Арканмирр
Шрифт:
— Не мой стиль. Если мне приходится убивать, я делаю это быстро и без лишних хлопот. — Здесь Искательница говорила чистую правду. — Быть может, это кто-либо другой из твоих врагов?
— Врагов у меня хватает, — согласилась Ведунья, — но я полагала, что ответственность лежит именно на тебе. И не могла определить причины: я ведь не посягала на твой участок Власти.
— Прямо — нет. Косвенно — да.
— Не понимаю. Ты ведь даже не находишься в моей плоскости обитания…
— Именно. Живи ты на Светлой Стороне, ты бы не была столь опасной. Свет достаточно силен сам по себе, а в темноте он могущественнее во много раз. Меч Аркана в твоих руках вполне мог бы разрушить
Ариэль удивленно вскинула правую бровь:
— Даже так? Ты, значит, спасала весь мир?
— И себя в том числе, — улыбнулась Фрейя. — Как ты, без сомнения, понимаешь, я весьма ценю собственную жизнь.
— Но почему ты просто не сообщила мне об опасности?
— А ты бы поверила? Сильно сомневаюсь. Я на твоем месте уж точно заподозрила бы обман.
Ведунья пожала плечами:
— Все может быть. Но вернемся к нашей первой теме…
— Ничем не могу посодействовать. Я не владею ни чистыми силами жизни, чтобы призвать их для противодействия, ни чистыми силами смерти, чтобы попробовать отменить или разрушить проклятье. Мой тебе совет: обратись к специалистам.
— Верни мне меч. Обещаю, что не буду использовать его.
Искательница покачала головой:
— Даже если бы я тебе поверила — Меча Аркана у меня нет. И сомневаюсь, что когда-либо будет.
— Как?!!
— Увы, я не лгу. Понимаешь ли, один из моих Героев…
Рассказ Владычицы Готланда оказался крайне занимателен и сам по себе, а то, что Фрейя ухитрилась не произнести ни слова неправды, лишь добавляло ему прелести. Другой вопрос, что от истины сие повествование также сильно отклонилось, но обнаружить это было невозможно. По крайней мере, для тех, кто не обладает прямым доступом в указанные регионы, то бишь в ад.
Огорошенная такими вестями, Белоснежка разорвала контакт, а Искательница мысленно вычеркнула ее имя из списка соперников. Более Ариэль не была опасна. Даже если ей удастся найти средство от Чар Медленной Смерти (наверняка насланных Гором или Кали), Хиллсдаун теперь вынужден будет обороняться сразу с трех, а то и с четырех сторон: известие об утрате светоносного клинка в тайне не сохранить, и соседи Ведуньи наверняка захотят получить по счетам…
Роберт потянул потайной рычаг и осторожно открыл железную, покрытую густой паутиной таинственных знаков дверь. Я шагнул за высокий порог, и он, попрощавшись со мной коротким кивком, как можно быстрее захлопнул врата между Преисподней и иным миром.
Вероятно, из боязни, что Нечто может проникнуть отсюда в ад.
Я попытался представить себе, на что должен походить мир, обитатели которого предпочли бы Преисподнюю своему повседневному окружению. Фантазии моей, однако, на это не хватило.
К счастью.
Здесь было дьявольски темно, а Тигр еще не возвратился из Мира Грез, где укрывался во время моего поединка с Алкар-Азом. Я, конечно, был далек от того, чтобы осуждать его за трусость; вполне возможно, сам я оказался столь храбр лишь потому, что ровным счетом ничего не знал о том, кого называли Обитателем Пирамиды. Однако счесть такое поведение верхом отваги я также не мог.
Вспомнив о том, что один из моих мечей именуется Светящим-в-Ночи, я обнажил мифриловый клинок — пока единственно с целью немного осветить окружающее пространство.
Я стоял на широкой дороге, сложенной из одинаковых полупрозрачных плит, отдаленно напоминавших стеклянные. Обочины дороги, отделенные от центральной части хрупкими металлическими ограждениями, покрывал мелкий песок. Такой же песок, только чуть покрупнее и более светлый, устилал и окружающую равнину, тянувшуюся вдаль насколько хватало глаз.
Обернувшись, я обнаружил, что дорога прямо за моей спиной обрывается. Я стоял на краю пропасти, черноту которой серебристое сияние меча-светильника рассеять не могло. Край был настолько ровным, что мне пришла в голову сумасшедшая мысль о великане, который отхватил своим ножом изрядный шмат земли и вырвал ее, что называется, «с корнем», оставив на том месте бездонный провал…
Затем я обратил внимание на то, что обязан был понять сразу же. Вот к чему приводят непрерывные скитания по чужим краям! Привыкаешь к тому, к чему ни один нормальный человек привыкнуть не может — да и не должен бы…
Все, что я видел, было безжизненного серого цвета.
Сухой, чуть кисловатый воздух не был особенно холодным, однако по позвоночнику внезапно пробежал мороз. Возникло отчетливое ощущение, что за мной кто-то следит, причем не с помощью колдовства, а непосредственно. На плоской как стол равнине укрыться было невозможно — и все же я чувствовал, что этот кто-то подбирается все ближе ко мне. И хорошо, если в одиночку.
Тут я припомнил, что Кудесница Кали наградила меня способностью видеть в темноте, и попробовал воспользоваться этим даром, одновременно приказав Светящему-в-Ночи погаснуть. Серые цвета окружающего мира остались теми же, однако кое-что в антураже изменилось. В частности, небо из угольно-черного стало густо-лиловым с медленно плывущими по нему гроздьями зеленоватых облаков; лента дороги упиралась в бледно-зеленый полукруг восходящего солнца, которое превосходило размером светило нормального мира по крайней мере раз в десять. Но, разумеется, все это я отметил чисто мимоходом, так как основное внимание было обращено на приближающуюся группу местных жителей — если, конечно, то были местные жители.
Чем-то они напомнили мне Миражей. Не своей невидимостью — такой трюк применяли, к примеру, многие члены Гильдии Убийц. Не бесшумными и плавными движениями — я сам в случае необходимости мог ходить так же. Нет, это скорее относилось к отсутствующему выражению их лиц; я не мог даже сообразить, в чем именно тут дело — но понимал одно: людьми они не были.
Я понял причину своего беспокойства только тогда, когда вспомнил один из приемов оценки качеств вероятного противника, усвоенный в Школе Тигра. Как объяснял Янг-Цзе, это было связано с «цветом души» — определенной окраской невидимого облака, сопровождающего всякое живое существо. Ореол, говорили дроу, зрение которых позволяло видеть «цвет души» без специального обучения. Так вот, увиденные мною фигуры обладали ореолом весьма странного оттенка — я не только не видел такого, но и не слышал о нем никогда.
Люди обычно имеют ореол оранжево-желтых цветов, с резким преобладанием красного в минуты возбуждения и ненависти. У сидхе (при этих воспоминаниях я вздохнул) он золотисто-зеленый; дроу обладают странным «цветом души» вроде полярного сияния, искрящимся серебром и синевой колдовских источников, а гномы, те и вовсе похожи с такой точки зрения на ходячие ювелирные лавки. Тени, ходячие мертвецы и Миражи, естественно, этого ореола не имеют вовсе; демоны, бесы, черти, дьяволы и прочие жители Преисподней полыхают тем алым огнем, появление которого в душе смертного говорит Видящим, что после смерти сей человек обречен на вечное пламя, то самое, которое в избранных сказаниях именуется «геенной огненной». Но что может означать тот глубокий густо-сиреневый оттенок, в который был окрашен ореол местных невидимок?