Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти
Шрифт:
В Солт-Лейк-Сити они приехали даже быстрее, чем ожидали. Багровая мгла слегка рассеялась – видимо, взрыв все же был относительно маломощным, пыль понемногу оседала и разносилась ветром. Остановились, не доехав с милю, и закатили багги в кустарник, чтобы ненароком не обстреляли свои. Дальше шли пешком. Ростислав видел уже совсем хорошо, а вот слышал еле-еле.
Почти сразу они наткнулись на патруль. Его командир, сержант с изрядной примесью индейской крови, видимо, был предупрежден и не скрывал восхищения.
– Я такого сроду не
– Мы – такой специальный спецназ, – врал Джей-Ти, прихлебывая спиртное; остальные от выпивки отказались. – Кино «SWAT? [28]» видел? Так вот, они нам в подметки не годятся, чувак!
Когда их с триумфом провели мимо всех кордонов на командный пункт, Атика бросилась Ростиславу на грудь. Шибанов гладил ее по спине, стараясь удержаться на ногах и не упасть – на него снова накатила волна слабости. Потом он мягко отстранил жену и пробормотал:
– Нам надо в душ, к врачу… Радиация…
– Радиационное заражение при взрыве такого заряда минимально, – наставительным тоном промолвил майор Бенитес. – А справились вы отлично.
– Я не ожидал, – сказал Мастер. Он сидел в углу, в кресле, и держал на коленях карту. – То, что вы сделали для Республики…
– Хватит, сенатор, – довольно грубо перебил его Гумилев. – Нам нужен медик… А еще – дезактивация, одежда…
– Распорядитесь, майор, – велел Бенитесу Мастер. Тот быстро ушел, Гумилев бессильно опустился на диван, которого раньше на КП не было – видимо, принесли в их отсутствие. Рядом плюхнулся Джей-Ти. Атика плакала, глядя на окровавленное лицо Ростислава, Мидори с интересом разглядывала сквозь амбразуру красное небо.
– Как обстановка, Индро Юльевич? – спросил Гумилев у Вессенберга.
Эстонец посматривал на вернувшихся с некоторой неприязнью, видимо, не одобрял использование ими ядерного заряда. Тем не менее он ответил:
– Я велел поднять со станции тела и поместить в рефрижератор.
– Искренне вас благодарю, – сказал Гумилев. – Я об этом совсем забыл… Что еще нового?
– Все в порядке. Сенатор не доставил нам никаких неприятностей, если вы это имеете в виду. К тому же вы теперь что-то вроде национальных героев.
Сказав это, Вессенберг щепетильно поджал губы. Точно, не нравилось ему то, что взорвали «Чарли». Негуманно, поди.
– Отлично, – назло жеманному ксенобиологу сказал Гумилев.
– Жаль, что вы потеряли Роулинсона, – без особенного, впрочем, сожаления сказал Мастер. – Как погиб полковник?
– Как герой, – не стал расписывать подробности Андрей смерти Роулинсона.
– Это был очень любопытный человек, – заметил Тарасов.
После прибытия в Солт-Лейк-Сити Нестор вел
– Не спорю. Кстати, ты бы мог теперь заняться разработкой вакцины. Насколько я понимаю, есть серьезные мысли в этом направлении?
– Есть, – сказал Тарасов. – Если сенатор предоставит мне лабораторию…
– С удовольствием, с удовольствием, – с улыбкой развел руками Мастер. – У нас хорошие лаборатории, все, что нужно, будет к вашим услугам. Я распоряжусь.
Вернулся Бенитес в сопровождении человека с повязкой медика.
– Доктор Джарвис, – отрекомендовался тот. – Сейчас я провожу вас в душевую и там уже сделаю уколы антирадиатина.
– Отлично, – снова сказал Гумилев и неожиданно потерял сознание.
Очнулся он уже в душевой. Стены из легкомысленной розовой плитки, зеркала, где-то из плохо прикрытого крана капает вода. Доктор Джарвис с одноразовым шприцем в руке.
– Я сделал вам дополнительно укол общеукрепляющего, – сообщил врач.
Гумилев запоздало подумал, что вместо антирадиатина Джарвис вполне мог ввести им наркотик или яд, вырубив таким образом трех потенциальных противников Мастера. Но нет, у того были уже способы с ними разобраться, и экс-сенатор к ним не прибег. Да и девушки наверху плюс Вессенберг вряд ли оставили бы это без внимания.
– Спасибо, доктор, – сказал Гумилев и сел. Оказывается, с него уже сняли обмундирование и тяжелые ботинки.
– Вы схватили совсем небольшую дозу, – продолжал врач, – не больше пятидесяти миллизивертов, так что вам ничего не угрожает. Душем не злоупотребляйте, особенно горячим.
Шибанов и Джей-Ти уже плескались под тугими струями, фыркали. Пахло фруктовым ароматом шампуня.
– Андрей! – окликнул Ростислав. – А почему ты так представился Смоллвуду – капитан Фарагут?
– Первое, что в голову пришло! – отозвался Гумилев, крутя никелированные рукояти кранов. – Я в детстве очень любил Жюля Верна, «Двадцать тысяч лье под водой». Там был такой капитан корабля – Фарагут. Мне сразу и вспомнилось. А откуда Смоллвуд вас знал? Ведь он именно вас с Джеем имел в виду?
– Старые счеты. Мы встречались сразу после Катастрофы, а потом он приходил в качестве парламентера Макриди, когда они напали на городок Уотерхоул.
– Надеюсь, ублюдок там хорошо прожарился вместе со своим гадским генералом, – буркнул Джей-Ти.
– Смоллвуд ведь сказал – Макриди не было в лагере, – напомнил Андрей.
– Вот же черт!
Некоторое время они наслаждались покоем и горячей водой. Потом Гумилев вспомнил предостережение врача, да и голова немного закружилась. Тщательно закрыв воду, он принялся растираться висевшим на вешалке полотенцем. В этот момент в душевую вбежала Мидори. Андрей успел прикрыться, а Джей-Ти, как раз вышедший из-под душа, воскликнул: