Арифурэта (том 3)
Шрифт:
– Шимидзу-кун... Я усвоила твои чувства. Ты хочешь быть "особенным". Твои чувства тебя не обманывают. Для человека естественно стремится к такому. С таким подходом ты определенно можешь стать "особенным". Ведь учитывая все это, твои методы хоть и ошибочны, правда то, что ты зашел так далеко... Тем не менее, не переходи на сторону демонов. Выслушав твою историю, можно с уверенностью сказать, что они используют тебя, манипулируя твоими желаниями. Сенсей не может передать своего драгоценного ученика такому типу людей... Шимидзу-кун. Давай начнем все с чистого листа? Я не хочу, чтобы кто бы то ни было ввязывался в бой, но если Шимидзу-кун
Шимидзу прослушал слова Айко в полной тишине, и прежде, чем студенты или рыцари-телохранители что-либо осознали, плечи его дрогнули. Даже студенты с рыцарями могла оценить это как то, что слова Айко настолько его пробрали, что он всплакнул. Говоря начистоту, Юка Сонобе, известная в классе тем, что легко доводилась до слез, уже рыдала при виде Айко и Шимидзу.
Но это совсем не было мимолётным моментом сентиментальности, ведь такое просто так не заживает. Айко с мягкими чертами лица похлопала дрожащего Шимидзу по голове. Но Шимидзу вдруг схватил вытянутую руку в ответ, притягивая ее и поворачивая, обхватывая своей рукой вокруг шеи Айко. Айко невольно застонала, ведь ее рука была согнута за ней, а он достал 10-сантиметровую иглу из одного, богу ведомого места, направив на заднюю часть ее шеи.
– Ни с места! Или я ее засуну!
Заорал истерично Шимидзу. Его выражение лица дергалось конвульсивно, в глазах стояло то же безумство, когда он проклинал Хадзиме. Его до поры до времени дрожащие плечи, дрожали, по-видимому, от смеха.
Айко смотрела болезненно перед собой, так как была не в силах разъединить руку Шимидзу, сжимающую ее горло. Окружающие их люди мигом прекратили всякое движение, вняв предупреждению Шимидзу. Судя по его внешности, они уяснили уже, что он действительно готов был на такое пойти. Все с беспокойством взывали к Айко, с горечью в голосе, а Шимидзу продолжал насмехаться над ними.
По чистой случайности, Хадзиме в это время вернулся в реальный мир. Так как он до этого летал где-то высоко, избегая реальности, сейчас его лицо удивленно выражало: " Оуя? С каких это пор..." - из-за столь внезапного развития событий.
– Слушайте сюда, эту отравленную иглу даровала мне демоническая особь на северной гряде гор! Она будет страдать лишь пару минут, затем окочурится, когда я всуну иглу внутрь! Если все правильно поняли, бросьте на пол оружие и поднимите руки!
После этих слов обезумевшего Шимидзу, все вокруг крайне побледнели. Шимидзу не мог скрыть своей ухмылки от студентов и рыцарей-телохранителей, которые стояли полностью обездвиженные, и устремил свой взгляд на Хадзиме.
– Эй, ты, чуни-ублюдок! Не за твоей спиной! Я говорю о тебе! Не принимай меня за дурака, крысеныш! Продолжишь тут шуточки шутить, и я реально ее грохну! Если уяснил, отдавай свою пушку! И другие орудия тоже!
Так как Шимидзу обратился к нему так грубо, он небрежно посмотрел назад, вставляя "Это не я", что выглядело так тщетно, а лицо Хадзиме настолько недовольным. Несмотря на напряженную обстановку, его поведение нисколько не изменилось, он остался все таким же хладнокровным, а Шимидзу потерял терпение, рассудив, что его снова приняли за дурака. Затем, истерично, он потребовал Хадзиме передавать ему его огневое оружие.
Хадзиме ответил ему на это пронзительно холодным взглядом, услышав такое.
– Ну ты, говорить, что не убьешь ее... Начнем с того, что ты не сможешь показаться на глаза расе демонов, если не прикончишь сенсея, так что убивать ее тебе придется в любом случае, так? Поэтому тебе их я не передам.
– Заткнись, заткнись, заткнись! Помолчи и передай их уже! Идиот вроде тебя всего лишь должен то, что я ему прикажу! В-в-вот так, хе-хе, и своего раба, тоже отдавай. Пусть понесет огнестрелку!
С возвратившимся былым спокойствием, Шимидзу еще больше заверещал. Так как его заботило множество факторов, трезво мыслить он уже не мог. Шия, помеченная Шимидзу, тряслась, а из ее личика сочилось неприкрытое отвращение.
– Даже если я выстрелю в тебя подряд три раза, чтобы умолк, ты станешь лишь еще уродливее... И вообще, Шия, если ты уж испытываешь такое отвращение, не надо прятаться позади меня. Не настолько он и отталкивающий.
– Но он, в самом деле, отвратителен... Проще говоря, мой разум просто не может принять такого... Ты только посмотри, эти прыщи. Просто невозможно не чувствовать отвращение.
– Ну, хоть он и желал стать героем, роль его была схожа с ролью разбойника, легко заваленного протагонистом в самом начале.
Хотя обговоренный ими человек услышать их не мог, так как они понизили тон, зато их прекрасно слышали остальные, потому как ее глаза выражали яркое отвращение, а их голоса постепенно становились все громче. Шимидзу мог лишь похлопать челюстью, цвет его лица окрасился в алый, потом в синий, и в конце, преобразовался в белый. Это была демонстрация изменения цвета лица из-за бушующего гнева, который вот-вот готов был вырваться наружу.
Шимидзу забурчал "Я герой, я особенный, этот и тот - идиоты, все их вина, нет никаких проблем, все пройдет так, как я сам того пожелаю, все же я герой, я особенный" - без искренности в глазах, после чего, выдавил из себя пронзительный смешок, словно от чего-то освободился.
– Ши-Шимидзу-кун... Давай поговорим... Все же... Все в порядке...
Хоть от Айко и не отходила боль от разоблачения сходящего с ума Шимидзу, она обронила эти слова, и как только он их услышал, он прекратил смеяться, продолжая душить ее.
– Перестань раздражать меня. И прекрати строить из себя добропорядочного человека, ты, лицемер. Закрой рот и стань же моим инструментом моего же освобождения из этого места.
Пробормотал Шимидзу в мрачных тонах, снова взглянув на Хадзиме. Без какого-либо возбуждения или иных чувств, он смотрел на Хадзиме глазами, наполненными негативными эмоциями, в следующий момент, он смог разглядеть пушку в кобуре у него на бедре. Что он хотел, было видно без слов. Если он сейчас запнется, он сможет не обращать внимания на жизнь или смерть, и нет, его светлое будущее будет лишь мечтой, если он не навредит Айко.