Арканум
Шрифт:
В следующее мгновение волна горячего воздуха выбросила Лавкрафта в проход перед храмом.
Дойл направил «Серебряный призрак» в аллею, ведущую к воротам усадьбы. Доехав до назначенного места, заглушил двигатель. Вышел из машины, осмотрелся. Часы показывали десять пятьдесят, но никого из членов Арканума не было. Он ринулся в лес, порыскал там. Никого.
«Стратег! – горько усмехнулся Дойл. – Дариан перехитрил нас, как желторотых новобранцев. Мы знали, что это капкан, однако проглотили наживку. Да как я осмелился даже подумать, что способен занять место Дюваля? Наверное, жизнь
Он обогнул особняк, поднялся на холм. Посмотрел вниз на кладбище у ивовой рощи. Слева хрустнула ветка. Дойл спрятался за дерево. Из кустов, пыхтя и сплевывая, вылез Моррис с винтовкой в руке. Он был в костюме клоуна из итальянской оперы, лицо наполовину белое, наполовину черное. Моррис повращал своей уродливой головой и достал пачку сигарет. Чиркнул спичкой. Дойл собирался ускользнуть незаметно, но ботинок зацепился за корень. Услышав треск, Моррис вскинул ружье.
Дойл нырнул в кусты ежевики. Через секунду ему в лицо брызнули мелкие щепки. Заряд попал в дерево. Следом раздались еще выстрелы. Моррис проявил несвойственную его комплекции резвость. Расстояние между ними с каждой секундой сокращалось. Дойл метнулся влево, нырнул под поваленное дерево, затем резко свернул направо. Моррис не отставал.
Дойл достиг опушки леса. Впереди виднелся сарай садовника, из которого валил черный дым. Дойл подбежал, распахнул дверь. Увидел люк и все понял. В стену ударил дробовой заряд. На пол попадали инструменты. Дойл нащупал совковую лопату и, когда Моррис остановился перезарядить ружье, выбил его из рук. При следующем ударе ручка сломалась. Санитар-убийца схватил Дойла за воротник и швырнул о стену без малейшего усилия, хотя вес его был более ста килограммов.
С трудом встав, Дойл схватился с Моррисом врукопашную. Попытался провести болевой прием, но получил сильный удар в челюсть. Санитар поднял его и снова швырнул о стену. На этот раз Дойл оказался рядом с кадкой, на которой лежали большие садовые ножницы. Когда Моррис приблизился, он, судорожно глотая воздух, сомкнул их на его руке, захватив несколько пальцев. Санитар взвыл, отдернул руку и побежал прочь, оставив на память половинки трех пальцев. Из обрубков мощной струей хлестала кровь.
Крики растаяли вдали. Дойл полежал немного и заставил себя подняться.
ГЛАВА 37
Мари и Эбигейл шли, не разбирая дороги. Проход медленно наполнялся дымом, следом подступало пламя. Лавкрафт остался там. Скорее всего погиб, спасая их. Тяжелая утрата. Чудак-демонолог был, в сущности, добрым, славным человеком. Мари будет по нему сильно горевать, если, конечно, выживет, что с каждой минутой становилось все менее вероятным. Огонь уже сожрал большую часть воздуха, которым можно дышать. В легких у Мари все горело. Она оглянулась, встретилась взглядом с Эбигейл. Бедная девочка тоже наглоталась дыма.
Единственной защитой от демонов у них был заостренный кусок дерева, Мари оторвала его от расколовшейся скамьи. Неприятностей добавляли разбуженные ею мертвецы, они бродили по проходам, объятые пламенем. Из тени к ним метнулась старуха с горящими волосами. Мари отогнала ее жердью. Старая женщина шмякнулась о стену и разбилась на мелкие кусочки.
Окончательно запутавшись в дымном лабиринте, они остановились.
– Может, сюда? – предложила Эбигейл.
– Там мы уже были, – ответила Мари.
Они двинулись по левому проходу, но вскоре впереди показалось пламя, за которым блестели рубиновые глаза демонов. Пришлось повернуть назад. В другом проходе тоже было не продохнуть от дыма. Сзади рычал огонь, пожирающий деревянные предметы и мертвецов. Воздуха оставалось все меньше и меньше.
Они и сами не поняли, как попали сюда. Свернули направо и неожиданно оказались в странном круглом помещении. Потолок здесь был достаточно высокий, однако сравнительно чистый воздух оставался лишь у самого пола.
Мари опустилась на четвереньки и глубоко вдохнула. Ей казалось, что в последний раз. Эбигейл присела рядом и осмотрела помещение. Стены – каменные, значит, это склеп, откуда не выбраться.
В это время в другом месте подземного лабиринта Лавкрафт хватал ртом воздух. Совсем неподалеку бушевало пламя. Он понятия не имел, где находится, и не имел даже сил думать об этом. Голова становилась все легче. Хотелось остановиться и полежать. Но это – смерть.
Лавкрафт споткнулся. Упал на колено и с трудом поднялся. Двое мертвецов, по виду парочка влюбленных, выскочили из стены и быстро скрылись в боковом проходе. Лавкрафт засмеялся. Его рассмешила абсурдность ситуации. Правда, смех получился ненатуральный, скорее истерический. Завизжали демоны. Совсем близко.
От их рук он умирать не хотел. Лучше уж задохнуться в дыму или сгореть заживо, как еретик. В принципе это не так уж плохо. Мало кому удается умереть в могиле. Близким не надо канителиться с похоронами. Он уже похоронен и даже кремирован.
Почувствовав облегчение, Лавкрафт лег на пол. Идти дальше сил не было. Пол приятно холодил. Гул в ушах заглушал рев пламени. Все было прекрасно. Он устало улыбнулся и стал размышлять о том, какие видения посетят его в последние мгновения перед смертью.
Неожиданно в поле зрения ему попал край изодранного коричневого одеяния. Лавкрафт поднял голову и увидел над собой блестящий серп, а ниже длинный крючковатый нос и сияющие рубиновые глаза. Демон его не замечал.
Из огня выплыл еще один. Они булькали что-то друг другу, покачивая головами, как вороны. Потом один развернулся, и Лавкрафт с трудом удержался от крика. Перед ним мелькнули запачканные кровью белые крылья.
Демоны снова скрылись в огне, а Лавкрафт устало вздохнул, чувствуя некоторое удовлетворение от осознания, что умирает вместе со всем миром.
Чтобы въехать на кладбище, Дойлу пришлось протаранить железные ворота. Автомобиль остановился, потревожив два надгробия.
– Говард! Мари! – крикнул Дойл, спрыгивая на землю. Ему почему-то казалось, что они должны быть где-то здесь.
– Мари!
Прорвавшаяся сквозь облака луна осветила кладбище. Дойл начал обходить могилы. Вдалеке закаркали вороны. Он уже намеревался вернуться к машине, но, когда вороны закаркали снова, остановился. Странно. Ночью этим птицам положено спать, а не каркать. Дойл напряженно прислушался. Нет, это не воронье карканье, а что-то другое. Он побежал на звук, который постепенно трансформировался в...