Аромат лимонной мяты. Книга первая
Шрифт:
***
Джеймс Поттер метался по гостиной из угла в угол. Он нервничал. Да что там — он был просто в панике.
– Сохатый, сядь. Не мельтеши! — попытался урезонить его Сириус Блэк, лучший друг на протяжении долгих лет. Удобно развалившись на софе, он потягивал из бокала огневиски. — Давай-ка, я тебе плесну на два пальца — сразу отпустит.
– Бродяга, ты все-таки мерзавец. Не понимаешь, что сегодня — самый важный день в моей жизни. У меня ребенок родится. Он уже рождается. Мордред! А я ничем не могу помочь.
Сириус
– Все будет отлично. У мадам Помфри огромный опыт. Она прекрасный целитель.
– Огромный опыт в чем? Коленки мазать? Переломы лечить? Простуды? Ожоги от взорвавшихся зелий? Она все-таки в школе работает, а не в родильном отделении больницы Св.Мунго.
– Профессор Дамблдор, хоть Вы ему скажите, — Сириус обратился за помощью к директору Хогвартса, который, уютно устроившись в глубоком кресле, попивал ароматный чаек с карамельками.
Весь его вид говорил о том, что он искренне наслаждается ночным чаем в компании своих бывших студентов. И только в глубине глаз, под очками-половинками, застыло какое-то тревожное ожидание. Но чтобы заметить эту тревогу, нужно было бы быть кем-то другим, никак не пофигистом Сириусом Блэком и не взъерошенным Джеймсом Поттером.
– Мой мальчик, Сириус прав. Не забудь, Лили уже рожала однажды — все прошло прекрасно.
– Не напоминайте мне об этом! — взорвался Поттер. – Это, хвала Мерлину, сегодня закончится.
Он махнул рукой куда-то в сторону. Блэк и Дамблдор машинально проследили направление и увидели на пороге гостиной маленькую девочку лет трех-четырех в ночной сорочке цветов Гриффиндора.
С виду это был прелестный ангел с огромными темными, почти черными глазами, обрамленными густыми ресницами. Длинные волосы цвета воронова крыла были спутаны после сна.
– Папа, маме плохо, она кричит! — взволнованно сообщила девочка.
Джеймс с раздражением посмотрел на ребенка и выплюнул:
– Я не твой…
– Джеймс! Думай, что говоришь, — прервал его директор.
«Этот мальчишка все испортит. Надо его попридержать!»
Дамблдор с неохотой поднялся из удобного кресла и подошел к малышке.
– Детка, с мамой все в порядке, а к утру у тебя появится прелестный братик. Ты же ждешь братика? — он посмотрел ей прямо в глаза, по привычке пытаясь прочитать разум, но неожиданно не смог этого сделать. Он оказался перед огромной тяжелой сейфовой дверью. Дверь была заперта. Нужно было либо прорываться, либо отступать.
– Да, сэр, я очень хочу братика. Я его уже люблю. Мама решила назвать его Гарри, а папа — Карлусом. Мне больше нравится имя Гарри, думаю, мама победит. Папа всегда уступает, — искренне ответила девочка.
– Вот и хорошо. Ты можешь остаться здесь, посидеть вон там, в уголке, и подождать с нами, —
Подождав, пока девочка усядется на маленький детский стульчик рядом со своими игрушками, Альбус повернулся к своим собеседникам, подошел к ним поближе и наложил чары неслышимости.
– Джеймс, ты решил все испортить в последний день? Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты относился к ребенку нормально?
– Я не могу, сэр. У меня все внутри переворачивается, когда я ее вижу. А уж когда слышу, как это отродье называет меня папой, еле сдерживаюсь… Как я выдержал эти месяцы — не знаю. Но сегодня ведь все кончится, ведь так, директор?
– Да, Джеймс! — устало проговорил Дамблдор. — Только держи себя в руках! Мы на финишной прямой.
– У меня до сих пор в голове не укладывается, как Лили могла с этим монстром! Если бы она не была Обретенной, я бы никогда не принял этого, директор, что бы Вы мне не говорили!
– Джеймс, мы это уже обсуждали! Лорд был под личиной. Он мастер подобных вещей. Никто бы не смог определить, что перед нами Волдеморт.
– Даже Вы, директор? — позволил себе легкое сомнение Поттер.
– Да, мой мальчик! — вздохнул Дамблдор. — Дороги и пути темной магии неисповедимы. Она многогранна и изменчива. Познать ее до конца невозможно, а он прошел дальше всех. О многих таинствах и ритуалах не знаю даже я.
«Знал ли я о том, что это Том? Ну, разумеется, знал. Пути темной магии, конечно, неисповедимы, и Томми, без сомнения, очень продвинулся, но знакомый мне магический фон я определить еще в состоянии. Даже под оборотным зельем. Еще из ума не выжил, мальчик мой!» — размышлял великий светлый маг, ласково, с пониманием глядя на Поттера.
– Я боюсь ее, директор! — вдруг признался Джеймс.
– Сохатый, ты сбрендил? Ты боишься трехлетней крохи? — Сириус в изумлении уставился на друга.
– Посмотри на нее, — только ответил Джеймс.
Сириус и Альбус обернулись и застыли.
Девочка, сидящая на низеньком стульчике, подняла в воздух три разноцветных пластиковых магловских кубика и жонглировала ими, просто глядя на них. Дамблдор пришел в себя первым.
– Давно она так может, мальчик мой?
– Мерзкая сестрица моей женушки говорила, что как только из колыбели вылезла.
– Это не стихийный выброс, — задумчиво произнес Альбус. — Она все контролирует. Уровень концентрации велик: три предмета.
– Ну, и что? Кубики легкие. Это пластик. Ребенок может поднять и унести в руках штук пять-шесть, — заметил Сириус. — Так что поднять Левиосой всего три не проблема.
– Бродяга, ты идиот, — устало вздохнул Джеймс. — Какая, к хренам, Левиоса! У нее нет палочки. Она даже не жестикулирует. Только смотрит. Я и вообразить не могу, что бы случилось с домом, если бы она позволила себе стихийный выброс. Ты представляешь — беспалочковая невербальная магия!