Аромат роз
Шрифт:
— Как видишь, раньше было лучше. Но я вернулся, как и обещал. И на этот раз захватил с собой лопату, чтобы копать.
Стараясь изобразить спокойствие, Кэйт еще крепче сжала черенок лопаты. Райан не должен заметить ее волнения. Он просто бахвалится. Хуже всего, что обвинения Райана могут навлечь на нее подозрения соседей. Если в запале Райан расскажет о том, как груб был с ней Джозеф, ее заподозрят в худшем.
На берегу реки нашли только его одежду для верховой езды и плащ. Его тело так и не обнаружили. А без этого ей не удастся никого убедить
До этого не должно дойти. Она не допустит этого.
Придется справиться с Райаном, как она справлялась с Джозефом. Неважно, сколько на это уйдет времени. Это не так уж важно.
— Райан, не заключить ли нам перемирие? Джозефа не стало, и мне так нужна твоя поддержка! Ты единственный друг, на которого я могу рассчитывать.
— У тебя есть и другой друг. Видно, он ушел? Она облизнула губы.
— Он и собирался уходить. Мы обсуждали это вечером, как раз перед тем, как ты пришел. Все совсем не так, как ты думаешь. — Она постаралась непринужденно улыбнуться. Чего бы ей это ни стоило, она должна разрядить обстановку. —Я понимаю, что это выглядело не очень прилично. Меня это тоже беспокоило, и я просила его уйти, клянусь.
— В самом деле?
Ей не понравилось выражение лица Райана, когда он двинулся к ней. Ее взгляд упал на дверь амбара, как раз у него за спиной. Если бы она и попыталась убежать, ей не удалось бы проскочить мимо него.
— Да, это так, — сказала она, надеясь, что~голое не подведет ее. — Джозеф погиб всего семь месяцев назад. Неужели ты думаешь, что я так скоро забыла его?
— Пожалуй, думаю. — Он остановился у входа в стойло, заслонив дверь. — Думаю, ты не придала значения тому, что я сказал тебе. Я отвечаю за каждое свое слово. Джозеф просил меня присмотреть за тобой и Мирандой.
— Знаю. — Она мучительно размышляла, что может его успокоить. — Боюсь, вчера я была слишком резка с тобой.
— Резка? Ты просто выгнала меня из дома. Из дома моего брата.
— Я так измучилась, что просто не сдержалась. Он промолчал. Это встревожило ее.
— Как ты добрался из Сиэттла? — Кэйт понимала, что голос выдает ее страх, поэтому старалась говорить медленно. — Ты справился со своими делами в Сиэттле?
Он пропустил это мимо ушей.
— Если ты отказываешься выйти за меня замуж, я оформлю опеку над племянницей. Уж это я тебе обещаю.
— Райан, пожалуйста… Ну чем я провинилась? Приблизившись к ней вплотную, он пальцем убрал с ее щеки выбившиеся волосы. Прикосновение его холодных пальцев заставило ее вздрогнуть.
— Мы должны воспитывать Миранду вместе, пс нимаешь? Если ты не возражаешь.
Она хотела оттолкнуть его. Но вместо этого крепч сжала руками черенок лопаты.
— Возможно, со временем… Ты не мог бы дать мв время подумать, Райан? Хоть немного, из уважени к памяти Джозефа. — Слова, которые она хотела ск; зать, застревали у нее в горле. Она с трудом прои: носила их. — Я любила его и не могу сразу соединиться
— А знаешь, Кэйт, ты красива. — Он не слышал того, что она ему говорила. Красота. Непростительный грех. То, над чем она не властна. Вглядевшись в его глаза, она испугалась больше прежнего. Он не понимал ее, охваченный таким же приступом безумия, какие бывали у Джозефа.
Даже до смерти напуганная, Кэйт увидела в этом иронию судьбы. Два брата, образцы физического здоровья, отличались одной и той же ужасной особенностью. «Приучай ребенка к тому, к чему он сам тянется, а когда он вырастет, он не отойдет от этого». Стих 22.6, насколько она могла вспомнить. Обоих — Джозефа и Райана — властность доводила до безумия.
ГЛАВА 13
Голос Райана доходил до нее словно сквозь сон: казалось, к ней прикосались липкие щупальцы. Безумие. Люди слишком часто употребляют это слово, едва ли зная, что это такое. Спасения ждать было неоткуда. Она благодарила Бога, что Миранда успела убежать, и теперь хотя бы девочка имеет шанс спастись. Значит, можно не беспокоиться, что она увидит или услышит что-то такое, о чем не должна знать.
— Ты пользуешься своей красотой, не так ли, Кэйт? — продолжал он. — Ты хочешь, чтобы мужчины бегали за тобой как кобели.
— Какие мужчины? Райан, ты вообразил Бог знает что.
— Я видел, какими глазами смотрел на тебя Мак-Говерн.
Кэйт пыталась разжать его пальцы, сжимавшие ей горло.
— Пожалуйста, оставь меня, — прошептала она. — Хоть ты и думаешь обо мне очень плохо, но я не такая. Я никогда… Никого, кроме Джозефа… Пойми меня… Пожалуйста, пойми.
Он стиснул ее шею. И, прижав Кэйт к стене, потянулся к ней.
— Джозеф оставил тебя мне.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть его.
— Потом, со временем, дай мне прийти в себя.
— Если кто-то и имеет права на тебя, то это я! — Он просунул большой палец под ее воротник и погладил шею. — А Мак-Говерн так прикасался к тебе?
Кэйт, прижатой к деревянной стене амбара, было трудно дышать.
Придвинувшись к ней, он положил другую руку на ее бедро.
— Я знаю, ты хочешь соблазнить меня, — просовывая руку все дальше, шептал он. — Ты хочешь играть со мной, как с затравленной мышью, и смеяться надо мной, как смеешься над всеми.
Кэйт покачала головой.
— Да, конечно, тебе это не удается. Ни с Джозефом, ни со мной. Поэтому ты и не хочешь выходить за меня замуж. Ты хорошо знаешь, что не сможешь подчинить меня себе. Я слишком похож на брата. Я буду сопротивляться и спасу тебя от тебя самой, раз уж взялся за это. — Он провел пальцем по ее губам. — А ты не хочешь, чтобы тебя спасали. На тебе печать Сатаны.
— Райан! — Она задыхалась, чувствуя, как его пальцы ощупывают ее бедра. Кэйт поняла, что он хочет причинить ей боль. Это ему удавалось. Он наказывал ее за то, что она вызывала в нем страстное желание. А по его убеждениям, испытав такое желание, он будет гореть в аду. Тошнота подступила у нее к горлу.