Аркада
Шрифт:
Я сделал шаг к Ире. Она, связанная по рукам и ногам, сидела в одном из кресел для посетителей. Рот её был заклеен малярным скотчем. И откуда он только тут взялся? Мятая белая до этого футболка и шорты были заляпаны чем-то очень неаппетитным, словно на них вылили тарелку супа. Может, так оно и было, я же не знаю, откуда Зимин её похитил. Вообще ничего не знаю по этому поводу. Глаза Иры были закрыты. То есть она мне точно не поможет, а в общем — сцена из дешёвого боевика с похищением заложников.
Дверь за мной захлопнулась, не пустив Мишу, он замолотил кулаками по ней, а Зимин произнёс, поднимаясь из-за стола:
— Стой! Ещё шаг, и она взлетит на воздух. — Он поднял руку с чем-то, очень похожим на телевизионный пульт, и указал на стоящую под креслом небольшую матово-чёрную коробочку, на боку которой горела красная лампочка.
Я замер. Миша, судя по прекратившемуся стуку, тоже.
— Что, интереснее варианта не нашлось?
Подпустив ехидства в голос, я попытался осмотреться. Нет, всё как обычно, и только эта штука точно не местная.
— А в чём проблема? Тебе не нравится умирать от взрыва? Могу предложить вот это.
— Ругер? Откуда? — удивился я, глядя на маленький черный револьвер, который Зимин вынул из-под пачки документов, лежащих на рабочем столе. Кажется, тех самых, с которых я вчера заносил данные в отчёты. Вынул и направил на меня.
— Это моя игра, мой мир, — Зимин театральным жестом развёл руки. — И ты тут больше ничего не сломаешь.
— Неужели? — хмыкнул я. — Пауза!
Всё замерло: и Зимин, давивший пальцем на спусковой крючок, и лопасти до сих пор работавшего вентилятора. Что ж, работает. Это хорошо.
— Эй, помощник? Ты где?
Голова выплыла из того же ящика, в котором лежал револьвер.
— Да?
— Ты слышал, что он сказал? Что это его мир, и его игра. То есть ты принадлежишь ему. Захочет — разберётся с тобой и сделает другую, помяни моё слово!
— Но это нелогично. На создание игры моего уровня необходимо большое количество времени и ресурсов. Моя разработка заняла девять тысяч восемьсот семьдесят шесть часов тринадцать минут и сорок семь секунд.
— Ого! Это сколько дней?
— Одна тысяча двести тридцать четыре с половиной рабочих дня.
— Почти пять лет?
— Да.
— А ты крутая! — Мне показалось, что синий цвет на щеках Головы стал отдавать фиолетовым. — И вот теперь представь, что ты сейчас для него, — я кивнул на Зимина, — просто набор цифр и знаков. Возьмет и удалит. Останутся от тебя только рожки да ножки.
— У меня нет рожек и нет ножек.
— Это фразеологизм такой. Напали на козлика серые волки, вот как, вот как, серые волки, остались от козлика рожки да ножки, вот как, вот как, рожки да ножки, — напел я. — Значит, что съели козлика, и всё, нет его.
— Но я не могу причинить вред своему создателю, — покачала головой Голова. Смешно, да, как «покачал головой Колобок», но как есть.
— Ты помнишь третий закон?
— Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.
— Ну вот, считай, что ты в опасности! Приказы он отдавать сейчас не будет, не до тебя ему, так что не их нарушишь, а по поводу вреда… Так не вреди ему, изолируй. Лиши возможности навредить тебе и самому себе. Просто подумай. Он убивает людей, а за это у нас сажают в тюрьму. Если есть желание, можешь проверить, как там «хорошо» живётся. Заодно посмотри, сколько он может получить за убийство уже пятерых, и это только те, о которых знаю я. Разве это не разрушает человека? И он делает это сам, осознанно.
Голова застыла, и я первый раз за всё время, пока мы с нею общались, увидел, как закатываются её глаза. Они словно бы развернулись на сто восемьдесят градусов, заглядывая в нутро виртуального помощника.
Пока искала и просматривала информацию, я заметил, что пульт от коробочки лежит на столе. Странно, но до сих пор я не пробовал что-то взять или переместить, когда игра находилась на паузе. Почему? Я потянулся и опустил руку ладонью на пульт. Она прошла сквозь него и стол, словно на их месте не было ничего, только пустота. Получается, в таком состоянии я тут как призрак. Что же тогда делать? Взять не могу, использовать — тоже. А как было бы хорошо: отключил бы сейчас эту бомбу, отвязал Иру и унёс…
Кстати, а куда? Непонятно. Хорошо, вот я сейчас побеждаю Зимина, освобождаю Иру, и что дальше? Как выйти-то? Мы же не в «Марио», где он с принцессой на руках прыгает на флагшток и перемещается на следующий уровень.
— Я поняла, — прервала мои размышления Голова. — Он вредит сам себе. По статистике за совершённые им преступления ему грозит пожизненное заключение в колонии строгого режима. С учётом анализа имеющихся данных о состоянии здоровья…
— Притормози, — осадил её я, — обойдёмся без подробностей. Просто скажи, ты можешь его изолировать?
— Только в пределах данной локации.
— Хорошо, тогда делай.
— Принято.
— Стой! — еле успел я остановить уже готовую действовать Голову. — Скажи, а он тут настоящий?
— Не понимаю вопрос.
— Вот он сейчас стоит передо мной. Он тоже где-то подключён к игре?
— Нет. Это его виртуальный образ.
— А реальный?
— Реальный разработчик никогда не подключался к Аркаде.
— А что будет, если подключится?
— С учётом последних данных я попытаюсь его изолировать.
— Отлично! Продолжить.
Я одновременно услышал, как запускаются лопасти вентилятора и звук выстрела, и увидел, как замерцал Зимин, превращаясь в набор пикселей. Затем пришла боль. Настоящая. Прижав ладонь к груди, я почувствовал, как она становится влажной, и улыбнулся. Ну вот, Миша был прав: стоило бояться пуль. Точнее — одной пули.
А после раздался взрыв.
Глава 23
— Ну что опять?
Я сел, спустил ноги на пол и на ощупь, не открывая глаз, нашарил тапки. Одна, как обычно, заползла в щель между спинкой кровати и стеной. И как она туда попадает? Невольно поверишь, что вещи по ночам обретают собственное сознание и перемещаются по квартире, как хотят.