Аромат Жасмина
Шрифт:
«Ну-ну…» – а как называется происходящее? Ведь промыли им мозги конкретно. Вероятно, что-то пообещали взамен на их услуги и помощь – ничему не удивлюсь.
Я посмотрел на Кима Хёнджуновича.
Может быть, он что-нибудь желает сказать? Но судя по его отстранённому выражению лица, не собирается встревать в разговор. Совсем своего мнения нет? Или жена «рулит» всегда и везде? – впрочем, это и так очевидно (поведение – нагляднее некуда), и, не выдержав прямого взгляда, мужчина отвернулся – этим лишь подтвердил мои мысли и возникшие сомнения.
Ладно, тогда продолжу:
– Если бы вас хоть немного заботила и волновала судьба Жасмин, то рассуждали бы по-другому, будучи в курсе, как она жила долгое время.
– Что за бред ты несёшь?! – Жанна Глебовна покраснела от злости. Соскочила с дивана. Руками упёрлась в бока.
«Пусть не старается, а напускную важность засунет куда-нибудь поглубже или отрабатывает на ком-то другом — на меня эти приёмы не действуют».
– Не нравится правда? Неприятно слышать, да? – спокойно ответил. – Я тоже не доволен случившимся, и буду защищать мою женщину от вашего давления и влияния, близко не подпущу, тем более – сейчас, когда Жасмин находится в положении. Конечно, если вы передумаете, пересмотрите свою позицию и выводы, то дам шанс исправить ошибки – это единственное, что предлагаю, – всё, выжал из себя максимум выдержки и благородства, на которые способен в данных обстоятельствах.
– Беременна? – уточнил Ким Хёнджунович, всё-таки подключившись к беседе, и, в отличие от жены, новость его явно обрадовала – мужчина мгновенно преобразился, приободрился и улыбнулся уголком губ. Но отчего-то показалось, будто стесняется открыто проявлять эмоции.
«Ну, точно, супруга в отношениях – главная».
– И ты купился на эту уловку? Дочь бесплодна, – обратилась Жанна Глебовна к нему, присев обратно.
– Значит, не обо всём вам рассказал Хасанов-старший, отправляя сюда… По версии Марата – да, Жасмин не может иметь детей. Хотя по факту – проблема в нём. Если получится поговорить с ним, то спросите, как ему на ум пришла идея – сделать из неё домашнюю покорную зверушку, чтобы чувствовала себя неполноценной и виноватой. Хотя вряд ли он признается в махинациях с несуществующими диагнозами. Она здорова по женской части – и мы ждём ребёнка. Верите или нет – плевать, от этого ничего не изменится. Хотите дальше жить в неведении и лжи или примите выбор дочери – решение за вами.
– Никто нас сюда не отправлял! – маман из всего озвученного мной выделила только эту фразу. Остальное никак не трогает душу и материнское сердце?
«Кто бы сомневался… зря…» – могу навсегда вычеркнуть их из нашей жизни. Как тогда поступят?
– Кого вы обманываете, – не вопрос, а утверждение. – В принципе, всё ясно, – встал, планируя сворачивать бессмысленный диалог.
– Мы сами приехали и выяснили, – она скрестила руки на груди, бросив на меня гневный взгляд.
– Хватит, Жан, угомонись, ты же слышала: Жасмин беременна. Зачем Богдану врать? – Ким Хёнджунович опять вмешался. Наверное, он неплохой человек, да ведомый, слабохарактерный и зависит от мнения жены, к сожалению… За дочь не обидно? По-мужски и отечески не возникает желания разобраться с зятем? Я бы придушил...
И напоследок добавлю (устрою проверку на «вшивость»):
– Интересно, а если возьму на себя ваши ежемесячные расходы – и эта финансовая помощь будет на постоянной основе,
– При чём тут деньги? – Жанна Глебовна возмутилась, больше наигранно, судя по интонации голоса.
«Глазки-то заблестели».
– Так я и предполагал, – пора заканчивать. Надоело. – Попрошу вас не появляться здесь, ни при каких условиях, и не беспокоить нас до тех пор, пока не поймёте – кто есть кто. Это почва для размышлений. Всего вам хорошего.
Поспешил уйти, иначе сорвусь до оскорблений…
56
Богдан
Следующие две недели пролетели в сумасшедшем ритме – выдались выматывающими и в физическом, и моральном плане, впрочем – менее продуктивными от этого прошедшие дни не стали.
Всё налаживается. Навалившиеся трудности постепенно решаются и, шаг за шагом, обретают логическое завершение. Наконец, ситуацией могу управлять и контролировать ход расследования, не опасаясь внезапных подвохов и очередных «сюрпризов», а главное – появилась непоколебимая уверенность в будущем.
Жасмин чувствует себя хорошо, выписана в удовлетворительном состоянии. Лишь благодаря своевременно принятым мерам и тому, что оградил её от любых волнений и не посвящаю в детали текущих событий – угроза выкидыша миновала на сегодняшний момент. Настроена она позитивно – это, безусловно, радует.
И… На этой радостной волне уже мечтает вернуться на работу, приступить к своим обязанностям, привести дела в порядок и поскорее возобновить деятельность фонда, теперь уже в качестве единственной хозяйки. Я категорически против этого, зная, как отдаётся всем сердцем, погружаясь в процесс с головой. Ведь не останется в стороне и, столкнувшись с чужими проблемами снова, будет лично стараться всем помочь, тем более – это касается тяжелобольных детей, а значит – начнёт расстраиваться и переживать о судьбе каждого из них...
На данную тему у нас был серьёзный разговор: настоятельно попросил не торопиться – ни в коем случае не давил на неё, ничего не требовал и не запрещал (хотя хотелось, не отрицаю). Сейчас важнее поберечь себя, думать о нашем малыше – пусть лучше наслаждается беременностью и ни о чём не беспокоится. Успеет ещё наработаться.
Вообще я предпочёл бы, чтобы Жасмин стала домоседкой, воспитывала ребёнка, нашла другое занятие по душе, не отнимающее столько эмоциональным сил, как благотворительность. Но, опять же, понимаю, что такой расклад в корне не устроит мою женщину, лишать её «Надежды» нельзя, особенно, когда так боролась за фонд и отстаивала права – ради чего всё затевалось. А вот грамотно скорректировать свой график на фоне грядущих забот, сформировать новую команду, которой доверяет, и поставить во главе руководителя – вполне возможно. Самой же лишь наведываться периодически, организовывать мероприятия по сбору средств, ну и больше уделять внимания семье. Материальная составляющая не должна заботить вовсе – это целиком возлагается на мужчину, мои близкие ни в чём нуждаться не будут.
Так или иначе, вопрос дальнейшей работы открыт и пока это придётся отложить на неопределённый срок, с чем она полностью согласилась. Правда не раз переспросила: «ты ведь не станешь препятствовать?». Да, не скрою, я ревностно отношусь к тому, сколько свободного времени у неё останется на меня… хотя…
Препятствовать – нет, не стану, может не сомневаться, как и повторять ошибки Марата тоже не буду, даже незначительные, ведь всё-таки между нами есть одно общее – собственническое чувство. И, порой, сложно с собой совладать. Но я учусь учитывать её потребности, интересы и желания, а если наши мнения не совпадают – это не повод для раздражения, всё обсуждается и решается.