Аромат роз

Андерсон Кэтрин

— Кэйт, подождите! Не уходите! Почему мы не можем поговорить об этом?

Она отступила к двери.

— Какой в этом смысл? Я не изменю своего мнения. Не веря своим глазам, Зак увидел, как она исчезла в гостиной. Вспоминая свой разговор с Мирандой, он удивился такому повороту событий и почувствовал, как волна гнева захлестнула его. Поскольку он не мог броситься за ней, ему оставалось лишь позвать ее. Но то, что пришло ему в голову, было не слишком удачно:

— Черт побери! Вернитесь! Я спас ей жизнь, слава

Богу, так дайте же мне хоть пять минут, чтобы я мог оправдаться. Прошу вас, объясните же мне причину.

Как он и надеялся, она снова появилась в комнате. Ее карие глаза сверкали. Она громко хлопнула дверью.

— Перестаньте, пожалуйста! Ни одного грубого слова! Да вы не способны обходиться без этих слов, даже если от этого зависела бы ваша жизнь.

Зак откинулся на подушку.

— В конце концов мне все-таки удалось привлечь ваше внимание. — Наблюдая за ней, он точно понял, когда до нее дошел смысл его слов. Лицо ее покраснело от гнева.

— Я не нахожу это забавным.

— А я и не шучу.

Она вновь повернулась к двери.

— Если вы уйдете, мне придется прокричать то, что я хотел сказать. Пожалуй, меня услышат и в Роузберге. Вам это будет не слишком приятно. — Она остановилась и, сжав кулаки, повернулась к нему. Зак понял, что разозлил ее. Она быстро взглянула на часы, потом повернулась к нему.

— Вы потеряли уже полминуты, — сказала она. Зак улыбнулся.

— Вам когда-нибудь говорили, что вы становитесь еще красивее, когда сердитесь? — Это был старый прием, но, судя по ее реакции, Кэйт этого не знала.

— Теперь прошла минута. У вас осталось только четыре.

Зак не обратил на это внимания и взъерошил волосы. Опустив глаза, он размышлял, что сказать. Наконец он начал:

— Я чертовски одинок. Ну что плохого, если она немного побудет со мной?

Глаза ее расширились.

— Следите за выражениями.

Зак вспомнил свое обещание и вздохнул.

— Я не буду упоминать при ней черта.

— Грязные слова вылетают у вас изо рта, как горох из шелухи.

— Грязные слова? — Его очень удивило это определение. Он считал, что слова должны быть выразительными.

— Да, грязные слова. Я совсем не уверена, что вы можете обходиться без них. Не так ли?

— Постараюсь, — пообещал он. Она покачала головой.

— Извините, мистер Мак-Говерн, но я не думаю… Зак приподнялся на локте.

— Она чудесная малышка. Неужели вы думаете, что я способен сделать или сказать что-то такое, что испортит ее? Дайте мне шанс. Понимаете, она нуждается во мне так же, как и я в ней.

— Я сама знаю, в чем нуждается моя дочь.

— Так откройте же глаза. Она потеряла отца. Я знаю, что не могу заменить его, но со мной ей будет легче перенести потерю.

Она нетерпеливо двинулась вперед.

— Вы просите меня открыть глаза? Ей нужно больше, чем дружба,

понимаете?

Зак увидел, как глаза ее наполнились слезами.

— Кэти…

Она холодно взглянула на него.

— Не называйте меня Кэти. Я Кэйт. И не надо придумывать новые имена моей дочери. Мэнди, — она скривила губы. — Да, она сказала мне об этом, и мне это не по душе.

Зак слишком поздно понял, что беспокоят Кэйт не только его грубые выражения.

— Мне кажется, мы могли бы справиться со всем этим. Я не виноват в том, что случилось.

Она прикусила губу и уставилась в потолок. Когда Кэйт наконец опустила глаза, ей уже удалось сдержать слезы, наполнявшие ее глаза.

— Я не хочу ее волновать. Она строит воздушные замки. Неужели вы этого не заметили? Вы появились здесь и стали героем для Миранды. Как это произошло, мистер Мак-Говерн?

Зак не знал, что ответить.

Она требовательно смотрела на него.

— Вы же можете разрушить те немногие детские мечты, которые у нее остались.

Он облизнул пересохшие губы.

— Я не совершенство, Кэйт. Но думаю, что Миранда и не ждет этого от меня.

— Она обожает вас, — прошептала Кэйт, — считает, что вы совершенство и что никто не может сравниться с вами.

— Понимаю, что вас это беспокоит, хотя это не моя вина. Мне трудно разрушить ее представление о герое, но едва ли Миранда ждет от меня чего-то героического. Девочке просто хочется иметь друга, который заменит ей отца.

— Она ждет чуда, — настаивала Кэйт. — Не думаю, что вы это поймете, но… — она тряхнула головой. — Вы же не останетесь здесь навсегда. А когда вы уйдете, воздушный замок, который она построила, рухнет. Мне будет невыносимо видеть, как это произойдет.

— Миранда знает, что я не могу остаться здесь, мы говорили с ней об этом.

Глаза Кэйт, такие же простодушные, как и у дочери, расширились от удивления.

— Говорили? Он поднял руку.

— Кажется, она мечтает о том, что никогда не случится, и я попытался все объяснить ей. Так что мы договорились остаться друзьями. Я ваш сосед, и мы можем остаться друзьями, даже когда я уйду отсюда.

Разве это плохо?

— Будет плохо, когда вы забудете об ее существовании.

Зак попытался возразить.

— Так оно и будет, — утверждала она. — Вы, конечно, женитесь и заведете детей. У вас не останется времени для чужой девочки. Возможно, вы даже и не вспомните о ней. Но она не сможет забыть вас. А ей и так досталось немало горя.

Обессилев, он упал на подушки.

— Вы плохо думаете обо мне, Кэйт. Пообещав девочке быть ее лучшим другом, я, черт побери, и буду им.

Клянусь!

Она молча смотрела на него. Лицо ее выражало нерешительность.

— Не слишком ли легко вы даете обещания, мистер Мак-Говерн? Удастся ли вам их выполнить?