Аромат тьмы
Шрифт:
— Хорошо, оставлю ухаживания на потом, сейчас просто хочу успокоить, а то ты как натянутая тетива, того и гляди порвешься. — Покладисто кивнул Фрей, затем подался ко мне и, взяв за предплечья, осторожно притянул меня на свои бедра. Мы оказались лицом к лицу. — Так тебе будет гораздо удобнее выполнять свои ответственные женские обязанности.
Сложив свои лапищи на моих ягодицах, притянул к себе еще теснее и откинулся спиной на борт купальни, откровенно довольный, расслабленный.
На мне еще осталось нижнее белье аримки-аристократки: шелковые панталончики с
Я чувствовала себя неопределившейся глупышкой, которая сама не знает чего хочет, чего боится и чего добивается. С одной стороны, жизнь на лезвии ножа обостряет восприятие этой самой жизни, ведь каждый новый день может стать последним и хочется взять удовольствий по полной. К примеру, прямо сейчас забыть обо всем и отдаться страсти, ощутить себя живой, переполненной экстазом. С другой — внутри все дрожало от распиравших меня эмоций — то, что произошло в лощине, перетянуло мои нервы. Кинуло за грань…
Мой первый всхлип смешался с шумом воды, падающей в ванную. За ним последовал второй, третий, четвертый пришелся уже в мужскую грудь, я приникла к ней и отпустила себя, просто не в силах сдерживать рушащуюся плотину накопившихся слез, пережитого ужаса, смертей и боли. Спустя не менее получаса моего слезоразлива и истерики, прозвучал довольный голос Фрея:
— Знаешь, оказалось счастливчики не врут!
— Счастливчики? — недоуменно всхлипнула я, ощущая опустошение, но не тягостное, а как от облегчения, словно всю грязь вынесло из меня этим потоком слез.
— Те, кто нашел свою женщину, — улыбнулся Фрей, мягко убрав мокрую прядку с моей опухшей щеки за ухо.
Мне было уютно сидеть на нем, прижимаясь всем телом, уткнувшись в его надежную и широкую грудь, нежась в его крепких объятиях и теплой ароматной воде. Ополоснула зареванное лицо и спросила:
— О чем они не врали?
— Стоит открыть краник с водой — и женские слезы не заставят себя ждать. Главное, не дергаться — женщины плачут не только от горя, но и радости.
Отстранившись от Фрея, я хмуро посмотрела ему в лицо. А он мягко улыбался и смотрел с таким пониманием и сочувствием, что даже до меня, бывшую на нервах, дошло — специально отвлекает. Дает успокоиться.
— Спасибо тебе за все! — хрипло выдохнула я, снова приникнув к нему грудью, обняв за шею и уткнувшись в ямочку над ключицей.
— Все плохое закончилось, поверь мне, Олеся, — уговаривал он, крепче прижимая к себе. — Осталось только с клятвой Рамдеру разобраться и мы свободны.
— Думаешь, он так легко отпустит тебя? — шепнула я, испугавшись, что Иор услышит.
Общие проблемы, совместное будущее и связавшее наши судьбы мироздание, наконец, интимная поза, по-прежнему возбужденное достоинство Фрея, которое ощущалось ягодицами, минимум ткани на мне и взгляд глаза в глаза, когда чувства не спрячешь, — все горячило кровь. Исподволь, неуловимо меняло меня изнутри, ломало стены и словно пришивало к нему, плоть к плоти, душа к душе.
Фрей наклонился
— Конечно, не отпустит, я гарант его власти. Только откровенный дурак отпустит того, кто наводит страх и ужас на всех соседей, позволяя набивать казну и жить припеваючи.
Упершись ладонями ему в грудь, я озадаченно спросила:
— Тогда как ты собираешься…
— О, Перчик, не волнуйся, об этом я уже позаботился. Осталось только до дворца добраться — и все закончится, — протянул Фрей со зловещим предвкушением.
— Для меня? — испуганно пискнула я.
Фрей разочарованно опустил плечи, поджав губы, покачал головой укоризненно глядя на меня:
— Ты так и не поверила мне, да? Мы связаны кровью, Олеся. И именно кровью я клянусь, что отдал все, что мог, даже сверх того, чтобы найти тебя. Обрести наконец-то свою женщину, свой свет…
— …несколько потемневший, — расслабилась я и прижалась щекой к его груди, моральных сил не осталось, слезы высушили последние.
— Ты как ночное светило, твой свет не яркий, сумрачный, но единственный, указывающий путь в кромешной тьме, — неожиданно хрипло выдал Фрей. — Я никому и ни за что тебя не отдам!
— Ого, комплименты пошли, за сладости твоя тьма сойдет, осталось добавить цветов и можно считать первое свидание прошло успешно, — хихикнула я, в его тепле, наслаждаясь запахом и ароматом тьмы.
— А как же помывка и женские обязанности? — весело намекнули мне.
— Легко, только лишение невинности давай отложим на потом, — смущенно улыбаясь, откровенно призналась в своих опасениях по поводу следующего этапа.
— С большой неохотой, но готов отложить, — демонстративно тяжко согласился Фрей.
Сидя на муже, я намылила его, но до пояса, ниже не решилась, чтобы не провоцировать. От его банных услуг отказалась, поэтому мы скоро закончили с купанием. Фрей обернул меня простыней, которую я принесла для него, а потом теплой волной мгновенно нас высушил. Я даже пискнула от неожиданности, но возможности бытовой магии оценила. Полезная «штука»: и воду нагреть, и просушиться по-быстрому.
На выходе из купальни Фрей придержал меня за руку и предупредил:
— Это утро выдалось сложным, но и день будет непростым.
Я напряглась:
— На нас снова нападут?
Фрей молча посверлил меня взглядом, потом все же признался, но явно лишь малую толику правды:
— Не нападут, но энергии придется потратить очень-очень много. Поэтому нужна твоя помощь…
— Моя кровь? — просипела я севшим голосом.
— Да, — Фрей не давил, спокойно ждал, давая возможность самой принять решение.
— Рука или…
— Лучше в шею, — понял меня сразу Фрей. — Не бойся, больно не будет.
Невольно втянув голову в плечи, я с полминуты мялась, не сразу найдя в себе силы подставить шею под его клыки. Это как перед кабинетом стоматолога: чтобы шагнуть за порог, сначала себя надо уговорить, убедить, что раньше сядешь, быстрее выйдешь.