Аристократ представляет
Шрифт:
Неужто я надеялся, что меня не будут искать в Академии? Конечно будут. А Юрка придумал, как их обмануть. Скроем мою личность гримом. Потому что я слишком известен в узких кругах.
Я попытался продумать роль. И почувствовал свой близкий провал. Станиславский заранее говорил «Не верю». Я уже почувствовал, что у меня задрожали ноги. Скоро все поймут, что я поддельный, что на самом деле я никогда не учился актерскому мастерству. Интересно, на работе я жестко контролировал все процессы в организации, увольняя, делая выговоры, нанимая новых людей, а тут я слова сказать не мог.
А Юрка довольно улыбался в предвкушении зрелища.
Грим мне сделали наши гримерши, утащив со съемочной площадки. Юрка договорился. Грим на обычного человека «налазит» плохо, со мной же все оказалось гораздо проще.
Я был еще молодой и красивый, кхе, кхе… мне нужно было добавить 20 лет, при этом чтобы пластика оставалась «живой». У меня лицо худое, поэтому без силиконовых накладок никак. И как только силиконовая маска, сделанная специально для меня, коснулась моего лица, я вдруг вспомнил, что я забыл. Ну да — это такой же контакт с моим телом, как пальцев со стеклом, а это значит, что я могу присвоить эту маску своему телу как и раньше встраивался при контакте с любыми предметами, проникая в их атомарный состав. У меня перед глазами возникла схема маски и ее состав. Внедрение моих клеток произошло мгновенно. Я понимал, что грим — это не мое тело, но управлять им я мог так, как если бы он был моим телом. Гримершам пришлось добивать общий вид дополнительными фрагментами силикона, но меня это не волновало — хоть одна маска, хоть 30 кусков, я всеми смогу безупречно управлять.
Грим, если его применяют в обычном порядке, выглядит немного искусственно. Но когда я его освоил, он стал естественного цвета кожи, податливым, прям живым, что и отличить никто бы не смог.
Это что же? Мой грим будет настолько идеальным, что меня никто не раскусит!
Когда работа была закончена я требовательно осмотрел себя в зеркале, и проверил, как оно все выглядит. На меня смотрел незнакомый мужчина лет 50, солидный и даже привлекательный.
— Не понимаю как, но грим вам подошел настолько точно, что он как живой.
Я кивнул, учась делать движения снисходительно, как это делают все боссы. Моему новому виду так было к лицу.
— Теперь давайте, сделайте меня толстым, девчонки!
Они как настоящие творцы (или творицы) этого просто жаждали! А я подумал, что даже смогу имитировать пот при быстрой ходьбе.
И вот значит явился в Академию олигарх — то есть значит я.
Трудно представить, что я испытывал. Я ведь еще недавно учился в угрюмом университете, доказывал формулы и решал задачи. Как от меня можно было требовать актерской игры?
Я стал придумывать среднестатистического олигарха, понял, что нужна характерность и жирная краска. При этом быть собой. Иначе не поверит. Для этого нужно изменить внешнюю часть сознания. Я это могу — только для повадок, повседневных привычек, для манеры говорить. Ну и конечно нужна новая философия. Философия превосходства, тоже внешняя, для краски, не более. Я теперь совсем другой человек. Вуаля. Отныне все люди для меня — расходный материал для моего восхождения наверх и моего обогащения… Но человеческое во мне должно что-то остаться. Что? Девчонки! Какие девчонки! Мне 50 с лишним! Женщины! Все, ок, закрепили.
И все же. Я за эти минуты, похоже, пережил все, что нужно было, чтобы стать профессиональным актером. Я всегда к своим появлениям на публике готовился заранее, ощущая ужас, ужас мне очень сильно
Все эти уголки моей души для настройки открывались мне не сразу. Ведь среднестатистический человек их как правило не замечает, он погружен в масс-культ, который выжигает любое внимание к себе. Но с освоением своего нового бытия я стал открывать бесконечные тонкости в своей ментальной жизни. Как ни странно этот процесс начался с управления устройства-интерфейса вшитого в кепку, созданного Дэном. Уже даже для этого требовались более глубокие душевные силы, нежели мы обычно используем.
Теперь вот я научился изменять внешнее сознание. Да, для меня теперь важны хрустальные стаканы, рестораны, женщины, деньги, моя (несуществующая) торговая сеть и возможность провести свое время разнуздано.
Как ни странно, но у входа не скрываясь тусовались серьезные дяди, явно присланные на дежурство, чтобы поймать меня. Я пригляделся к ним. За плечами у обоих — явная армейка, выполнение приказов, но и расслабон во все остальное время…
— А внутрь что ли не пускают? — подколол я подойдя к ним.
Один из них показал бутылку пива и уверил меня:
— А мы прямо здесь репетируем…
Юрка прошел с помощью студентов, которые удачно перекрывали его, пока наши соглядатаи продолжали лениться за бутылочкой пива. Возможно, это у него суперспособность — прятаться за другими. Худой и юркий, он это может…
Я подошел в конце зачета. Ворвался в аудиторию прямо на середине чьего-то ответа и деловито принялся осматривать высокий потолок. Я заговорил громко, как будто обращался с кем-то за дверью.
— Да ну, это здание вызывает у меня мысли о классике. Может быть даже о Греции. У них, знаешь, такие фронтоны, там такие статуи…
Я надеялся, что слова «такие» передают весь контраст внутреннего впечатления олигарха за счет выделения интонации. «Такиииие»… Вроде получалось…
— Что вы там увидели? — опомнилась Ирина Львовна. — Уважаемый, вы разве не знаете, что у нас зачет? Вы нам мешаете.
— Простите меня великодушно, — я опустил глаза и сыграл приятное удивление. Женщина должна понять, что я ее оценил высоко. Я заметил румянец. Сработало. — Хочу вот купить это здание, никогда не знаешь, когда что пригодиться… У меня в хозяйстве, поверьте ничего не пропадает…
— Но как же «купить»? Это же ВУЗ, Академия… муниципальная собственность… наверное…
Я махнул рукой. Что я несу, меня спасет только естественность. А естественности у меня нету с детства. Хорошо, что технология работает. И внешне я совершенно, я бы сказал — абсолютно естественен.