Арканмирр
Шрифт:
Названия, однако, на носу корабля не было. Единственной особенностью, какую засек мой взгляд, были паруса. Точнее, их состояние — вместо наполненных ветром гордых кусков ткани, призванных олицетворять власть человеческих рук над воздушной стихией, на реях болтались какие-то невзрачные ошметки. Очень странно. За счет чего же тогда движется эта посудина?
Минутой позднее я получил возможность если не узнать ответ, то задать вопрос более сведущим в этом деле личностям: корабль остановился прямо напротив меня и приглашающе спустил с правого борта небольшую шлюпку.
Я протер
Бросив задавать самому себе дурацкие вопросы, я прыгнул в подошедшую к берегу шлюпку. Та тут же развернулась и полным ходом устремилась обратно к шхуне. Естественно, канаты сами собой вцепились крюками в лодку, а ворот подъемника без вмешательства человека поднял шлюпку на борт корабля.
Стоило мне ступить на палубу, как шхуна начала двигаться. Куда? Я не ведал этого, да и все равно ничего не мог поделать. Моряк из меня никакой, даже если бы корабль был оснащен нормальными парусами вместо трепещущих на ветру уродливых лохмотьев (ветер, кстати, дул против движения).
Наверху было холодно, а зрелище представляло собой лишь морской простор да небосвод столь же «веселенького» серого цвета. Последний, правда, дополняли слабо мерцающие красные кольца — их было три, свитых в подобие короткой цепи.
«Итак, я уже нахожусь в Круге Четвертом», — решил я, спускаясь туда, где по моим представлениям должна была располагаться каюта капитана.
Вот это уже походило на нормальное жилье. Огонь в чугунном камине источал приятное тепло, на столе стоял кувшин вина. С находившейся рядом тарелки соблазнительно пахло жареным мясом.
Рай, да и только… Рай, в Преисподней?!
Подозрения проснулись с новой силой. Однако тут произошло нечто, заставившее забыть обо всем. Этим «нечто» был хорошо знакомый мне голос Владычицы:
«Повесь обнаженный меч на стену против себя. По окончании ужина начнется испытание. Будь стойким».
Ладно, пусть так. Я исполнил указание и воздал должное еде. Что бы там меня ни ждало, это лучше встретить на сытый желудок.
Как только я удовлетворенно откинулся на спинку стула, отодвинув тарелку и пустой кувшин, на стуле напротив меня беззвучно материализовалась человекоподобная фигура в богатых одеяниях из синего бархата с золотом. Лицо у пришельца было узким и вытянутым, с плутовскими, чуть косившими глазами.
— Л'тучий Г'ландец? — невнятно осведомился он.
— Чего? — переспросил я. — Летучий готландец?
Пришелец поперхнулся и на мгновение стал похож на дьявола младшего уровня, каковым я его, впрочем, и считал.
— Неплохо сказано, — признал он, — очко в твою пользу. Что, однако, не дает тебе права уклоняться от игры.
В его руках возникла колода карт. Неуловимое движение длинных пальцев — и карты, как будто живые, закружились в воздухе, сплетая над столом причудливые узоры.
— И каковы правила игры? — поинтересовался я.
Усмешка у него была премерзкой.
— Очень простые, — промурлыкал он, заставив меня вздрогнуть. — Кто набирает больше очков, тот и выиграл.
— Не пойдет, — твердо заявил я, не очень-то понимая сам, против чего протестую. — Только покер.
Внезапно я почувствовал, как во мне просыпается та часть, которая всегда ограничивалась простыми ироническими замечаниями. Сейчас она решительно вступила в дело, оттеснив меня от управления моим собственным телом.
— Причем покер зеркальный, — сказал моими устами Тот, другой. — Моя ставка — стандартная, а ты ставишь проход на следующий Круг. Один кон. Победитель получает все, включая золото.
У дьявола отвисла челюсть, и он с явным недоумением посмотрел на меня. Карты так и застыли в воздухе.
— Ты плохо слышишь? — добавил Тот. — Тогда я сейчас установлю и лимит времени.
Карты собрались в одну плотную стопку, которая очутилась на ладони у дьявола. Мгновение, и семь карт легли передо мной. Вернее, перед Ним — ибо играл по-прежнему Он, оставив мне роль стороннего наблюдателя.
— Десять монет, — сказал дьявол, выкладывая на стол столбик золота. — Для почину.
— Отвечаю, и пятнадцать сверху. — Он открыл мой кошелек и достал оттуда нужную сумму.
Карты по-прежнему лежали рубашкой вверх.
— Добавил десять, — кивнул дьявол, высыпая кучку золотых.
— Шестьдесят.
Дьявол впился в мои глаза своими черными зенками, но не увидел ничего. Естественно — меня ведь там не было. А был — Он.
Дьявол развернул веер своих карт рубашкой к себе, открывая мне весь свой набор. Три Башни, два Короля, Весы Мечей, Колесо Звезд. Неплохо, но бывает лучше… и, надеюсь, это «лучше» как раз лежит в той пачке, которую Он как раз открывал дьяволу.
Внезапно я понял, что в зеркально-черном лезвии висящего напротив меча смутно просматривается все помещение. Разумеется, я сфокусировал взгляд на собственных картах — в обычных условиях я мог видеть только рубашку.
Огонь, Вихрь и Лед Жезлов — Стихия, средняя Триада; Руна, Властелин и Владычица Колец — Власть, старшая Триада; и Весы Черепов, не подходящие ни к одной из комбинаций. Пока что мой расклад лучше, чем у него, — но все может измениться. Причем быстро.
Дьявол искал в моих глазах отражение своих карт — и не находил ни его, ни моего к ним отношения. Зато я — или Он? — ухитрился уловить искру ярости в самой глубине его черных глаз. Поскольку расклад я и так знал, большего мне не было нужно.
Противник снес две карты (ими оказались один из Королей и Весы Мечей) и взамен вытащил из колоды две новые. Контролируй я собственное тело, непременно бы выругался последними словами: этот шулер сдал себе две Радужные Карты — те, которые могут получить любое достоинство и масть по желанию игрока.
Я — вернее, Он — глубоко вздохнул и в свою очередь протянул руку к колоде. Отложив Весы Черепов и Стихию Жезлов (?!), Он тщательно и аккуратно, словно отмерял последние мгновения своей жизни (в определенном смысле оно так и было, только жизнь была не Его, а моей), сдал четыре карты и открыл их противнику. В матово-черном зеркале лезвия отразились… Радужная Карта и Стихия Колец: Огонь, Вихрь и Лед. Семь Колец последовательно — Царский Поток!