Аромат тьмы
Шрифт:
— Перчик, ты моя сладкая девочка. Молодец, помни, ты совершенство! — Фрей заслонил меня от толпы с одной стороны.
С другой — подъехал Дашейн. Иор оказался во главе нашего отряда, направившегося к дворцовым воротам. Вскоре мы продвигались по коридору в плотной, азартно злобствующей толпе. В меня чем-то запустили, но не долетело — вспыхнуло красным магическим пламенем под испуганные крики отпрянувших с нашего пути людей. Фрей вновь раскрутил алый «смерч», выпустил красные нити и те ринулись в толпу, к крупным, здоровенным
— Прекратите, что вы творите? — глухо рыкнул, обернувшись к нам Иор.
— Всего лишь помогаю тебе, мой друг! — ощерился Фрей. — И себе немного, сам понимаешь, даром даже за амбаром не бывает долго интересно.
Я пропустила скабрезные шуточки Фрея, меня привлекли его волосы, стремительно, буквально на глазах менявшие цвет, пока он пил энергию горожан. Волосы потемнели перед порталом, но тогда я решила, что показалось. Сейчас же его волосы потемнели еще больше и потяжелели, словно намокли в крови. Густым, плотным покрывалом, из которого не выбивается ни одна волосинка, они натурально стекали по его спине и плечам до конского крупа. И выглядело это жутковато.
Я так засмотрелась на метаморфозы, происходившие с моей парой, что не обратила внимания, как мы пересекли небольшой сад, и подъехали к широкой террасе — парадному входу во дворец, построенный в готическом стиле.
— Ничего не бойся, родная, — едва слышно попросил Фрей, а я утонула в его глазах, не алых, а снова потемневших до вишневого цвета.
Рука об руку мы дошли до тронного зала, о чем нам объявил один из мужчин в дворцовой униформе у двустворчатых дверей такой высоты, будто мы попали во владения Гулливера. Королевские врата распахнулись; первым вошел Иор, за ним следовали мы втроем с Дашейном, дальше парами заходили клыки и сразу же распределялись вдоль стен по периметру.
Сотня разряженных аристократов, снующие слуги, и в принципе симпатичный мужчина лет сорока на троне у противоположной стены — все дружно вытаращились на нас. На меня!
Руки заледенели от страха, но я шла с прямой спиной, правда ноги передвигала как робот. Наконец наша четверка остановилась в пяти шагах от трона, Иор впереди, мы позади него. Лаверцы склонились перед Его Величеством Рамдером, а я растерянно замерла, скосив глаза на высокомерно, снисходительно на всех взиравшего Фрея. Что не осталось незамеченным королем.
Доклад Иора о действиях клыков в Квереге и в лощине его величество слушал с самым мрачным выражением лица. А как же радость победы? Услышав про мои способности «ассенизатора», король и вовсе потемнел лицом, хотя Иор старался, я бы даже сказала, отчаянно и слишком искренне расписывал все плюсы моего дара. Даже расчувствовалась от признательности к этому темному; оказывается, он гораздо лучше, чем я о нем думала.
И вздрогнула, когда Рамдер жестко оборвал докладчика на полуслове:
— Я приказал вам принести мне голову Черной Лесиры-Девственницы!
Вперед вышел Дашейн и за золотые волосы вытащил из мешка голову Велины-Лесиры:
— Вот!
Я покачнулась и уткнулась в плечо Фрея, с трудом сдерживая рвотные позывы. Какой кошмар.
— Я сказал, голову Лесиры, а не подменного тела! — взревел Рамдер, вытаращившись на меня злобным взглядом.
— Но она не Лесира, — осторожно возразил Иор и столкнулся с таким взглядом короля, что не осмелился продолжить.
— Если бы не эта дрянь, тебе пришлось бы резать много, очень много невинных голов, — лениво, снисходительно вмешался Фрей, демонстрируя на ладони пылающий тьмой кинжал. Тот самый!
— Длань Рамоха! — потрясенно прохрипел Иор.
Дашейн отшатнулся, среагировала его светлая магия.
По залу пронесся гул ужаса, а вот Рамдер завороженно смотрел на кинжал в руке Фрея. Я своей сутью чувствовала, что король по самую маковку заражен Злом, не первозданным, что несет мир Дальмейн, не хаосом Великого Рамоха, а нажитым с годами, накопленным неправедными делами, обидами, ненавистью и завистью — всем тем негативом, что сжирает изнутри, если не получилось с ним справиться.
Рамдер махнул рукой и к Фрею поторопился мужчина, пожилой, нарядно одетый и чересчур украшенный, в смысле обвешанный «золотом-бриллиантами» поверх одежды с обильной вышивкой.
— Отдай его нашему архимагу, он… — не успел закончить его величество.
Потому что древнейший и самый жуткий артефакт, что я могла себе представить, вспыхнул в кровавом пламени Фрея прямо у него на ладони. Рукоять-накопитель кинжала лопнула, крошево разлетелось в стороны, но не достигнув разом охнувших людей и протянувшего руку архимага, испарилось кровавыми каплями.
— Ой, — выдал Фрей с кривой ухмылкой, глядя на покрасневшего архимага, — сломался! Видно, не выдержал близости рядом с вашей искрящейся светлостью…
Рамдер встал, причем с таким императивом, будто хотел убить лично за то, что кто-то «лежал в моей кровати и съел мою кашу». И даже сделал к нам несколько шагов, но замер, сверля взглядом Фрея.
— Хвала Свету! — ну прямо очень «искренне» обрадовался темный Иор, будто нечаянно заступая повелителю дорогу. — Таким вещам не место на Ариме. Эта дрянь несет первозданное зло в мир людей.
Его поддержал светлый товарищ Дашейн:
— Тем более этот артефакт открывал врата в проклятый Дальмейн. Даже наш отряд с трудом и огромными жертвами смог бы справиться с одной из тех тварей. А если бы они пришли толпой — нам всем конец. Всему Ариму конец!
— Согласен. Этой дряни не место в вашем мире. — Усмехнулся Фрей.
А мне подумалось, что вайр специально, как и дальмейна утром, зачем-то дразнит короля, провоцирует на глупости и добивается чего-то.
Словно подтвердив мою догадку, Фрей вынул из-за пазухи еще один кошмар.