Аркан для бешеной селедки, или Все способы энергетической защиты по системе Жим Лам
Шрифт:
Полет продолжался четыре часа. Я, привыкший к самым разным жизненным ситуациям, невозмутимо уснул, а Женя так и не сомкнул глаз. Более того, он все время был чемто занят по поручению Полины Александровны.
Когда мы приземлились, первое, что она произнесла: «Мне кажется, этот перелет продолжался целую вечность…»
Затем взяла маленькую сумочку и направилась к выходу, очаровательно улыбаясь уступающим ей дорогу мужчинам. Женщины смотрели ей вслед без теплых чувств, что, впрочем, ее нисколько не волновало.
Мы же, увешанные свертками и сумками, медленно двигались к выходу вместе с общим потоком.
На площадке у здания аэропорта
Добрые и гостеприимные хозяева забрали наши вещи, отчего мне и Жене сразу полегчало.
Перебросить нас на ИссыкКуль [8] было решено в два этапа. Сегодня ужин в горах и ночлег в домике геологов на высоте двух километров — для акклиматизации и привыкания к высокогорью. А завтра — через перевалы и ущелья Кунгей АлаТоо на машине к озеру, около ста километров по красивым горным дорогам.
8
Озеро ИссыкКуль (в переводе «Горячее озеро») является уникальным природным местом в сердце ТяньШаня. Оно расположено на высоте 1609 метров над уровнем моря и окружено хребтами Кунгей АлаТоо на севере и Терскей АлаТоо на юге.
Размеры его таковы: от западного берега до восточного — 182 километра, от северного до южного — 58, площадь поверхности воды — 6236 квадратных километров, средняя глубина — 278 метров, а максимальная — 668. Ни одна река не вытекает из озера, а впадают в него более 80 рек.
Такое предложение показалось нам весьма заманчивым. И хотя реальность несколько отличалась от нарисованной воображением картины, гостеприимство хозяев с лихвой компенсировало скромность бытовых условий.
До нашей импровизированной гостиницы мы добирались часа два по каменистой дороге.
Полина в соответствии с многолетней привычкой сразу сосредоточила на себе все внимание принимающей стороны. Однако здешние жители к гостям всегда относились почти с религиозным почтением, поэтому услужливость их и без того была неисчерпаема.
Женя, улучив момент, все же заснул и умудрился не проснуться до самого конца пути, несмотря на тряску. Вот что значит молодой здоровый организм! Или что там еще…
За линию фронта
— Милый, какая сегодня на улице температура?
— Около четырнадцати в тени.
— А на солнышке?
— Как обычно… Около шести миллионов градусов.
Как создается состояние предчувствия?
Знаки, которые нас предупреждают.
— Погода, наверное, опять испортится, — шофер вздохнул. Затем еще немного поглазел на стаю ворон, летающих над самым краем ущелья, и стал заводить машину.
Было раннее утро. Вся наша группа, состоящая из трех человек, медленно заполняла внутренность промерзшего за ночь автомобиля.
Не успев как следует отдохнуть после вчерашнего перелета и спартанского ночлега, мы даже не пытались прогнать утреннюю дремоту и только терпеливо ожидали, когда же наш «уазик» наконецто заведется. Нахохлившись, словно замерзшие воробьи, мы прижались друг к другу. Шевелиться и разговаривать не хотелось. Так что беседу о погоде, начатую шофером, никто не поддержал.
Я вспомнил, что вчера перед сном Полина рассказывала, как она представляет в уме отару овец и считает их для успокоения и скорейшего засыпания. А Женя дал ей совет, что, если считать сразу по две овцы, то можно уснуть в два раза быстрее.
Добрый он всетаки парень! И здесь постарался помочь! И главное, что его совет, кажется, пригодился, потому что на этом все ночные разговоры прекратились. И нам удалось погрузиться в долгожданный сон.
Сейчас меня тоже не отпускало ощущение, будто все пассажиры зеленой «буханки» тренируются по Жениному методу.
Машина чихала и кашляла, но заводиться упорно отказывалась. Водитель снова и снова запускал стартер.
— Птицы ведут себя беспокойно, играют… — пояснил он для спящей аудитории. Парень продолжал трудиться над непослушным зажиганием, с надеждой бросая взгляд в зеркало заднего вида. Собеседников в салоне попрежнему не было.
Мне стало его жалко. Чтобы поддержать разговор, я тихонько повернул голову к окну, стараясь не разбудить спящего товарища.
Через запотевшее стекло был виден край обрыва и птицы. Их черные силуэты мелькали на фоне рваных облаков. Они то неподвижно зависали, распластавшись в прохладном ветре, то резко бросались вниз и вверх, гоняясь друг за другом. Почемуто эта картина была какойто тревожной.
— Даа… — буркнул я в темноту. Неожиданно наш «Савраска» отозвался веселым ржанием. Совсем уже было уснувшие пассажиры зашевелились и стали потихоньку рассаживаться поудобнее, готовясь к дальней дороге.
Видавший виды «уазик» геологической экспедиции с ходу стал вытряхивать из нас остатки сна. Он упорно карабкался вверх по извилистой дороге, которая состояла из утрамбованной земли и камней.
Мы поднимались все выше и выше, а скорость… В общем, ее вообще не было. Зато трясло, качало и болтало от Души!
Я подумал, что вроде бы все налаживается: мы двигаемся к цели, аппаратура и вещи с нами. Только расслабился, собрался посмотреть в окно, чтобы полюбоваться красивыми видами горной дороги, как вдруг мотор замолчал, а шофер торжественно объявил:
— Приехали!
И вышел из кабины на воздух, зажав в руке рацию.
Щурясь от утреннего света, мы нехотя стали выбираться из машины.
И вот первый красочный утренний пейзаж: дорога закончилась, упершись в стену из большущих камней. Прислонившись к одному из валунов, наш водитель о чемто неторопливо беседовал по рации, иногда поглядывая то на неожиданную преграду, то на нас, тупо бродивших вокруг притихшего транспортного средства.
Наконец пришло время прояснить ситуацию. Наш провожатый, гордый своим положением, начал выступление перед группой — тремя московскими учеными, пытающимися добраться до берега озера ИссыкКуль через перевалы.
Выяснилось, что предсказания стаи ворон имели под собой более веские основания, чем могло показаться таким несведущим людям, как мы. Начинался октябрь, и погода в горах действительно стала меняться. По ночам сильно холодало, коегде прошли дожди, и почва стала подвижной. В горах участились обвалы, один из которых и преградил нам дорогу.