Арктические тени Третьего рейха
Шрифт:
Перед выходом в море, когда на подлодке U234 велись погрузочные работы, один из ее моряков обратил внимание на то, что японские офицеры сделали пометку на упаковке некоторых контейнеров — «U235». Он попытался поправить японца, напомнив, что разговор происходит на борту U234, а не на U235, но тут же прикусил язык, резко осаженный подоспевшим старшим помощником командира. Более к этому разговору он не возвращался, но вспомнил о произошедшем случае в конце 1980–х годов, когда в открытую прессу просочилась информация об использовании учеными «Манхэттенского проекта» германского урана-235. Сегодня ясно, что использование для перевозки груза контейнеров, покрытых изнутри золотом, тоже весьма красноречиво указывает на то, что везла в своих отсеках U234.
Уран в высшей степени корродирующий металл, быстро загрязняется, вступая в контакт с любым нестабильным химическим элементом. И только золото, по части защиты от радиоактивного излучения, не уступает свинцу, но в отличие от последнего является наиболее чистым элементом. А главное, чрезвычайно стабильным. Таким образом, в контейнерах, на которых один из японских офицеров (скорее всего, капитан–лейтенант Томонага. — Авт.) написал «U235», скорее всего, находился высокообогащенный и чистый уран-235. То есть урановое сырье в последней стадии очистки, перед превращением его в металл.
Но самое интересное: когда 16 июня 1945 года представитель ВМС США стал составлять опись груза, обнаруженного на борту U234, то выяснилось, что оксида урана здесь нет. Однако, если его не было на борту, то что же было загружено в позолоченные изнутри контейнеры? Примечательно, что через неделю после составления этой описи количество обогащенного урана на американском заводе в Ок–Ридже неожиданно увеличилось вдвое. Вас здесь ничего не удивляет? Меня — удивляет, но еще и наталкивает на весьма необычный вывод: запас урана, вдвое увеличивший запас «Манхэттенского проекта», имеет германское происхождение. А это, в свою очередь, указывает на то, что нацисты оказались действительно значительно ближе к созданию урановой бомбы, чем считали наши союзники. Да и, собственно, в СССР. И еще!
Известно, что успешности испытаний плутониевой бомбы на полигоне Нью–Мексико летом 1945 года способствовали… инфракрасные неконтактные взрыватели доктора Шлике, которые заставили имеемые у союзников «заторможенные» детонаторы срабатывать с молниеносной быстротой.
Выходит, сдача в плен германской подлодки U234 позволила американцам сразу же решить две серьезные проблемы, которые до того существовали у «Манхэттенского проекта»: отсутствие достаточного количества оружейного урана и отсутствие синхронных взрывателей, необходимых для создания плутониевой бомбы. Разве это не могло порадовать генерала Гровса? И если бы не уран, полученный после захвата U234, то вряд ли бы «Малыш» был сброшен на Хиросиму. Но почему все эти компоненты, столь важные для создания атомного оружия в Третьем рейхе, оказались на борту U234?
Во все годы Второй мировой войны Германия и Япония регулярно обменивались друг с другом военными специалистами и технологиями, используя для этого дальнюю авиацию и океанские транспортные подводные лодки. Вернее, в основном передача шла в одном направлении — из Третьего рейха к Японским островам. Первоначально, после подписания в августе 1939 года печально известного «Договора Молотова — Риббентропа», для этого рассматривалось активное использование советского Севморпути. И в ближайшей перспективе именно этим путем на Японские острова могли бы поступать технологии обогащения урана и запасы ураносодержащего сырья. Однако пока из-за необъяснимой «ссоры» между Германией и СССР в августе 1940 года, впервые проявившейся в попытке вернуть крейсер «Комет» из Восточно–Сибирского моря, более реальными для тайной доставки стали воздушный маршрут над Сибирью и Чукоткой и «южные» маршруты — вокруг Африки и Латинской Америки. Оговоримся, что для воздушного сообщения с Японией немцы готовили и иные маршруты, но в рамках данной книги они не будут рассматриваться. Вероятно, тогда же зародился «Урановый проект» императорской Японии. Впервые открыто о нем рассказала книга Роберта К. Уилкокса «Тайная война Японии: гонка наперегонки со временем за обладание собственной атомной бомбы» и вышеупомянутая книга «Черное солнце Третьего рейха: Битва за «оружие возмездия»». Именно на их страницах и «всплыло» имя могущественного японского промышленника Дзюна Ногуче, империя которого у городка Конан стала процветать после заключения некой сделки с верховным командованием японской армии. В какой стадии готовности было японское атомное оружие, может говорить следующая информация.
Работая в Национальном архиве США, Уилкокс случайно обнаружил в его хранилище протокол допроса (от 31 октября 1946 года) бывшего инженера–химика Отогоро Нацуме, в военные годы работавшего в лаборатории концерна в Конане. В конце Второй мировой войны инженер Нацуме оказался в плену у советских солдат, но вскоре освобожден и назначен руководителем продолжавшего свою деятельность завода в Конане. Однако в декабре 1945 года он сбежал с советской территории на маленькой лодке.
Особо важной в протоколе допроса для Уилкокса стала отметка в разделе «Дополнение» — «Расспросы относительно газетной статьи об испытании атомной бомбы в Корее». Именно Нацуме рассказал американским следователям, что еще в начале года он впервые услышал об успешном испытании японской атомной бомбы где-то под Конаном. Однако лично этих атомных испытаний он не видел. Хотелось бы отметить, что здесь же, в протоколе, было указано, что на допросе присутствовали: глава научно–технологического отделения доктор Гарри Келли, переводчик по имени Мацуда и некий высокопоставленный сотрудник американской разведки мистер Доннелли («5253», разведка). Последний задавал Нацуме конкретные вопросы, весьма странно их зашифровывая. И что интересно — постоянно интересовался неким заводом «НЗ», который занимался производством перекиси водорода.
В процессе допроса выяснилось, что в Японии таких заводов, а вернее промышленных комплексов, где работало около 700 ученых–химиков, было два: один находился рядом с городком Конан, другой — рядом с городком Хонбу. О первом известно, что именно это предприятие находилось в ведении военно–морского флота, было строго засекречено и официально именовалось завод «НЗ». О втором — ничего не известно.
Комплекс «НЗ» включал в себя сеть заводов в районе рек Ялуцзян (Амноккан), Чосин (Чанчжин) и Фусен. Две последние реки по решению Дзюна Ногуче были перекрыты плотинами, здесь же были сооружены мощные гидроэлектростанции, способные выработать огромное количество энергии, необходимое для заводов. В целом все 3 реки поставляли больше 1 миллиона киловатт электроэнергии для нужд сверхсекретного комплекса. Для того времени это было неслыханное количество электричества, особенно если учесть тот факт, что всем Японским островам требовалось чуть больше 3 миллионов киловатт. После окончания Второй мировой войны около 300 ученых–химиков завода в Конане были арестованы советскими офицерами НКВД Однако через некоторое время, неожиданно для всех, они были освобождены и вернулись к работе. И только 6 ведущих специалистов, которые знали все тонкости производства, исчезли. Вот пока и вся информация о японском «Урановом проекте». Но эта же информация подсказывает, почему на борту U234 оказался высокообогащенный и чистый уран-235, а также инфракрасные неконтактные взрыватели доктора Шлике, которые нацисты, пусть и в ущерб себе, но направили к Японским островам.
Эта же информация проявила группу крайне «странных мелочей» в мировой истории создания ядерного оружия.
Например, она прямо указывает на нелепость утверждений, мол, американские военные специалисты–оружейники были настолько уверены в конструкции урановой бомбы, что урановый «Малыш» был сброшен на Хиросиму без предварительных испытаний. Или что у американцев имеющегося количества оружейного урана было недостаточно для 2 атомных бомб, поэтому они и сбросили на Хиросиму единственно созданного «Малыша» без проведения испытаний. И то, и другое утверждение — весьма существенные нестыковки в послевоенной «легенде союзников», но крайне любопытные исторические факты. Согласитесь, нет большей дурости, как сбросить бомбу на совершенно новых и не проверенных физических принципах, на вражеское государство, которое само работает над таким же оружием. При этом плутониевая бомба «Толстяк», которую американцы сбросили на Нагасаки, была ранее успешно испытана на полигоне Тринити в штате Нью–Мексико. В этом случае еще более глупо выглядит «легенда союзников», что уже испытанного плутониевого «Толстяка» сбросили через трое суток после применения неиспытанной урановой бомбы. Логика — отсутствует! Более или менее понятное объяснение здесь дают вышеприведенные факты и рассуждения о совместных германо–японских работах над атомным оружием: американцы могли сбросить неиспытанного «Малыша» только в том случае, если, по словам американского физика Роберта Оппенгеймера, подобная бомба действительно имела «немецкое происхождение», то есть когда-то уже была испытана германскими учеными. Вот за что генерал Гровс мог бы поблагодарить доктора–инженера СС Каммлера. Но это означает одно, что в Третьем рейхе…
Неудача Вернера Гейзенберга и Отто Гана была только ширмой
Долгие годы «Урановый проект» нацистов был укрыт за плотной стеной секретности, и в первую очередь — созданной в… США. Дело в том, что, скрывая реальные результаты существования гитлеровской программы обогащенного урана, можно было повсеместно рассказывать, будто в Германии все усилия по созданию атомной бомбы свелись к неудачным попыткам построить ядерный реактор для получения плутония. Однако в этом случае становится совсем необъяснимым тот факт, что когда ученые–ядерщики из США и Великобритании после войны познакомились с протоколами допросов немецких ядерщиков во главе с Вернером Гейзенбергом, то они открыли рот от удивления, видя здесь рассказы о примитивном ядерном реакторе, упрятанном в пещере на юге Германии. Выходит, Вернер К. Гейзенберг, Отто Ган, Ханс В. Гейгер, Вальтер Боте, Курт Дибнер, Карл Ф. фон Вайцзеккер, да и другие знаменитые германские физики были обычными «прожектерами»? Но подобное мнение как-то «не срасталось» ни с их ученым статусом и званиями, ни с усилиями, которые прагматичные немцы настойчиво применяли в реализации проекта обогащения урана.
Меж тем в работе гитлеровского «Уранового общества» участвовали лучшие светила физиков–ядерщиков из Физического института Общества кайзера Вильгельма, выполнявшего в ту пору роль Национальной академии наук, Гамбургского, Лейпцигского и Гейдельбергского университетов, а также из различных закрытых опытно–конструкторских организаций Третьего рейха. Все исследования финансировало управление армейских вооружений, возглавляемое известным германским физиком Эрихом Шуманом, который хорошо понимал сложности проблемы создания ядерного оружия. Опираясь на поддержку и участие в «Урановом проекте» Гейзенберга, Гана и Вайцзеккера, Шуман приступил к созданию экспериментального реактора, который в просторечии называли «ядерным котлом». Именно в этом «котле» должны были проводиться эксперименты с ураном в интересах создания сверхмощного взрывчатого вещества. Для успешности «Уранового проекта» были нужны 4 «компонента»: физики–ядерщики, современная промышленность, а также металлический уран и замедлитель цепной реакции («тяжелая вода») в достаточном количестве.