Арктические тени Третьего рейха
Шрифт:
Новая находка, связанная с «Бриллиантом», состоялась в 1972 году.
В тот день на острове Правды (один из островов Пахтусова) инженер–гидрограф В. Троицкий обнаружил спасательный круг с надписью «Бриллиант». Неподалеку валялись остатки разбитой шлюпки, полусгнивший парус и 2 связанных вместе пробковых матраса. Выходит, с «Бриллианта» удалось спастись не только Алексею Стаханову? Кто-то еще из экипажа СКР-29 сумел добраться до суши и позже мог быть поднят на борт проходившею транспорта или траулера. Подобные случаи в военной истории Арктики известны.
Однако до сих пор на публикации «Комсомольской правды», «Вечернего Мурманска» и «На страже Заполярья» никто не откликнулся. И, видимо, уже вряд ли кто отзовется.
Потопление СКР-29 и Т-120 стали последними удачами фашистских подводных лодок, базировавшихся на тайные арктические базы, находящиеся на островах и побережье Карского моря.
Подводя своеобразный итог деятельности «арктических волков» Дёница, приходится признать, что начиная с лета 1942 года встречи с ними в Карском море были все же постоянны. Но с ними в основном встречались безоружные морские гидрографические боты да самолеты ледовой разведки. Может быть, потому гитлеровские субмарины столь уверенно делали здесь свое черное дело? Надеюсь, когда-либо мы сможем получить на этот вопрос ясный ответ.
Что искали нацисты на мысе Стерлегова?
Последней, по крайней мере, по открытым источникам, «тенью» кригсмарине в советской Арктике стало нападение гитлеровских подлодок на полярную станцию «Мыс Стерлегова». Она находилась в 100 метрах от берега, на обрывистом мысу высотой более 10 метров, весьма приметном (в хорошую видимость открывается с моря с расстояния в 15 миль). На экранах радиолокационных станций мыс Стерлегова легко обнаруживается и практически всегда дает устойчивый сигнал. В свою очередь, и североморцы–наблюдатели поста НиС, сооруженного неподалеку от полярной станции, не менее чем за 1 час могли обнаружить любое подходившее сюда судно. Поверхность мыса вокруг станции в основном заболочена и труднопроходима. С одной стороны, это усложняло проведение работ, а с другой — облегчало наблюдение за подходами, так как со стороны берега к посту и полярной станции можно было подняться только по единственной тропе.
Во время летней навигации 1944 года полярники метеостанции под руководством Поблодзинского напряженно занимались своей нелегкой работой: передачей штатных и ежечасных срочных (авиа) метеосводок, 10–минутных радиопеленгов наведения для проходящих судов, поддержанием в постоянной готовности взлетно–посадочной полосы, да и выполнением большого количества бытовых дел, которые занимали практически круглые сутки.
Для специального наблюдения за морем и проходящими судами недалеко от метеостанции был создан наблюдательный пост СНиС. Здесь вахту несли моряки службы наблюдения Северного флота и Беломорской флотилии. Однако жизнь в глубоком советском тылу, вдали от линии фронта со временем расслабили наблюдателей, и дисциплина среди них стала постепенно падать. По информации Л. Поблодзинского военные моряки с поста СНиС к концу смены потеряли бдительность, и, чтобы их немножко встряхнуть, метеорологам пришлось произвести доклад на Диксон. Первоначально это помогло, на 3–4 суток все вернулось «на круги своя».
В конце августа гидрографическое судно «Норд» доставило на пост новую смену военных моряков. На этот раз смена состояла из солдат–фронтовиков, ранее воевавших на Карельском фронте под командованием старшины Уткина. Во время непродолжительной смены «снисовцы» старой смены передали опыт новичкам, и менее чем через неделю в ответ на замечание Поблодзинского о слабой организации наблюдения за морем Уткин заявил, что, будучи фронтовиками, наблюдатели знают организацию службы, и убедительно рекомендовал полярникам не вмешиваться. Не удалось их настроить на бдительное несение службы и после приказания с Диксона о проведении осмотра близлежащей береговой линии с целью поиска следов исчезнувшего 26 августа гидрографического судна «Норд», на котором ушла на Диксон и, как выяснилось после войны, погибла старая смена поста СНиС «Стерлегов».
После окончания войны выяснилось, что в тот день германская подлодка, стоявшая на якоре у острова Каминского, обнаружила идущий в сторону острова Кравкова советский гидрограф ГУ СМП, который под началом капитана Владимира Павлова был назначен руководством для работ в шхерах Минина и на архипелаге Норденшельда,
Тремя днями ранее «Норд» вышел из порта Диксон и отправился по маршруту: пролив Превен, острова Вардропер, Кравкова, Рингнесс, Белуха (с заходом в бухту Михайлова) и мыс Стерлегова. За трое суток его команда успела доставить провизию и сменить личный состав поста СНИС «Стерлегов», передать почту, продовольствие и медикаменты в бухту Михайлова, а также проверить навигационное оборудование на островах Мона. Возможно, в районе островов они и увидели (или могли увидеть. — Авт.) то, что долгое время надежно оберегалось нацистами. Допустим — склад продуктов или топлива. Для фашистов не составило труда догнать и быстро потопить безоружное советское малое гидрографическое судно.
Меж тем на мысу Стерлегова жизнь шла своим чередом: полярники вели ежедневные наблюдения, для осмотра побережья и поиска «Норда» на собачьей упряжке выехал охотник Г. Бухтияров и краснофлотец Ногаев. Одновременно во время поездки они хотели подкормить станционных собак мясом нерпы, изобиловавшей в бухте Ложных огней. Здесь у Бухтиярова была брезентовая палатка и разделочный инвентарь.
На беду полярников, оставшихся на станции, охотники взяли с собой всех собак, которые могли бы предупредить о появлении поблизости чужаков.
По советским послевоенным документам в район мыса Стерлегова пришли две гитлеровские субмарины — U711 под командованием капитан–лейтенанта Ганса–Гюнтера Ланге и U957 под командованием обер–лейтенанта Пауля Тёнсхоффа. И причиной этого авантюристического нападения на советскую станцию стала неудача капитан–лейтенанта Ланге во время поисковых действий в районе пролива Вилькицкого. Якобы озлобленный неудачей гитлеровский командир убедил командира соседней подлодки напасть на станцию и захватить пленных. Но сегодня, познакомившись с некоторым количеством открытых после войны германских документов, подобный подход к рассмотрению операции по захвату германскими подводниками «языка» выглядит совершенно примитивным. А потому не будем смотреть на действия немцев глазами простого обывателя. И почти сразу же увидим весьма интересную картину.
Во–первых, это было проведение заранее спланированной операции по захвату советской полярной станции. С какой целью? Неясно. Зато известно, что в ней участвовало две или три германские подлодки. Прежде они пытались проникнуть через пролив Вилькицкого в Нордвикский залив. Однако 18 сентября 1944 года эта подводная группа наткнулись на непроходимые льды в районе мыса Челюскина. И одна из ее лодок — U935 — повредила оба перископа. После этого все гитлеровские субмарины вернулись в норвежские базы. Но возникает закономерный вопрос: «Если все три гитлеровские подлодки, пытавшиеся проникнуть через пролив Вилькицкого, вернулись в Норвегию, то откуда в близлежащем районе примерно в этот же период (у мыса Стерлегова. — Авт.) появились еще две гитлеровские субмарины?» Вряд ли планировщики Кригсмарины были столь глупы, чтобы, получив от командиров первой подводной группы информацию о сложной ледовой обстановке в районе пролива Вилькицкого, да еще понимая, что в конце сентября уже не стоит ожидать прохода запоздавшего советского каравана, отправили бы сюда еще одну подводную группу. Выходит, в составе группы, доставившей десант к мысу Стерлегова, действовали три «арктических волка». А это уже мало походит на самодеятельный сговор командиров субмарин, действовавших в соседних районах. При этом хотелось бы обратить особое внимание, что соседняя бухта Ложных огней, да и собственно мыс, находятся непосредственно возле района Севморпути, где советские транспорты прижимаются к материку. Если бы нацистам удалось создать на мысе Стерлегова наблюдательный пункт, в совокупности с постами на соседствующих с ним островах шхер Минина, вне зависимости от погодных условий можно было легко держать под контролем всю полосу движения наших арктических конвоев. И хотя очень сложно поверить в реалистичность такого расчета: на Диксоне располагались боевые советские корабли КарВМБ, а в полусотне километров (непосредственно на полуострове Михайлова) находился еще один советский береговой пост наблюдения, немецкие десантники все же захватили полярную станцию и соседний с ней пост СНиС И, что интересно, — перед окончанием летней навигации 1944 года.
При этом, повторюсь, командир фашистской группы подлодок только–только убедился, что проход любых судов через пролив Вилькицкого невозможен. И все же он пошел на откровенную авантюру. Что им двигало? Неясно!
Правда, он мог иметь некую информацию о первом опыте морских засад еще в Кайзеровском флоте в годы Первой мировой войны.
Сегодня нам хорошо известны истории создания таких постов (естественно, с меньшими техническими возможностями) экипажами вспомогательных крейсеров «Принц Эйтель Фридрих» на острове Пасхи (декабрь 1914 года) и «Вольф» на индонезийском острове Вагео (август 1917 года). Благодаря созданным тогда наблюдательным постам ни один корабль и ни одно судно под флагами стран Антанты не могли незаметно пройти мимо кайзеровских охотников. Он своевременно был бы обнаружен, при этом крейсеры успевали запустить свои машины и быстро догнать ничего не подозревающую жертву.