Армяне. Народ-созидатель
Шрифт:
В последнее время достигнут значительный прогресс в датировке ранних культур в Кюль-Тепе и других районах Армении. Использование радиоуглеродного анализа дало обнадеживающие результаты. Так, образец угля из раннебронзового слоя Кюль-Тепе с глубины 8,5 метра, исследованный в ленинградской лаборатории Института археологии АН СССР, дал результат 2920 ± 90 год до нашей эры. В 1966 году советские ученые Кушнарева и Якобсон сообщили, что образец, взятый с глубины 19 метров, то есть 3 метра от дна самого раннего обжитого слоя, показал дату 3810 ± 90 год до нашей эры. Это указывает на то, что во время медно-каменного периода накопление мусора вызывало повышение уровня холма на метр за столетие или несколько меньший срок. А если это так, то дата первичного неолитического поселения людей в Кюль-Тепе должна быть примерно 4,2 тысячи лет до нашей эры. К тому времени культура неолита уже процветала в Армении на протяжении многих веков.
Дошедшие до нас предметы материальной культуры неолитического и медно-каменного
Дикая виноградная лоза, от которой пошли культурные сорта винограда Старого Света, утвердилась в Армении, на Балканах и в некоторых областях Западной Европы с третичного периода, то есть на протяжении более миллиона лет. Виноградные косточки в обугленном или окаменевшем виде найдены на многих неолитических стоянках Кавказа, особенно по берегам Черного моря. Мистер Эдвард Хайамс полагает, что употребление естественно ферментированного (перебродившего) виноградного сока в Анатолии и на Кавказе может быть даже старше развитых культур неолита. Отложенная про запас гроздь винограда в этом теплом климате уже через несколько дней начинает бродить, так как дрожжевые грибки присутствуют в пыльце всех типов дикого винограда. «Рано или поздно кто-то, страдающий от жажды, должен был вскоре после изобретения глиняной посуды отхлебнуть из кувшина, в который днем или двумя ранее поместили виноград, но в котором теперь содержалось… вино».
Относительно армянского происхождения культурного винограда археологи и эксперты по виноделию находят поддержку в Священном Писании. В Книге Бытия (IX, 18–29) сообщается, что одним из первых действий Ноя после причаливания ковчега к горе Арарат была посадка винограда, который показывали пилигримам на склонах этой горы вплоть до 1840 года, когда в результате ужасного землетрясения были разрушены близлежащие деревня и монастырь. Результаты Ноева пристрастия к соку армянского винограда имели далеко идущие последствия для всей человеческой расы. Так, фанатично набожные южноафриканские священники, чтобы оправдать подчинение негров, потомков Хама, до сих пор цитируют рассказ из Книги Бытия о том, как напившийся пьяным Ной лежал обнаженным в своем шатре, и Хам позвал братьев посмеяться над наготой отца своего, за что и был проклят Богом и обречен прислуживать братьям своим во веки веков.
И Вавилон, и Древний Египет уже с третьего тысячелетия до нашей эры имели развитое виноделие. Поскольку у них не водилось местного дикого винограда, они должны были приобрести где-то это растение и перенять искусство его возделывания. И поскольку у нас есть свидетельства торговли обсидиановой и керамической посудой и другими бытовыми предметами между Арменией и Египтом, Сирией и Месопотамией (по крайней мере, с четвертого тысячелетия до нашей эры), у тогдашних купцов были богатые возможности привозить эти полезные растения из стран Закавказья для собственного потребления и дальнейшего разведения. Как впоследствии делали греки, привозя их из Колхиды. В самой Армении искусство виноградарства и виноделия достигает своего расцвета во времена Урартского царства, то есть около 800 лет до нашей эры. Изучение остатков крепости Кармир-Блур (близ Еревана) и других поселений показывает, что ни один урартский гарнизон не обходился без обширных, хорошо устроенных винных подвалов, где, уютно закопанные по горлышко, размещались длинные ряды больших винных кувшинов. Там хранились в запечатанном виде лучшие вина. Во времена Геродота (История, 1, 194) купцы, владевшие баржами на Тигре, вели крупную торговлю, перевозя в бочках пальмового дерева вина из Армении в Вавилон на продажу виноторговцам и простым потребителям.
Мы уже говорили о неолитической революции, которая способствовала переходу от охоты и сбора плодов к оседлому образу жизни. Другой скачок вперед произошел, когда человек овладел техникой обращения с металлами – сначала холодной ковкой самородной меди, а затем ее сплавлением с оловом и мышьяком или сурьмой для получения бронзы.
Сплав меди с оловом был первым металлическим сплавом, которым пользовалось все человечество и который дал название целой эпохе – бронзовый век. До этого медь применяли саму по себе. Однако из-за ее относительной мягкости в ходу продолжали оставаться каменные орудия для тех случаев, когда требовалась большая твердость. Самородная медь, которую рудокопы еще называют ковкой, встречается в природе в виде минерала, обладающего всеми свойствами плавленого металла. Это блестящее вещество характерного красно-рыжего цвета, приобретающее на свежем изломе розоватый или желтоватый оттенок. Если металл содержит примесь окиси меди, излом приобретает лиловатый отлив. Его удельный вес находится в пределах 8,4–8,9 г)см3. Он легко полируется, обладает высокой пластичностью и вязкостью, то есть ковкостью, и своей прочностью уступает только железу, превосходя золото и серебро. Расплавленный металл имеет зеленовато-голубой цвет и при высокой температуре испаряется и горит зеленым пламенем. В сухом воздухе медь очень устойчива, но во влажной атмосфере, содержащей к тому же углекислый газ, она покрывается зеленой коркой карбоната, известного в быту как «ярь-медянка». При нагреве или трении она испускает характерный неприятный запах. Латинское название меди «куприум» связано с названием острова Кипр (Cyprus): согласно Плинию, римляне получали медь именно оттуда, и она была известна как «aes cyprium». Отсюда произошли английское «copper», французское «cuivre» и немецкое «kupfer».
Вопрос о том, откуда именно пошло применение меди и бронзы, давно занимает умы археологов. Наиболее развитые мировые цивилизации – шумеры, египтяне и вавилоняне – начиная с пятого тысячелетия до нашей эры использовали медь в чистом виде во все возрастающих количествах. Однако в Южном Ираке, Сирии и Египте не было достаточных природных запасов медной руды. Предполагается, что ее завозили с севера, из Армении. Этой проблемой специально занимались Генри Фрэнкфорт, В. Гордон Чайлд и У.Ф. Олбрайт, а также А.А. Ессен (Россия). Один из ведущих экспертов в области древних технологий, Р.Дж. Форбс, также отводит Армении центральное место в составленной им карте распространения металлургической техники. Другим регионом, являющимся еще более старым источником меди для Древнего мира, была Бактрия в Центральной Азии (область современного Афганистана и Южной Туркмении). Отсюда происходит знаменитая анаусская культура (от местечка Анаус близ Ашхабада), где медь постоянно была в ходу уже с четвертого тысячелетия до нашей эры.
Изобретение бронзы, видимо, произошло в тех местах, где медная руда соседствует с залежами минералов, содержащих олово, мышьяк и сурьму. Только в таких условиях могли первобытные металлурги наткнуться на тот факт, что металл, выплавленный из смешанной с ними медной руды, приобретает большую твердость и прочность. Армения и Грузия, страны, где богатые месторождения медной руды находятся рядом с рудами, содержащими олово, мышьяк и сурьму, обладали идеальными условиями для подобного открытия.
Из Армении и Малой Азии секреты металлургии и соответствующее рудное сырье распространились на равнины Сирии и Месопотамии. Умелые ремесленники, часть из которых была, несомненно, кавказского и анатолийского происхождения, занимались своим ремеслом в городах юга и почитались как носители колдовской потусторонней силы. В Вавилоне (Финикия) эти умельцы по работе с металлом (некоторые из них, вероятно, были армянами) жертвовали храмам образцы своих новейших изделий из бронзы, в том числе украшений. Профессор Клод Шеффер высказал мнение: «Поскольку для таких ремесел требовались сложные специальные знания, а исполнение было трудоемким, велика вероятность того, что рождение местной бронзовой металлургии было следствием прибытия в Сирию и Палестину старателей, рудокопов и кузнецов из Малой Азии». Тот же специалист утверждает, что эта миграция была, по всей видимости, вызвана серией землетрясений, которые около двух тысяч лет до нашей эры завалили армянские медные рудники, вызвали безработицу рудокопов и последующее их переселение в другие районы. Более позднее археологическое изучение этих краев подсказывает, что причиной миграции жителей могла стать нахлынувшая волна индоевропейских пришельцев, дикарей с Северного Кавказа, которые положили конец раннему бронзовому веку и ввергли в панику оседлое население Армении.
Недавние раскопки на территории Армении, Азербайджана и Грузии доказывают, что медь была там известна уже с 3,5 тысячи лет до нашей эры, а возможно, и с четвертого тысячелетия. Сначала ее ценили как благородный металл, вроде золота, и применяли лишь для особых целей. Но с третьего тысячелетия до нашей эры интенсивное металлургическое производство развернулось в Мецаморе, на Аракском плоскогорье.
Изучение находок в нахичеванском Кюль-Тепе и в других подобных городищах показало, что уже около трех тысяч лет до нашей эры местные ремесленники вполне владели искусством сочетания меди с другими металлами для получения бронзы различных типов. Так, например, слой II Кюль-Тепе дал бронзовые предметы, в которых содержится до 6 % примеси мышьяка. Поэтому сейчас принято считать, что ранний бронзовый век в Армении начался где-то около 3,2 или 3 тысячи лет до нашей эры, а не 2,5–2 тысячи лет до нашей эры, как полагало ранее большинство ученых. Термины «энеолит», «халколит» (медно-каменный век), или медный век, если и стоит употреблять, то лишь применительно к третьему тысячелетию до нашей эры.