Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— Ты любишь Финский залив? — спросил я.

Она честно задумалась.

— Там всегда можно рисовать волны. Я пробовала рисовать их такими, как они есть, но у меня перестали брать картины. Они требуют, чтобы волны всегда были темно-синими, а где-нибудь справа всегда торчало заходящее солнце или хотя бы луна. И лучше, если вдали будет виден маяк. Тогда я плюнула и стала штамповать одно и то же: две-три куцые сосны, кучу камней, залив и луну. И они остались довольны.

— Они, это кто? — спросил я.

— В худсалоне. Я делаю для них простенькие виды Питера, они наценивают на них и продают. Мне стыдно подписывать на них свое имя,

и с той стороны картона, где приклеивают бумажку, я пишу: Степан Иванов. Вид на Финский залив в полдень или, допустим, за закате. Чем пошлее картина, тем быстрее она почему-то продается.

— А почему Иванов?

Ее плечи презрительно дрогнули.

— Сразу забывается. Иметь фамилию Иванов — это все равно что вообще не иметь фамилии.

— Так ты художница?

— Когда-то мне казалось, что да… Теперь не знаю. На пятом курсе я бросила отделение живописи института Репина — не стала рисовать диплом, таким убогим он мне показался.

Она помрачнела, и я понял, что своим вопросом затронул в ней больную струну и больше не спрашивал ее о картинах. Если задуматься мучало ее то же, что мучало и Шебутько, и меня — мы все чувствовали, что занимаемся не тем, для чего созданы, и не так, как должны, теряем лучшие, быть может, годы нашей жизни на пустую суету, размениваем золотой рубль нашего таланта и наших сил на медные пятаки и бестолково растрачиваем их. Да что говорить теперь об этом?

В тот вечер наш пешеходный пароход носило по всему Петербургу как парусник без руля, отданный на волю ветрам, и Арина шутила, что будь мы ее на ее маленьком автомобильчике, он наверняка высунул бы язык на радиатор.

Мы поужинали в небольшом кафе, потом петляли вместе с каналом Грибоедова, ниже Никольского собора вышли к Фонтанке, а оттуда по ее набережной вышли к Большой Неве и к Финскому заливу.

Здесь пройдя через заросший кустарником пустырь, мы подошли к самому заливу, к его заточенным в бетонные плиты берегам, о которые равномерно хлюпали волны. Ветер дул с залива, но самого залива, затянутого туманом, видно не было, а только различалось нечто колеблющееся и огромное, что ворочалось и дышало где-то совсем близко.

Мы спустились на пустой мол, бетонным носом уходивший в залив. Я сел на доски от ящика, сколоченные кем-то в маленькую скамейку, а Арина опустилась ко мне на колени и, по-кошачьи ссутулившись, прижалась к моей груди. Мы слышали, как трутся о мол волны, и изредка до нас долетали холодные брызги.

Я взял ладонями ее лицо и снова целовал ее щеки, линию волос и углы большого рта. Пьяный Шебутько рассуждал как-то, что люди — это разрезанные пополам яблоки, перемешанные в огромном котле. Нужно перемерить сотни половинок, прежде чем найдешь ту, единственную, которая составит с твоей половинкой одно целое. «Если ее уже не сожрал червяк!» — помню, закончил тогда он. Но что мне тогда было до Шебутько, что до всех остальных в мире!

Заметив, что к подбородку у нее прилип маленький кусочек укропа воспоминие об ужине в кафе, я бережно снял его губами.

— Бурадурафуракун! — вдруг сказала она.

— Что это значит? — не понял я.

— Просто слово. Я подумала, что если все слова чего-то значат, то пусть будет хотя бы одно, которое не значит ничего, — сказала она.

Одурманенный теплом ее тела и чуть хрипловатым, словно сонным голосом, я стал целовать ее все жаднее. Прижимаясь ко мне все теснее, она отвечала. Мои руки сдавили ее спину, сжали ее и скользнули ниже. Ладонями я ощутил упругую мягкость ее ягодиц, а потом скользнул под сарафан, к шелковистому теплу ее кожи… На мгновение она яростно напряглась, отталкивая меня, а потом вдруг тяжело выдохнула и обмякла, поддавшись…

Потом я сидел на краю мола и курил, а она, зябко закутавшись в мой пиджак, сидела рядом на корточках, обняв свои колени и покачивалась. Было уже совсем темно. Я провел рукой по ее лицу, почувствовал на ее ресницах и щеках влагу и прижал ее к себе. Она едва слышно всхлипнула.

Так в молчании мы просидели около получаса. Потом поднялись и ушли с мола. Ветер стих, и залив, невидимый, как и прежде, плескал чуть слышно.

На дороге мы поймали частника, и она назвала адрес — проспект Мечникова. Водитель, восточный человек с миндалевидными глазами и бугристым, синим от щетины лицом, был мрачен, как мавр Отелло и гнал так, что фонари и мигавшие желтым светофоры сливались в сплошную цепь огней…

Я, привыкший к массивным домам центра с их дворами-колодцами и гулкими арками, оказался теперь в районе обычных многоэтажных коробок, каких много и в Москве. Мы поднялись на лифте с сожженными кнопками, и Арина после долгих поисков в сумке ключа приоткрыла дверь, просунула в щель руку и зажгла в коридоре свет.

— Осторожно, не выпусти кота! — попросила она.

Кот, короткошерстный, плотный, с седой уже шерстью над бровями, попытался выскочить на площадку, но я подхватил его под живот и пронес в квартиру.

Тесный коридор, еще больше суженный шкафом, на котором пылились подшивки старых газет, едва вместил нас двоих. Пронося кота мимо зеркала, я показал ему самого, и кот вначале зашипел, а потом, сообразив, сделался равнодушен и обвис в моих руках, словно собирался стечь с них. Мне сразу стало неудобно держать его, я опустил кота на пол, и он замурлыкал у ног Арины.

Не обращая на него внимания, она разулась и прошла в единственную комнату, включив в ней лампу.

Квартира с ее тусклым верхним освещением совсем не вязалась с моим представлением об Арине. В углу комнаты стоял разложенный диван, кое-как прикрытый пледом, рядом с ним два кресла и телевизор с наброшенным на него неряшливым кружевным покрывалом, на котором стояла хрустальная ваза с высушенными камышами. У стены громоздился некрасивый, пахнущий лекарствами сервант, а в нем — фарфоровые котики, львы, золотые рыбки, два или три сервиза, которыми, видно, давно не пользовались, и довольно случайные книги, из которой самой зачитанной была поваренная.

— Здесь все мамино… Я ничего не меняла после ее смерти. Мама долго жила одна, я была у нее поздней, — сказала Арина.

— А твои вещи?

— Мои здесь только краски, мольберт и пару холстов. Ну и кое-какая одежда в шкафу.

Не стесняясь меня, она разделась, совсем нагая обещающе прижалась ко мне долгим прохладным телом и пошла в душ.

Она плескалась в душе долго, и я не мешал ей. От нечего делать я стал ходить по квартире, разглядывал старые фотографии в рамках и вертел в руках безделушки. Кот, мурлыкая, всюду сопровождал меня. Вспомнив, что она говорила про холсты, я заглянул за шкаф в коридоре и вытащил один. Холст был не закончен. На нем была изображена вполоборота мужская голова с крупными чертами. Лицо мужчины показалось мне снисходительным и самоуверенным. Большего я рассмотреть не успел и, услышав, что Арина открывает дверь, торопливо сунул раму с холстом за шкаф.

Поделиться:
Популярные книги

Младший сын князя

Ткачев Андрей Сергеевич
1. Аналитик
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Младший сын князя

Я же бать, или Как найти мать

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.44
рейтинг книги
Я же бать, или Как найти мать

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Кодекс Крови. Книга VI

Борзых М.
6. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга VI

Горчаков. Пенталогия

Пылаев Валерий
Горчаков
Фантастика:
фэнтези
5.50
рейтинг книги
Горчаков. Пенталогия

Черный Маг Императора 8

Герда Александр
8. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 8

Делегат

Астахов Евгений Евгеньевич
6. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Делегат

Лейб-хирург

Дроздов Анатолий Федорович
2. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
7.34
рейтинг книги
Лейб-хирург

Я князь. Книга XVIII

Дрейк Сириус
18. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я князь. Книга XVIII

Не грози Дубровскому! Том III

Панарин Антон
3. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том III

На границе империй. Том 5

INDIGO
5. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
7.50
рейтинг книги
На границе империй. Том 5

Девяностые приближаются

Иванов Дмитрий
3. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Девяностые приближаются

Протокол "Наследник"

Лисина Александра
1. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Протокол Наследник

Бремя империи

Афанасьев Александр
Бремя империи - 1.
Фантастика:
альтернативная история
9.34
рейтинг книги
Бремя империи