Аристократ представляет
Шрифт:
У меня у самого была такая же проблема. Она хоть и не выходила из рамок приличия, но от этого не была менее болезненной. Ведь мне постоянно звонят. Или я постоянно звоню. Все время на связи. Но ни мои родные родители в Челябинске, ни мои фиктивные родители в Мамонте — никто из них не позвонил не разу. Во внутреннем дата-пространстве я долго созерцал кнопку вызова и думал о своем бытии. Может позвонить? Нет. Потом. У нас у всех, людей, проблемы с общением. Всегда.
Я увидел Эйта в в техническом подвале, в «реанимации», то есть на ремонте. Руки отдельно, ноги отдельно, металлическое тело без кожи… Печальное зрелище… Конечно,
— Ну что? Продолжишь заниматься Крузами?
— Не говори мне больше о них!
— А чего так?
— Человеческими проблемами пусть занимается человек.
— И где такого найти?
— В смысле?
— Ты же человек! Или нет?
— Будто ты не знаешь!.. — сказал я подразумевая, что почти наполовину не человек, однако мысль о том, что я все же человек и имею все те же проблемы, что и у людей, мне льстила. Я хочу быть человеком.
Я позвонил родственникам Алексея Петровича. Буду нагло помогать финансами. Тем более, я разозлился. По телефону сын Круза Родион понял мое раздражение. И мы как-то неожиданно разговорились. О детстве, о радостях, о жизни и смысле. И я понял, что процесс пошел. Оттаивание началось… Как же все-то это сложно — с людьми. Я даже пообещал устроить его у себя.
Я управлял работой по телефону. Шеф Службы Технической Безопасности позвонил Борисову и потребовал объяснить смерть Круза. Мне рассказал об этом Тень. Результат звонка — Борисов был отстранен от работы. На неопределенный срок.
Семенов, ну то есть губернатор, позвонил шефу с требованием восстановить Борисова. На что шеф не моргнув глазом ответил: «Я восстановлю его, если ты хочешь пойти под статью».
У Борисова были конечно же звонку к куратору. В результате было решено действовать не привлекая Борисова. Возможности для действия у них сузились.
А мне позвонил Павел.
Павел, режиссер многострадального «Галактического спецназа» был наконец-то уволен. Точнее с ним был расторгнут контракт. Эйт постарался сделать это максимально безопасно, чтобы на нас нельзя было подать в суд. Эйт скрупулезно собирал на него данные, накопил достаточно. Регулярные прогулы, не выполнение своих обязанностей, грубость — каждый случай был зафиксирован.
— А что не так? — услышал я в трубке, манера его речи была развязанная.
— Хищения, — протянул я разглядывая отчеты, — Связь с преступным миром. Вы втянули нас с отношения с… Кто тут у нас?.. «Корпорация 01», «Восточная компания», «Техмех», вы посмотрите, это же прям как из полицейской сводки.
Павел с той стороны линии смотрел на свой сотовый непонимающим взглядом. Я прямо чувствовал. Потом принялся что-то объяснять… Он просто хотел сказать мне, что это именно я ничего не понимаю, как делаются дела.
— Это обычные обязательства. Ведь люди не задаром получают возможности для реализации. Отчисления были нужны. Это обычная практика. Я тебе объясню, у нас такое общество в котором все друг от друга зависят. Если ты этого не поймешь, то жизнь будет тяжелой…
Конечно, я не собирался это выслушивать. Мой собеседник это понял. Поэтому нервно добавил:
— Они тебя просто грохнут. — Нервность была самая натуральная. Как будто больше боялся за свою жизнь.
Это меня вывело из себя, но ответить что было:
— Поинтересуйся судьбой Новака, это был спецпредставитель
Паша прикусил язык. Значит знал о судьбе Новака.
Ну вот, после этого позвонили спонсоры Из «Корпорации01». В трубке — истерика, недовольство, не буду описывать. Наивно было полагать, что хозяева этих пешек не всплывут. Меня удивляло то, что они вообще набрались наглости, чтобы мне позвонить. Это были бизнесмены, по уши залезшие в политику. Олигархи то есть. Их хозяин Синица позвонить мне не решился. Потом я перезвонил в администрацию.
— Ниночка, дорогая. Меня интересуют два персонажа. Меринов и Баранов, тьфу ты. Морев и Барханов.
Она прыснула:
— Первый вариант мне больше понравился. Это два олигарха. Жадные и неразборчивые утырки. Ну, не могу сказать, что опасаться их нельзя. Надо, хотя, они и идиоты. Так что ходи как тень, между струек. Я тут узнала о твоем посещении Академии Искусств. Слушай, ты поразил мое сердце. Я когда узнала и смеялась и плакала! Надеюсь ты понял — за тобой много кто охотиться. Даже деньги предлагают. Так что прячься очень хорошо… — Она сделала паузу, задумавшись на миг о моей судьбе, вздохнула и снова вернулась к делам. — Слушай, Влад, я тут как мать революции. Очень много желающих вложить в твой кинематограф. Мне приходится объяснять, что губер против. Они готовы его снести. Но ситуация тупиковая. Синица получил указания об уничтожении всего, что вы сделали.
— Губер восстановил против себя немалые деньги?
— Очень немалые. Но на их стороне — тоже немало. Ты же знаешь, что в США две партии? Ну вот примерно по этому принципу поделен весь мир. Так и у нас.
— Я тебе даже больше могу сказать, — заявил я, подразумевая кому эти партии принадлежат. — Я могу тебе очень подробно рассказать, как это все в США и в Англии устроено…
Но Вика торопливо попросила помолчать:
— Не по телефону!
— Семенову выгодно сейчас затихариться, они что, не просчитывают шансы? Ему корячится не просто крест на карьере, а решетка на окнах. Непосредственные хозяева губера где? В Москве? Они молчат?
— Процесс идет. Не думай, что я ничего не делаю… Проблема только в том, что эти люди совсем без тормозов.
Да, этот тип политических «семей», как я помнил лекции Дэна, был самый уродливый. Они были готовы идти до упора. Я уверен, что губер не входил в этот класс безумных политиков. Но у него был Синица, которого он сам же и приблизил. А уж Синица-то был как раз из «этих».
Подумав я сказал ей:
— Дорогая моя Ниночка, я почему–то думаю, что тебе не нужно стесняться на следующих выборах. Я буду доволен таким губернатором как ты!
— Ну ладно тебе, — формально возразила она. — Хотя, может быть я и соглашусь. Но. Я имею свой интерес. Я хочу свое кафе там, где вы будете показывать свои премьеры, понятно?
— Чего ж тут непонятного? У нас все рушится, а тебе нужно кафе.
Мы рассмеялись. Кафе — это очень даже немного. Она могла бы просить больше. И мы это знали.
Мы пообсуждали, где мы построим главный наш кинотеатр, где будет наш центр. Перспектива была неплохой.
Григорий Мерц после успеха «Дарвина» снимал еще два фильма. Мы встретились в нашем новом логове у родной тети Вики. Я хотел отдать пару распоряжений.