Аркада
Шрифт:
— А вы молодец, Леонид Олегович, — я впервые назвал Зимина имени, — соответствуете вашим инициалам. Или они не ваши по-настоящему? Зачем так тратиться, меняя имена и документы, если можно взять псевдоним. Просто послушайте, как звучит: мистер зло! Красиво! Патетично!
Смех сжал мои лёгкие, я и закашлялся, понимая, что сейчас, кажется, вырублюсь, и снова провалюсь на очередной подуровень. Но оказался неправ.
— Это моё настоящее имя. — В голосе Зимина послышалась такая злоба, что ею можно было, кажется, точить ножи. — А вам стоит быть вежливее со старшими. Но, — голос стал мягче, — я так понимаю, что беседы у нас не получается, и кроме как об Ире вы ни о ком и ни о чём больше думать не можете. Жаль, очень жаль. Я предполагал, что у нас получится поработать вместе. Видимо, придётся искать следующего игрока. Что ж мне так не везёт-то на вас?..
Он щёлкнул пальцами свободной руки, и я, ожидаемо, отключился, успев подумать только о том, что игра превращается в фарс.
Глава 21
Ведь предполагал же, что эта сволочь что-то подобное может устроить, но повёлся… Я провёл ладонью по животу, отмечая под ней жёсткую ткань своей обычной хэбэшной рубашки, и открыл глаза. Интересно, я провалился или нет? Хотя, если подумать, когда я проваливался, то приходил в себя либо в тех же локациях, либо дома, либо в клубе. Сейчас я точно где-то в другом месте.
Потянувшись и отметив, что живот урчать перестал, а в голове до странного пусто, я перевернулся на четвереньки и, опираясь на оказавшуюся справа стену, встал. Огляделся. Влево и вправо от меня тянулся ярко освещённый коридор без единой двери. Лабиринт? Вполне возможно, не зря же мне о нём и девчата из магазина говорили, и тот «кот». Что, решили в игру и казуалку засунуть? Или тут всё сложнее?
И Ира. Я закрыл глаза, стараясь отрешиться от мыслей о ней. Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, я принял для себя за аксиому тот факт, что она наверняка сейчас там, в реальности, в безопасности сидит в какой-нибудь кафешке, листает ленту подписок или болтает с подругой по телефону. Перед ней чашка капучино и тарелка с любимыми пончиками с повидлом. И с ней всё в порядке; а мне просто нужно выбраться отсюда. Просто…
Глянцевые белые стены бликовали, заставляя щуриться. Я по привычке похлопал себя по карманам, проверяя, где очки — их линзы автоматически подстраивались под освещение и сейчас очень бы помогли, — и вспомнил, что здесь они не нужны. Придётся придумывать, что делать, а пока — нарабатывать морщины. Впрочем, морщины, как и шрамы, украшают мужчин — так говорил наш трудовик, лицо которого было покрыто огромным их количеством. Мы даже шутили, что он специально использует прищепки, собирая кожу в складки, чтобы морщин стало ещё больше.
Итак, что там у с правилами прохождения лабиринтов? Если я правильно помню, их три. Ну, тех, которые я знаю.
Первое — с отметками. Отметить место, с которого начинаешь, идти в любом направлении, дойти до тупика, поставить там отметку, вернуться обратно, поставить вторую отметку к первой, пойти в другом направлении… Нет, так я тут буду до морковкиного заговения ходить. Да и отметки ставить нечем.
Второе — правило левой руки. Ну, или правой — кому как удобно. Идёшь в одну сторону, поворачиваешь всегда тоже только в одну сторону. Но есть одна проблема: наткнёшься на отдельно стоящую стену и будешь ходить вокруг неё. Нет, тоже не подойдёт, особенно с учётом того, что игра вполне может перестраивать внутри себя всё, и я этого даже не замечу.
Третье — похоже на второе с одной оговоркой: не отрывать руки от стены. Идёшь, прижав руку к стене, и так точно не попадешь на стены-пустышки или пройдёшь мимо прохода, просто не заметив. Пожалуй, этот вариант подходит больше. Да, одна рука будет всегда занята, но я как-то сомневаюсь, что мне понадобятся обе. Я же не в «Лабиринте» Хэнсона, да и на Томаса и уж тем более — Офелию не похож. Решено.
Стрелки на часах показывали ровно двенадцать. Интересно, это реальное время, или мне их подвели? Но не могла же игра знать, когда я посмотрю на них и посмотрю ли в принципе. Или могла? Меня сейчас ничего не удивит.
Я присел пару раз, подвигал плечами, помахал руками, попрыгал, разминая ощущавшееся деревянным тело и посмотрел влево, а затем — вправо, выбирая, куда идти. Без информации о том, какая стена внешняя, а какая — внутренняя, разницы в направлении не было. И подумав, я решил, что пойду налево. Если что, левая рука — не ведущая, окажется занята, а правая — ведущая, будет свободна. На всякий случай.
Сделав пару шагов, я вернулся, достал из кармана флаер об открытии лабиринта, поблагодарив за него «кота», и положил его на пол — на всякий случай. Мало ли, вдруг придётся возвращаться? Не знаю, зачем, потому что выхода тут всё равно нет — ровные гладкие стены, но перестраховаться точно лишним не будет.
* * *
Поначалу я несколько раз обернулся, отмечая, как меньше и меньше становится яркий кусочек рекламы, а после он и вовсе пропал из виду. Буду думать, что это просто я уже так далеко, а не его кто-то забрал.
Оценить пройденное расстояние оказалось сложно — настолько всё было однообразно, да ещё этот слепящий глаза свет, — и пришлось ориентироваться на примерную скорость и затраченное время. А они показывали, что прошёл я уже не менее пары километров. И всё — почти по ровному коридору без единого резкого поворота. Почему «почти»? Потому что я всё-таки чувствовал небольшой его изгиб. Совсем небольшой, на уровне внутреннего компаса, стрелка которого каждые пару сотен шагов чуть-чуть смещалась против своей оси.
Боясь зависнуть в собственных мыслях, которые словно потревоженный медведем рой пчёл облепили меня со всех сторон, я даже принялся считать, сколько времени мне понадобиться, чтобы дойти до центра лабиринта. Прикинул расстояние от стены до стены, примерную скорость, длину шага, угол изгиба… Потом плюнул, потому что получалось слишком много допущений, а они сейчас могли испортить всё.
А потом коридор повернул. Я даже споткнулся, когда, уйдя в расчёты, не заметил, как рука наткнулась на преграду. Стену — такую же гладкую, сливающуюся с остальным пространством, но вполне себе физическую.
— Вот, — произнёс я вслух, чтобы хоть как-то разбавить плотную тишину, — я же говорил, что для расчёта времени прохождения здесь слишком много допущений.
— Конечно много, — раздалось в ответ. Голос был… никаким. Не женским, не мужским, не электронным. Безликим.
Я оглянулся, но никого не увидел, и, двинувшись дальше вдоль новой стены, продолжил рассуждать:
— Ладно. Тогда как можно определить, когда я окажусь в центре лабиринта? И есть ли необходимость попадания в этот центр? Возможно, для выхода этого не требуется? Не все лабиринты предполагают такое.