Аромат невинности
Шрифт:
– У вас среди персонала люди есть? - поинтересовалась я и узнала, что нет из соображений безопасности. Любой человек после работы возвращается домой и волей-неволей делится тем, как прошла смена. Сплетни им были не нужны. Весь персонал подписывал документы о неразглашении и дейгассам намного проще держать под контролем своих. Многие матери навещают своих детей. Им запрещено говорить ребёнку кем они им приходятся и в такие приезды общаются с группой детей в игровой форме.
Сейчас выбирают школы-интернаты, куда будут распределять детей для дальнейшего обучения. Было принято решение не строить отдельные, а смешивать этих детей с обычными сиротами, для лучшей адаптации среди людей.
Пока мы ходили, дети вернулись с прогулки. Заглянув в приоткрытую дверь, где переодевалась группа детей, я заметила одну странность и спросила:
– У вас одни мальчики?
– Преимущественно. Из восьмидесяти семи человек, только девять девочек.
– А почему так?
– Девочек охотней принимают в семью.
«Ну, да. Их потом можно с выгодой пристроить если не замуж, то в наложницы», - с горечью подумала я.
С таким подходом даже неизвестно кому повезло: тем от кого отказались, или тем, кого оставили в семье. Первые лишены нормальной семьи, но и последние тоже, так как среди дейгассов являются вторым сортом. Каково это расти в обществе, где люди или рабы, или секс игрушки?
Шум за дверью привлёк моё внимание. Я уже собиралась идти дальше, как вернулась. Заглянув, увидела двух мальчиков, которые самозабвенно дрались, катаясь по полу. Подскочивший к ним воспитатель ткнул чем-то зажатым в руке одного и другого. Дети дёрнулись и отцепившись друг от друга, растянулись на полу.
– Вы что творите?! - сорвалась с места я, врываясь в раздевалку. - Это же дети!
– Кто вас сюда пустил? - нахмурился преподаватель, ничуть не смутившись. Лишь увидев за моей спиной охрану, кое-что понял и побледнел.
– Не беспокойтесь, это слабый разряд тока. Никакого вреда здоровью, - зачастила моя сопровождающая.
Я подбежала к детям и помогла подняться с пола. Они действительно пришли в себя и мою помощь приняли с опаской, во все глаза смотря на меня. В груди у меня всё клокотало от ярости, но овладев собой, я поздоровалась с детьми и постаралась узнать, как их ещё наказывают.
Господи, этим детям было не больше пяти, но смотрели они на меня не по возрасту серьёзными глазами и боялись лишнее слово сказать. Не став их дальше пугать, я сказала, что рада была познакомиться с такими милыми детьми и вышла. А вот сопровождающая так легко не отделалась. Я насела на неё, требуя рассказать, какие виды наказания они ещё практикуют. Та перепугалась и мямлила.
– Вас в детстве током били? - развернулась я к охране, задавая мужчинам вопрос. Те отвели глаза.
– Тогда почему вы считаете возможным так поступать с нами? Мы что, звери?! За что вы так с детьми?!
Меня трясло и выворачивало от происходящего.
– Что произошло? - широким шагом к нам приближался высокородный, а за ним чуть ли не бегом бежал директор заведения.
– Ты знал, что здесь детей при малейшем непослушании бьют током? - впилась в него взглядом. Тот перевёл вопросительный взгляд на директора.
– Никакого вреда здоровью!
Разозлённая, я метнулась по коридору в раздевалку и отобрала у преподавателя прибор в виде фонарика, который висел у того на руке. Тот подчинился беспрекословно. Приказала показать, как действует и, вернувшись обратно, ткнула им директора, предварительно поставив на максимум. Тряхнуло того знатно. После второго раза он упал на колени, а на третий успел крикнуть: «хватит!»
Я всё равно его ткнула, холодно повторив его же слова:
– Никакого вреда здоровью!
Со злостью повернулась к остальным, обведя их взглядом:
– Кто ещё желает на себе проверить?
Желающих не нашлось, а мою ладонь накрыли пальцы высокородного. Он мягко забрал у меня прибор.
– Увези меня отсюда, - попросила его и ни на кого не глядя пошла на выход. Сволочи! Какие же они сволочи.
– Зачем ты привёз меня сюда? - задала вопрос, стоило нам взлететь.
– Я бы хотел, чтобы ты начала курировать работу этого детского дома. Ты как никто другой знаешь, что нужно таким детям.
– А не слишком ли я для этого мягка? - язвительно поинтересовалась у него. - Мне любопытно, такое обращение с детьми у вас норма?
– Я не знал, - твёрдо произнёс он, - и за это ответят. За отчётами такого не увидишь.
– Скажи это тем детям!
– Именно во избежание подобного мне нужно, чтобы ты занялась этим вопросом.
Я отвернулась к окну, ничего не ответив. Злые слова так и рвались с языка, но я не хотела затевать скандал при посторонних, так как перегородку он так и не поднял.
Посещение детского дома растревожило мои собственные воспоминания. Я помню разных воспитателей: безразличных и тех, кого лучше не злить. Были и добрые, к которым мы тянулись, как цветки к солнцу и которых всем сердцем любили. Представить не могла, каково это тем детям среди дейгассов. Ведь ни одни комфортные условия не заменят теплоты человеческой души, а ребёнок всегда остро чувствует, когда его не любят.
Я вспомнила свои мечты о семье. Была уверена, что обязательно встречу такого мужчину, для которого я буду одна единственная. Мечтала, как с Томой будем дружить семьями, ходить друг к другу в гости на дни рождения наших детей. Мы вообще хотели, чтобы наши мужья были или братьями, или друзьями. Кто-то мечтает об олигархах и богатстве, я же мечтала о семье, в которой будет царить любовь и верность. Мечтала о своих детях, которых буду любить, у которых обязательно будут и мама, и папа. Чтобы обязательно были совместные походы в кино, пикники, путешествия. Всё то, чего я сама была лишена в детстве.
Мне казалось, что всё это будет у меня с Денисом. Нам было хорошо вместе, и я могла представить нашу дальнейшую жизнь. Свадьбу с ним, детей. Он был бы прекрасным отцом. Вон как бросился на защиту своего ребёнка. Завидовала белой завистью той дейгасске, так как с ним она будет, как за каменной стеной. Да и она видимо это понимала, раз пошла против своего народа, наплевав на все условности ради того, чтобы быть с ним.
И что в итоге имею я сама? Нелюбимый муж, с которым я не то что детей рожать, а жить не хочу. Подруг нет. У Томы своя жизнь. Диана… Не хочу, чтобы из-за моей близости к дейгассам она пострадала. Ещё неизвестно чем закончится эта история со Стужей. А ведь во всём случившемся есть и моя вина.