Армия воров
Шрифт:
Остаток дня и сегодняшнее утро Матвей потратил на то, чтобы познакомиться с распорядком, изучить персонал и пройти по окрестностям. Выяснять, приехал или нет сюда Тумаркин, он пока не собирался. С ходу это делать, по крайней мере, опрометчиво. Неизвестно, какие силы стоят за продажей этого уголка поистине райской природы китайскому бизнесмену. Не исключено, что кто-то занимается изучением приезжающих на отдых людей.
Пока все шло по плану. С самого начала Матвей выдавал себя за художника, приехавшего на курорт в поисках вдохновения для новых работ. Для этого сегодня, на рассвете, прихватив ящик с красками и мольберт, вышел за территорию, поднялся сюда и около часа пытался изобразить наступающее в лесу утро. Он был уверен, что непрофессионалу будет трудно отличить его мазню от настоящей живописи.
Марта вновь остановилась и посмотрела вниз.
— Не понимаю, почему, имея такую красоту на родине, люди едут в Швейцарию?
— Ты не назовешь сейчас сумму, которую мы потратили, чтобы только добраться сюда? — насмешливо спросил Матвей.
— Два билета на самолет почти сорок, — стала перечислять девушка.
— Автобус и такси не в счет, — предупредил он. — Умножь на два с учетом туда и обратно, итого две с половиной тысячи долларов, или восемьдесят тысяч рублей. А теперь скажи, сколько стоит билет на самолет в Цюрих, откуда до Давоса два часа на машине?
— Не знаю, — откровенно призналась Марта.
— Пять тысяч туда и столько же обратно. Теперь сама считай, куда выгоднее летать среднестатистическому россиянину?
— Понятно, — вдохнула Сомова и, присев, взвизгнула: — Белка!
Матвей обернулся. Серый зверек перескочил с ветки сосны на землю, пробежал несколько метров и взобрался на лиственницу.
— Ты ее заикой сделала.
— Почему она серая? — Марта подняла на Кораблева округлившиеся от удивления глаза.
— А какая, по-твоему, она должна быть? — повеселел он.
— Рыжая.
— Здесь у них у всех такой цвет, — пояснил Матвей. — Пепельный.
Они повернули обратно.
— Скоро ужин, — Марта посмотрел на часы. — Надо торопиться.
— Одна пойдешь, — решил он.
— Почему? — девушка замедлила шаг.
— Наверное, забыла? — Он обнял ее за плечи. — Я должен поддерживать имидж творческого человека, находящегося в поиске смысла жизни.
— Поясни.
— Напьюсь и буду приставать к отдыхающим с разговорами о высоком. — Давая Марте возможность пройти, Матвей приподнял нависшую над тропинкой сосновую ветку.
— А если серьезно? — насторожилась Сомова.
— Я навещу жену Тумаркина, — признался Кораблев.
— Можно после ужина, — шутливо захныкала девушка.
— Посмотришь, кто проявит интерес к моему отсутствию, — давая понять, что вопрос решен, продолжал он свой инструктаж.
— Думаешь, что за нами следят? — перейдя на шепот, заговорщицки спросила Марта.
— Я допускаю любое развитие событий, — уклончиво ответил Матвей.
— Что мне отвечать, если действительно кто-то спросит, куда ты пропал? — заволновалась она.
— Ушел искать хороший вечерний пейзаж, — с ходу придумал Кораблев, одновременно удивившись тому, как удачно подобрал он себе легенду.
Проводив Марту до «вертушки», за которой начиналась территория курорта, Матвей круто развернулся и пошел назад. Пройдя по тропинке, которой они вернулись с прогулки, он свернул налево и стал подниматься в гору. Вскоре среди сосен стали видны пятиэтажки, в которых жили несколько поколений работников и врачей санатория. Дом с нарисованной сбоку краской цифрой «четыре» он нашел сразу. Войдя в подъезд, Матвей поднялся на этаж и позвонил в двери пятнадцатой квартиры, одновременно определив, что окна выходят во двор. Некоторое время было тихо. Потом что-то скрипнуло, словно кто-то крался к двери. Матвей надавил на кнопку звонка еще раз.
— Кто? — раздался глухой женский голос. Было понятно, его обладательница сильно напугана.
— Я могу увидеть Тимофея Степановича?
— А кто его спрашивает?
— Матвей, — на всякий случай представился он.
— Нет его!
— А когда подойти?
— Не знаю, — зло ответила женщина.
Матвей чувствовал по голосу, что она прилипла к глазку и внимательно изучает его.
— Извините, — Кораблев направился прочь.
Выйдя во двор, он оглянулся на окна. Свет в квартире был выключен, но Матвей отчетливо разглядел, как от окна кто-то отпрянул, слегка задев штору.
— Странно, — вслух подумал он, размышляя, как поступить.
Если бы Тумаркин был дома и сейчас по голосу или через окно узнал его, то наверняка дал о себе знать. Однако этого не случилось. Что все это значит? Он не приехал из Москвы или приехал, но живет у знакомых, а в окно наблюдала жена?
«Какова кобылка! — выйдя из лифта и направляясь к своей машине, размышлял Свояк, находясь под впечатлением, увиденной в коротеньком халатике Лады. — И кто же тебя оседлал сегодня? Кто тот счастливчик? Эдик улетел на Северный флот и будет там еще двое суток. Ах, сучка! Грязная потаскуха! — неожиданно разозлился он, ощутив странную ревность. — Шопинг, секс да рассуждения на тему, где половчее чего стырить! Вот жизнь!»
— В офис? — спросил Кеша и, чтобы лучше слышать ответ, вполоборота развернул наполовину облысевшую голову.
Некоторое время Свояк тупо смотрел на его профиль, остатки седых волосков за ушами, чуть вздернутый огромный нос, покрытый пористой кожей. Кеша был «парадным» водителем. Не посадишь же для поездки в министерство за руль Крыма? О существовании второй жизни Свояка, конечно, знали многие и наверняка не удивились бы и появлению его в обществе отпетых бандитов. Но выпячиваться он не собирался, даже имея серьезную «крышу». Ведь в основном кто горит? Кто с тормозов слетает. Воруют все, а исчезают с политической арены и оказываются за седым Уралом в качестве губернаторов или того хуже, «ЗК», те, кто меры не знает и теряет от вседозволенности инстинкт самосохранения. Несмотря на то что он не относился ни к чиновничьему аппарату, ни к бизнесменам, род его занятий обязывал постоянно находиться среди этих людей и заниматься решением проблем именно этой категории. Свояк прекрасно понимал, что большинство из них знает, либо подозревает, какими способами и средствами бывший полковник МВД защищает интересы «синдиката». Именно так, а не иначе он про себя называл департамент, обросший множеством самых разных подконтрольных фирм и организаций, которые опутали криминальной сетью практически всю Россию. Огромное хозяйство требовало пристального внимания.
Между тем, не дождавшись ответа, Кеша странно повел носом и тронул машину к автоматическому шлагбауму.
— Давай-ка домой! — наконец принял решение Свояк, размышляя, под каким предлогом выдернуть туда сейчас Жанну, которая последнее время стала поражать его своим либидо. Вроде осень, а она как с цепи сорвалась. Вообще Свояк заметил, что чем больше нервничает и рискует человек, тем сильнее отрывается на противоположном поле. Может, подсознательное ощущение приближающей смерти толкает на то, чтобы оставить потомство? Он поежился и незаметно сплюнул через левое плечо. Сейчас не девяностые. А вот в места не столь отдаленные отправиться можно.