Арктические тени Третьего рейха
Шрифт:
Одно из близлежащих к бывшему поселку озер с 1960–х годов называется «Пороховым» (из-за большого количества неразорвавшихся пороховых и толовых шашек, найденных на его берегу и на мелководье). В Заозерске и сегодня проживают недавние североморцы, которые в детские годы находили здесь пороха в большом количестве.
На ныне действующей дороге Мурманск — Никель хорошо сохранились развалины немецкого контрольно–пропускного пункта А у моста, в 1970–е годы еще переброшенного через реку Большая Западная Лица, пока еще заметна развилка дорог между поселками Старая Титовка, Новая Титовка и полуостровом Средний (ныне эти дороги не действуют).
Рядом с современным городом Заозерск и в районе устья реки Большая Западная Лица, между немецкими и советскими позициями, хорошо сохранились совершенно «глухие» сооружения, вырубленные в скалах (высоты 222,0, 218,0). Они никак не подходят для организации войсковой обороны. При этом над входом в сооружение у высоты 222,0 далее сохранилась каменная доска с названием, верхнюю строчку которого «Falkenierkeller» можно перевести как «Погреб или подземелье сокольничего». А к некоторым подходят выложенные камнем дороги.
Развалины и фундаменты жилых домов сохранились в районе озера Подгорное и на южном берегу губы Нерпичья (район высот 270,9, 186,0, 60,2). Долгое время рядом с небольшим заливом южной оконечности губы Нерпичья (высота 60,2) можно видеть два специальных кольца, к которым могли легко швартоваться малые плавсредства или гидросамолеты. До начала строительных работ, которые были проведены здесь в конце 1970–х годов, рядом со скалой был очень тихий и мелководный заливчик, недалеко от которого долгое время существовал искусственный грот, уходивший внутрь невысокой скалы. Отдельные энтузиасты и сегодня по осушке приходят в район этих колец и могут снаружи рассматривать здешнюю пещеру, в глубине которой до настоящего времени можно различить какие-то станки. Возможность их детального изучения ограничена тем, что до сих пор сохранилось мнение о заминированном подскальном входе в эту пещеру.
Особый интерес представляет некий грот неподалеку от высоты 160,7, вход в который закрыт специальной металлической сеткой. Что находится под ней — неизвестно, но местные поисковики твердо уверены, что этот грот сооружен в военные годы или даже раньше.
В губе Малая Лопатка сохранились остатки свайноряжевого причала по всем признакам построенного не позже начала 1940–х годов, а об одном из причалов в губе Лопаткина «заозерчане» проживавшие здесь с 1960–х годов, говорили, что «его построили немцы».
Система озер, одновременно выходящая к губе Андреева и к южному побережью Мотовского залива, а также якорная стоянка в бухте острова Замогильный (район высоты 153,0), когда-то использовались немцами для пополнения запасов пресной воды. Здесь до сих пор размещаются резервуары для хранения пресной воды с надписями на немецком языке.
Очень много вопросов у военных исследователей истории «Базис Норд» всегда вызывала губа Андреева, которая расположена на западном берегу Большой Западной Лицы. Однако начиная с конца 1950–х годов все они оставались без ответа. Более того, излишнее любопытство очень быстро и, главное, твердо пресекалось. Позже здесь были построены хранилища для отработанного ядерного топлива, а губа Андреева стала именоваться «специализированной береговой базой», куда допуск всем, кроме обслуживающего персонала, был категорически запрещен. Сегодня для обслуживающего персонала здесь построена «норвежская деревня» (строительство финансировало Королевство Норвегия), но, как и прежде вход сюда для посторонних ограничен. И весь район находится под контролем Министерства атомной промышленности Российской Федерации. Меж тем еще в 1990–е годы жители довоенного поселка Большая Западная Лица вспоминали, что именно в губе Андреева до начала 1950–х годов что-то строили или искали заключенные одного из лагерей ГУЛАГа. Правда, что они строили — так и осталось тайной. Во всяком случае, об атомных подводных лодках тогда еще даже в Политбюро СССР знали немногие. Итак, первая фашистская база на Кольском полуострове продолжает хранить свои тайны, которые еще долго будут будоражить наши умы, а главное — нести угрозу национальной безопасности России. Например, базам и кораблям нашего Северного флота. Так, однажды из-за «свертывания» тайной базы нацистов на Мурмане уже погиб со всем своим экипажем подводный первенец советского ВМФ — подводная лодка Д-1 («Декабрист»).
До сих пор, по крайней мере, внешне, какой-либо связи между деятельностью «Базис Норд» и исчезнувшей через два месяца советской подлодкой не было и в помине. Но, если бы не катастрофа подводного «Декабриста», к тайной базе фашистов в Западной Лице еще не скоро удалось бы привлечь внимание советских историков. Ведь даже прославленные советские военачальники, чьи дивизии в разные годы стояли насмерть у Западной Лицы, а затем гнали врага к норвежской границе, такие как Маршал Советского Союза Кирилл Мерецков и генерал–майор Г. Вещезерский, долгое время считали (и писали в своих мемуарах — Авт.), что захваченные в июле 1941 года горными стрелками генерал–лейтенанта Дитля продовольственные склады в поселке Большая Лица были лишь складами обычной «рыболовецкой кооперации» или «базы строителей». Что это была за «рыболовецкая кооперация» или «база строителей» — каждый прочитавший данную книгу уже знает. Более того, без нее вряд ли состоялось бы кругосветное плавание германского рейдера «Комет».
Океанский «оборотень» идет на восток
Для проникновения в советскую Арктику нацисты использовали различные способы: научные экспедиции, трансарктические переходы судов и транссибирские полеты самолетов, туристические походы и даже… строительство канатной дороги для доставки грузов в отдаленные уголки заполярной тундры.
«Венцом» же нашей государственной доверчивости стал переход летом 1940 года по всему Севморпути так называемого торгового судна «Эмс», а вернее, вспомогательного крейсера «Комет». Это был самый меньший из гитлеровских океанских рейдеров первой волны. После скромных охотничьих успехов тяжелых рейдеров в имперском Штабе руководства войной на море было принято решение направить на торговые коммуникации Британского союза рейдеры, замаскированные под торговые суда.
Обычно они имели хороший ход и вместительные трюмы, а также до 6–ти артиллерийских орудий среднего калибра, несколько торпедных аппаратов и обязательно гидросамолет- разведчик. Все свободное место на таком «транспорте» было занято запасами продовольствия и горючего, достаточными для многомесячного океанского плавания. На должности командиров вспомогательных крейсеров подбирались наиболее смелые и находчивые моряки, способные хладнокровно обмануть врага. Обычно экипаж встреченного английского (французского или из стран Британского союза) судна не успевал понять, кто перед ним: выстрелы из 150–мм орудий с малой дистанции сначала громили ходовой мостик и радиорубку, а затем, если жертва не стопорила ход, — то пускали ее на дно. Если же все требования нацистов выполнялись или встреченное судно везло ценный груз, то команды таких судов с помощью спасательных шлюпок переправлялись на борт рейдера. А их судно либо становилось призом, который немецкая команда вела в ближайший германский порт, либо после перегрузки продовольствия, топлива или наиболее ценного груза с помощью взрывчатки топилось. Но были и иные ситуации.
Вот как летом 1940 года о встрече с крейсером «Комет» рассказывали советские рыбаки.
Июльское солнце последнего довоенного года едва согревало глянцевую гладь Гусиной банки. На горизонте просматривались вершины скал Новой Земли. Рыболовецкий траулер РТ-312 «Абрек» неспешно скользил в сторону Горла Белого моря. После трудных дней путины на судне царила сонная тишина: экипаж, уставший за время лова, отдыхал. Бодрствовала только ходовая вахта.
Стоящий на капитанской вахте старший помощник «Абрека» Валентин Дартау привычно и неторопливо осматривал горизонт. Вахта близилась к концу, погодные условия просты. Впереди — долгожданный дом. Неожиданно глаза старшего помощника наткнулись на неприметный серый силуэт двухмачтового судна, быстро «поднимающийся» из-за горизонта. Он словно ножом резал воды Баренцева моря, хищно прижавшись к морскому «зеркалу». Уже через полчаса силуэт превратился в загадочное судно, не спешащее поднимать национальный флаг. Серое «привидение» не было похоже на какой-либо известный советский транспортный корабль или на советского рыбака, хотя на его борту был ясно виден красный флаг, специально нарисованный по правилам военного времени. От безлюдной и молчаливой палубы и приземистых надстроек незнакомца веяло некой необъяснимой враждебностью. Еще полчаса, и встретившиеся суда разошлись. Когда солнце осветило надпись на корме странного судна, Валентин Дартау с изумлением прочитал его название — «Дунай» и ниже порт приписки — Ленинград.
Так и не подняв национальный флаг, серый призрак быстро исчез, словно растворился в легком мареве у острова Колгуев. Старпом «312–го» дал команду записать в вахтенный журнал о необычной встрече с судном, чье имя он ни разу не слышал в заполярных водах, и вновь стал править ходовой вахтой. Что это был за незнакомец, он узнал лишь спустя много лет.
Как уже известно, с началом Второй мировой войны большое количество транспортных и пассажирских судов Третьего рейха оказались за пределами Балтийского и Северного морей. Для того чтобы избежать захвата английскими крейсерами, на месяц–два они были вынуждены укрыться в нейтральных портах или в портах дружественных стран. Но если под покровом полярной ночи германские суда ушли из Мурманска в порты Германии, то на Тихом океане они «завязли» еще на год. Для возвращения домой им было нужно судно–разведчик, которое первым пройдет путь от берегов рейха до Тихого океана, а затем обеспечит возвращение «тихоокеанской группы». Так родился замысел операции «Фалль Грюн». Руководителем операции и разведывательного перехода был назначен капитан–цур–зее Роберт фон Эйссен, который прекрасно знал условия плавания в Арктике.