Аромат роз
Шрифт:
Мария кивнула и слегка выпрямилась на стуле.
– Испытываете ли вы иногда ощущение, что окружающие вас предметы – нереальные, непривычные, странные или имеют туманные очертания?
– Si. Да. По ночам… когда я остаюсь одна…
– Вы испытываете страх смерти или опасения, что с вами случится что-то ужасное?
– Si. И мне становится страшно.
– Вам становится при этом трудно дышать? Вы чувствуете, что задыхаетесь?
– Такое случалось со мной… да.
Доктор снова что-то записал на листке.
– Вы страдаете головными болями, болью в груди, приступами головокружения? Вас бьет дрожь?
– Si. Но только тогда, когда мне становится страшно.
– Вам никогда не казалось, что ноги не повинуются вам? Что они сделались ватными?
– Было, но только не совсем так. В последний раз, когда я слышала голоса, не могла двинуть ногами, не могла встать с кровати. Мне бы не удалось убежать в случае опасности.
Доктор Джеймс нахмурился.
– Вы испытывали учащенное сердцебиение?
– Да, конечно. Да. Мне казалось, будто сердце вот-вот выскочит из груди.
Доктор отложил листок и надел очки.
– Судя по вашим ответам, миссис Сантьяго, у вас классические признаки невроза. То, что вы чувствуете, на самом деле не происходит. Но испытываемый вами стресс заставляет вас принимать страхи за реальность.
– Но голоса, они ведь реальны?
– Нет, не реальны. Но вы не должны бояться. После того как вы поймете, что является причиной вашего невроза, голоса исчезнут навсегда.
Доктор Джеймс многозначительно посмотрел на Элизабет, и она поняла, что он просит ее выйти из кабинета.
– Доктор Джеймс обязательно поможет тебе, Мария. Тебе нужно лишь поговорить с ним, рассказать о своих страхах, быть честной сама с собой и своим прошлым. – Элизабет осторожно и вместе с тем ободряюще сжала плечо юной женщины. – Если ты приложишь усилия, то скоро почувствуешь себя значительно лучше.
Элизабет вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Судя по всему, у Марии действительно невроз. Майкл Джеймс прекрасный специалист и отлично знает свое дело. В должное время он выяснит истинную причину невроза. И как только причина станет окончательно ясна, можно будет приступить к соответствующему лечению.
Элизабет вернулась на работу. С одной стороны, она испытала некоторое облегчение. И в то же время тревога за состояние Марии никуда не исчезла. Скорее всего, тут не обошлось без семейных проблем. Мигелю Сантьяго – двадцать девять. Он взрослый мужчина, на десять лет старше своей молоденькой жены.
Он не агрессивен, но явно доминирует в семейных отношениях, что до сих пор не вызывало у Марии возражений. Ей ведь с самого детства постоянно внушалось, что мужчина – глава семьи, кормилец и защитник. Марии никогда бы и в голову не пришло с этим спорить, и ее брак с Мигелем вполне можно было считать счастливым.
Теперь же, после того, что Элизабет услышала в кабинете доктора Джеймса, у нее появились на этот счет большие сомнения.
– Что же мне надеть?
Неделя закончилась, и наступила суббота. Во второй половине дня в Сан-Пико было очень жарко, жгучие лучи солнца даже сквозь жалюзи проникали в окна спальни в квартире Элизабет на Черри-стрит.
– Надень черное вечернее платье, – посоветовала Гвен Питерсен, опускаясь на край кровати перед зеркальным шкафом.
– Что ж, а это идея!
Комната была обставлена недорогой мебелью, которую Элизабет купила сразу по окончании колледжа.
Она не планировала возвращаться в родной город и, вернувшись в Сан-Пико два года назад, так и не успела сделать эту квартиру своим настоящим домом.
– У Карсона такой шикарный дом, – продолжала щебетать тем временем Гвен. – А какие шикарные он устраивает обеды! Специально нанимает официантов. Мы с Джимом как-то раз были у него в гостях, правда, очень давно. Тебе определенно нужно надеть что-нибудь сногсшибательное.
Гвен пристально посмотрела на разложенные на кровати платья: одно из красного шифона с пышной юбкой, другое облегающее из тонкого голубого шелка, с умеренным вырезом и небольшими рукавами фонариком, и третье – простое, элегантное, облегающее, из черного шелка.
– Черное подойдет идеально. Это неумирающая классика, и вообще, черный цвет – это так сексуально!
– Я тоже так думаю. Мне оно тоже нравится. К нему я всегда надеваю мамин жемчуг.
– Супер! – Гвен встала с кровати, взяла вешалку с черным платьем и приложила его к Элизабет. – Классно смотрится! Это большое везение, что тебе все еще впору платья, которые ты купила в Лос-Анджелесе. В Сан-Пико ничего подобного не сыщешь даже днем с огнем.
Черное облегающее платье, длиной до колена, имело глубокий вырез, правда, на спине.
– Согласна, но ведь потребность в такой одежде возникает крайне редко.
– Это так, но ведь ты начинаешь встречаться с Карсоном Харкортом. Так что красивые платья в гардеробе тебе не помешают, причем не только это, а чем больше их будет, тем лучше.
– В мои планы не входит завязывать серьезные отношения с Карсоном. Я его едва знаю.
– Но ведь, согласись, это было бы неплохо? Я бы даже сказала, просто прекрасно, если бы между вами возникли отношения. Карсон богат, пользуется уважением в обществе. Короче, настоящая находка для незамужней женщины.
– Я не собираюсь никого искать. Не хочу цепляться ни за Карсона, ни за какого-то другого. У меня уже был муж, хватило на всю жизнь.
Гвен прижала платье к себе и посмотрелась в зеркало. Юбка была великовата для ее хрупкой фигурки, однако черный цвет выгодно подчеркивал бледное лицо и короткие рыжие волосы.
– Не все мужчины такие, как твой бывший. Знаешь, мой Джим тоже ужасный муж.
– Что ты говоришь! Да такие, как твой Джим, попадаются в одном случае из десяти тысяч. К несчастью, у меня просто нет времени, чтобы перебрать девять тысяч девятьсот девяносто девять мужчин, чтобы найти такого, как он.