стоном открыл глаза. Белый потолок и серые, явно, больничные, стены. Сил не было даже на то, чтобы просто оглядеться. Жутко болели голова и грудь. Очень хотелось пить, но, когда открыл рот, чтобы кого-нибудь позвать, получилось издать только какой-то глухой стон. Дверь приоткрылась и в палату заглянула медсестра, почему-то какой-то азиатской наружности. Увидев, что я пришёл в себя, она выскочила обратно и из коридора донёсся её голос.
— Мамору-сан, пациент пришёл в себя!
— Хорошо, я сейчас подойду — отозвался мужской голос.
Что-то странное было в этом разговоре. Цепляло сознание. Но я никак не мог понять, что именно меня беспокоит. Да и не в состоянии я был сейчас рационально мыслить. К тому же, я осознал, что почему-то совсем не чувствую ног. Конечно, я понимал, что без последствий подобный удар не обошёлся бы и надо радоваться, что вообще жив остался, но ноги… Да хотя кого я обманываю? Главное, живой… Живой! А ноги… и без ног можно прожить. Тяжело, конечно, но можно. Да и столько лет прожил уже инвалидом, и дальше проживу.
Стоп! Каким ещё инвалидом? Поймал я себя на странной мысли. Не был я инвалидом! Или… был? Голова раскалывалась. Проскакивали какие-то странные образы и мысли. С одной стороны, я чётко знал, что я — Антон Городничий, двадцати пяти лет отроду, 1995 года рождения, русский, а с другой… с другой почему-то мелькали мысли, что я — Синдзи Канугава, родился в 2035 году, мне двадцать лет, я уже шесть лет как сирота, и уже шесть же лет, как инвалид, с парализованными ногами, после автомобильной аварии, в которой погибли мои родители. А ещё мелькало имя Кэтсу, но я пока не понял, как оно связано со мной. То ли прозвище какое-то, то ли ещё что… Блин, напоминает какой-то сюжет второсортного аниме, с элементами попаданства. Теперь, если следовать сюжету, я должен себя как-то превозмочь, получить какую-то сверхспособность и каким-то чудесным образом исцелиться, потом выяснится какая-то тёмная история про аварию с моими родителями, с каким-нибудь тёмными личностями, я воспылаю жаждой мести и пойду причинять добро направо и налево, потом найдётся какой-нибудь богатый или родовитый дедушка, а может, и богатый, и родовитый, я окажусь принцем, потом, естественно гарем…. Стоп-стоп-стоп! Что-то меня занесло. Да и не хочу я ни сверхспособностей, ни быть героем, ни богатого дедушку, ни гарем. Хотя гарем может и не плохо, хех. Не знаю. Как говорится, не пробовал. Просто хочется жить и радоваться жизни. Я столько всего не сделал в прошлый жизни, так впустую её прожил, что в этот раз не хочется совершать той ошибки. Хочется прожить эту жизнь так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, как завещал классик.
***
Дверь приоткрылась и в палату быстрым шагом вошел невысокий мужчина, в белом халате. Ага, видимо, доктор, сообразил я. Как там его медсестра называла? Мамору-сан, кажется.
— Ну что? Доигрался, Син? — сходу начал он резким голосом, — А я ведь тебя предупреждал, что твои игры в таком количестве до добра не доведут! Говорил, что хоть иногда надо выбираться на прогулки из своей капсулы. То, что она медицинской модификации вовсе не освобождает тебя от необходимости делать хотя бы элементарную зарядку и нормально питаться! И к чему мы пришли? Крайняя степень истощения и инфаркт. Инфаркт, твою…! — тут он явно хотел выругаться, но неимоверными усилиями сдержал себя. — У меня впервые в моей практики двадцатилетний пациент — с инфарктом. Да у меня просто нет цензурных слов, Син, чтобы выразить всё, что я о тебе думаю! — он вытянул палец в мою сторону и обвиняющее уставился на меня, видимо, ожидая от меня какого-то ответа.